– Мне не было нужды что-то там особенное на Камиллу наговаривать. На ней и так клейма ставить некуда было. Блудница! Вымогательница! Это она придумала убивать невест Олега. Значит, их кровь на ней!

– Камилла была гадина. Зато ты у нас святой!

– Святой или не святой, а я буду жить и жить хорошо, богато! Значит, правда на моей стороне!

Настя еще сильней опешила от такой логики. Да еще Славка вновь начал размахивать у нее перед носом дубиной. В этот раз Настя не успела вовремя увернуться. Она зазевалась и заметила летящую ей в голову дубину слишком поздно. Бац! И Настя почувствовала сильный удар по голове.

Вот и все! Только об этом и успела она подумать, прежде чем сознание покинуло ее и милосердная тьма окончательно сомкнулась над ней.

Очнулась Настя от яркого света, бьющего ей прямо в глаза.

Почти ослепнув от него и к тому же уверенная, что она уже на том свете, Настя пробормотала:

– Где я? Надеюсь, что в раю?

В ответ она услышала громкий смех, прямо-таки гогот. Ангелы так ржать точно не умеют. И еще вокруг раздавались голоса отнюдь не ангельские. Кто-то ругался, кто-то плевался и даже сморкался, одним словом, звуки были вполне земными и очень далекими от звука пения райских птиц.

– Затопчи меня носорог, вот это полыхнуло!

Свет и впрямь сделался ярче, к белому примешалось еще и красное зарево. Неужели она в аду? И на мгновение Насте стало тоскливо. Даже насильственная смерть от чужой руки не смогла искупить всех ее грехов.

– Эй! Ты как? Очнулась?

И кто-то осторожно потряс ее за плечо. Настя кивнула и попыталась приподняться. Ей удалось сесть, после чего яркий слепящий свет внезапно пропал, осталось лишь зарево над горизонтом. Похоже, повсюду вокруг нее горели костры, которые и давали то самое зарево. А яркий свет, от которого пришла в себя Настя, был светом мощного фонарика, которым светили ей в лицо.

Настя несколько раз моргнула и поняла, что может кое-что видеть. Она различала какие-то темные фигуры, которые бродили неподалеку. Между фигурами полыхали костры, возле которых люди с ломами и лопатами пытались копать землю. Ну да, правильно, рассеянно подумала Настя, снаружи земля уже оттаяла, но внутри еще сохраняла мерзлоту. Без костра ее невозможно было бы копать.

Потом Настя перевела взгляд на мужчину, который присел рядом с ней.

– Это вы!

Возглас вырвался у Насти непроизвольно. И она с изумлением уставилась на румяного Дормидонта, который сейчас, по правде сказать, был совсем и не румяным, а почти даже бледным.

– Ох и напугали же вы нас! – сказал он Насте, глядя на нее столь пристально, что девушка даже засмущалась.

Чтобы скрыть свое смущение, она спросила:

– Как вы-то тут оказались?

– Вас спасать примчался. Или скажете, что не нужно было?

Настя потрогала свой лоб, по которому заехал дубиной Славка, и кивнула:

– Очень даже нужно!

На лбу у нее надулась приличных размеров дуля, но в остальном все было в порядке. И какое же это было счастье осознавать, что ты не в раю, не в аду, а все еще на пусть и грешной, но такой любимой матушке-земле.

– Но как вы поняли, где я? – воскликнула она, когда мысли в голове вновь обрели большую или меньшую стройность. – Как догадались, куда повезет меня Слава?

– Очень просто. Мы за вами следили.

Еще один любитель последить! Впрочем, на румяного Настя не обижалась. Это же не Олег. Румяному по долгу службы полагается следить за преступниками. Вот он и следил. Молодец! Жизнь ей спас, если вдуматься.

И Настя очень тепло посмотрела на следователя:

– Но как вы догадались, что Слава задумал недоброе относительно меня?

– Мы и не знали. Сначала даже подумали, что вы с ним заодно.

– Я?!

– Очень уж легко и просто вы позволили ему уговорить вас проехать с ним. Неужели у вас не было на его счет никаких подозрений?

– Ни малейших! – горячо заверила его Настя. – Слава всегда был таким милым, таким приветливым и ласковым… Он казался очень довольным своим положением. Постоянно говорил, что безмерно благодарен Олегу и его родителям, которые помогли и взяли Славу в свой бизнес. Мне и в голову не могло прийти, что Слава чувствует себя хоть в чем-то ущемленным и обойденным.

– Что же, а вот у нас насчет вашего милого и приветливого Славы были собраны конкретные факты.

– А какие?

– Помните дом Вероники, в который вы повадились заходить? Да, да, мы полностью в курсе ваших там посиделок с Тамарой Леонидовной – тетушкой Вероники. Дело в том, что мы сразу же после того, как забрали тело Валиевой, установили в доме видеокамеры. И на них очень четко зафиксировано убийство, совершенное вашим бывшим другом Славой.

– Про какое убийство вы говорите? Я немного запуталась. Их за последнее время случилось так много!

– Убийство частного детектива Юрия Сергеевича. Единственное убийство, совершенное Вячеславом собственными руками. Ну, если не считать покушение на убийство вас.

– Да! – спохватилась Настя. – Он пытался меня убить. А почему не убил? Передумал? Пожалел?

– Должен вас разочаровать. Он ударил вас один раз и очень хотел вас добить, но мы ему в этом деле активно воспрепятствовали.

– Вы, значит, все это время были где-то поблизости?

– Совсем рядом. На наше счастье, ночь выдалась достаточно темной. Преступник не заметил, что за ним ведется наблюдение.

Настя тоже не заметила. Знай она о том, что никакая опасность всерьез ей не угрожает, насколько приятней показалась бы ей эта прогулка!

– А что делают ваши люди? Зачем они копают землю?

– Не догадываетесь?

– Они что-то ищут.

– Они ищут места захоронения невест вашего Олега. Задержанный нами Вячеслав был так любезен, что указал, где примерно его сообщница прятала тела убитых ею девушек.

– Да, Славка знал, где могилы несчастных. Он же следил за киллершей с помощью позаимствованного на складе тепловизора. А мы с Милой еще удивлялись, зачем Славе понадобилась эта штука!

– С помощью тепловизора он контролировал действия своей сообщницы и имел более или менее точное представление о том, где закончился земной путь всех четырех девушек.

И Настя поежилась. Если бы не румяный Дормидонт, лежать бы ей сейчас, по милости Славки, в этой холодной и сырой земле. Но каков тихоня! Верно люди говорят, что в тихом омуте черти водятся. И у Славки в омуте их было более чем в избытке.

Следующие дни прошли у Насти очень интересно. Она много времени проводила в отделе полиции, в котором работал ее румяный спаситель. И чем больше времени она проводила со следователем, тем сильней ей это нравилось. С Дормидонтом ей всегда было легко и просто. И Настя невольно сравнивала его со своим женихом. С Олегом она чувствовала себя в каком-то напряжении, словно постоянно сдавала экзамен. Причем вопросы и ответы на этом экзамене знал один лишь Олег. А вот с румяным следователем все у Насти было совершенно иначе. Сам Дормидонт неизменно приветствовал появление Насти у себя в кабинете радостной улыбкой, от которой его широкое и вновь зарумянившееся лицо становилось еще круглее, румяней и, как ни странно, милее.