среди них демонов и каких-то очень крупных ребят. Наверное, циклопов. Да, смотри — много сонзера, несколько силгримов… Это не создания Света, нам нечего бояться.

— Но они выглядят как-то устрашающе.

— Привыкай, — широко улыбнулся Ахин. — Возможно, это основа нашей будущей армии.

Группа порождений Тьмы наконец заметила их. Несколько сонзера отделились от основного отряда и быстро направились к двум беглецам. Одержимый шагнул навстречу, приветственно подняв руку, но со стороны приближающихся не последовало никакой реакции.

«Грязная одежда не по размеру, поношенные плащи и оружие. Беглые рабы, не иначе. Бандиты, — сделал вывод Ахин. — Ну, мы не в том положении, чтобы выбирать союзников».

Сонзера перешли на бег. Прежде чем одержимый успел догадаться об их намерениях, они набросились на него, повалили на землю и связали. Кто-то наступил Ахину на голову, уткнув лицом в землю. Обломок сухой ветки распорол щеку. Юноша хотел было пошевелиться, но несколько увесистых пинков по ребрам, выбивших воздух из легких, заставили его передумать.

Раздался испуганный визг саалеи, через мгновение резко прервавшийся и перешедший в сдавленный кашель. Видимо, ее постигла та же участь, что и Ахина.

Фортуна избрала весьма неординарный способ вывести беглецов из тупика.

— Вы что творите? Мы же свои, — простонал одержимый.

«Мои кости…» — он скривился, испытывая жуткую боль от каждого вдоха. Сквозь сжатые зубы сочилась алая слюна, веревки сдавили запястья, превратив кисти рук в онемевшие отростки, кровь текла по щеке, а холодная кожа казалась чужой, словно прилепленной на голое мясо. Но это все мелочи, нужно лишь немного потерпеть. В глазах потемнело, скоро одержимый потеряет сознание. Вот тогда начнется его битва.

Однако войти в коридор Ахин так и не смог. Зато он почувствовал себя намного лучше, да и ребра почти не болели при дыхании. Скорее всего, неконтролируемая внутренняя сила вылилась в исцеление тела.

«А ведь я даже не разочарован внезапным нападением тех, на кого так наивно понадеялся, — он неподвижно лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. — Нет ни обиды, ни злобы. А они должны быть».

Одержимый всегда считал темного духа частью самого себя и чем-то иным одновременно. Во время бессознательных блужданий по таинственным коридорам, он встречал множество сущностей, которых мог бы назвать собой. Всегда разные, но порожденные им, отделенные от него и ставшие его частью, но как бы вне. И возможно, сейчас к мистическому исцелению причастно не столько порождение Тьмы, некогда намертво слившееся с человеком, сколько тот, кто родился из данного слияния.

Иными словами, Ахин сам впитал свою боль, ярость и разочарование, а затем неосознанно залечил раны, ведь на тот момент именно это было его естественным желанием.

Ахин — не темный дух. Ахин — не человек. Ахин — одержