При этом очевидно, что тяга к определенности формирует поле наших возможностей, восприятие и влияет на жизнь — как личную, так и профессиональную. Обычно это спасает нас, но в некоторых случаях может навредить. Из-за этого возникает постоянное напряжение между тем, что мы могли бы считать либо своим сознательным «я», либо автоматическим «я». Чтобы преодолеть врожденный рефлекс, заставляющий нас — иногда любыми средствами — стремиться к определенности, мы должны идти за своим сознательным «я» и рассказывать себе новую историю, которая (при настойчивом применении этого метода) изменит наше будущее прошлое и даже физиологические реакции. Необходимо создать внутреннюю и внешнюю среду, где… торжествует сомнение!

Это означает, что главное препятствие на пути к «отклонению от нормы» и способности иначе смотреть на мир не среда и не умственные способности, и даже, как ни странно, не сложность в достижении озарения. Скорее это сама природа человеческого восприятия, и в частности, осознанная потребность знать. Парадокс заключается в том, что механизмы восприятия — это тоже процесс, с помощью которого мы можем раскрыть новые действенные способы восприятия и отклонения от нормы. Это означает, что процесс формирования знаний блокирует проявление творческих способностей… а процесс создания восприятия способствует этому. Благодаря основанному на нейрофизиологии намеренному взаимодействию со своим восприятием вы способны раскрыть возможности в мыслях и поступках, которые в ином случае были бы нереальны. Да, наша цель номер один — выжить. Но выживание на протяжении длительного времени требует большего, чем просто сиюминутная реакция. Важно приспособиться, и наиболее успешны те виды, которые делают это лучше всего. Более того, мы хотим процветать во всех смыслах этого слова, и для этого не нужно бояться рисковать в отношении восприятия. Это и означает отклонение от нормы. Качественное отклонение требует немалых усилий. Придется быть самоотверженным, поскольку мы имеем дело не только с собой.

Люди сформировали общество, структурированное вокруг различных организаций и процессов в них, которые обеспечивают определенность: суды, правительство, полиция, и — что самое печальное — система образования (даже на университетском уровне). В политике отклонение от заданного курса или разворот на 180° всегда считается неправильным. Но задумайтесь на секунду, насколько это глупо. Хотим ли мы, чтобы наши политики — а на самом деле вообще все — прочно держались за мнение, которое «считают верным», несмотря на доказательства (иногда очень весомые) противоположной стороны? А если они при этом еще знают: то, что было верно вчера, совсем не обязательно верно сегодня? Или нам нравится, когда политики (и вообще лидеры) придерживаются гибких взглядов? Когда они настолько же пластичные, умеющие подстраиваться под ситуацию, насколько и мозг, порождающий их мысли?

Религия тоже снижает степень неопределенности. Это и есть значимая причина (среди других), почему миллиарды умов так цепко держатся за убеждения, которые им беспрекословно предоставляет вера. В 2014 году на сайте ВВС была статья о том, что самое большое число атеистов появляется в странах с относительной стабильностью. При этом в местах, где естественные условия жизни приближены к бедственным, возникают «морализующие боги». Но обратная сторона чувства защищенности в том, что ваши убеждения замещаются религиозными: вы начинаете принимать их и верить в них буквально, исключая возможность усомниться. И, конечно, существует движущая сила аттрактора нейронной активности внутри нашего мозга (такая же, как культурные гомеомемы[76]) — инерциальная сила значений прошлого, толкающая нас к рефлекторному восприятию. И противостоять этому очень трудно.

Смириться с неопределенностью, чтобы благодаря ей измениться, возможно… даже необходимо. Ощущение дискомфорта, неудобства на самом деле желанное. Есть места, где можно остановиться и позволить восприятию развиваться. Например, многолюдный рынок в другой стране, наводненный уличными торговцами, кричащими что-то на непонятном для вас языке. Если можете набраться мужества и отдать дань неизвестности настолько, чтобы сказать: «Хорошо, я не знаю», стены, ограничивающие поле ваших возможностей, упадут в этот момент, и у вас появится свобода полностью перестроить поле, наполнив его новыми идеями. Подойти к конфликту с сомнением не просто возможно — это было бы идеально! Теперь, когда вы знаете, как работает восприятие, понимаете: вы определенным образом ведете себя или думаете не потому, что это и есть проявление самого творческого и разумного «я», a скорее из-за физической потребности в определенности.

Итак, как же убедиться, что мы на практике участвуем в творческом конфликте? Главное — мы должны слушать по-другому… иначе говоря, активно наблюдать. Нужно слушать не только для собственной защиты, а с мыслью, что конфликт — это возможность. Когда я говорю о конфликте, имею в виду ситуацию, которая не соответствует нашим ожиданиям, надеждам или желаниям. Так, например, происходит, когда мы в детстве впервые спорим с гравитацией, или позже, когда встречаемся с точкой зрения, отличающейся от нашей. Самое необходимое пространство для обучения — ситуация разногласий, которая разворачивается в правильной обстановке. Касательно отношений обстановка требует, чтобы обе стороны избавились от идеи агрессивного разговора… «Я прав, и вот почему» (хотя есть случаи, когда необходимо занять такую позицию, просто их не так много, как кажется).

Представьте, как выглядело бы правительство, используй оно эту модель… или межличностные отношения, если брать шире. Получается, что человек вступает в противоречие не с ответами, а с вопросами; у него нет готовых знаний, он интересуется исключительно разницей между ним и его незнанием. Им движет лишь намерение понять, «как эта разница может переформировать восприятие и будущее прошлое». Только подумайте, какие тут открываются возможности для творчества. Этот подход может быть необходим не только для того, чтобы раскрыть ваши убеждения… равно как и убеждения других. Воплощение его в жизнь изменит будущее прошлое и трансформирует ваш взгляд на конфликты. Хотя вы не обязаны становиться праведником, даже следуя открытому и мирному отношению к столкновениям. Вы должны быть продуктивно эгоистичным, поскольку в неминуемо возникающих спорах ищете самые полезные идеи для лучшего понимания жизни и отношений.

Именно поэтому конфликты — такая же часть любви, как и физическая близость, хотя большинству людей они не доставляют столько же удовольствия. В отличие от объятий, поцелуев, секса и других тактильных проявлений (в которых тоже нужно уметь внимательно прислушиваться, чтобы партнеры чувствовали их значение), эмоциональное касание споров часто не сближает пару, а, напротив, разделяет. Оно часто ведет к стене гнева, о которой я писал ранее: разгораются скандалы или даже что-то худшее. Это выход напряжения, возникающего во всем: от банальных проблем — ежедневной логистики или работы по дому — до отношения к более весомым вещам: образу жизни, верности и основам мировоззрения. При этом большинству из нас известно, что любая проблема может стать важной во время конфликта, если мы не осознаём, как восприятие работает у нас самих, а НЕ ТОЛЬКО у оппонента. Самое ничтожное раздражение легко пробуждает наихудшие аргументы, и перепутанные оси «страх — гнев» начинают руководить нашим восприятием и себя, и в особенности других. Так происходит по той причине, что стычка часто сводится к следующей последовательности: нечто не соответствует вашим убеждениям, это вызывает эмоции, которые, в свою очередь, противоречат ожиданиям партнера. Как следствие, провоцируются ответные эмоции — и так далее, по нарастающей. Другими словами, у двух человек, которые находятся в отношениях, никогда не бывает одинакового прошлого и не может быть тождественного мозга. У них разные поля возможностей, наполненные несхожими идеями и отличающимися понятиями о том, что годно, а что нет. Поскольку мало кто подвергает сомнению собственные ожидания, равно как и то, что человек демонстрирует о себе (в идеале для себя), конфликт может разрешиться, если пары находят любовь и понимание и — в буквальном смысле слова — более высокий образ жизни. То есть сталкивающиеся стороны расширяют размеры полей возможностей и включают туда убеждения друг друга. Таким образом они вместе создают более обширное и сложное поле возможностей, в котором реакции обоих могут сосуществовать без противоречий. Однако процесс обучения через спорные ситуации требует терпения, усердия и, конечно, новых убеждений о самих разногласиях.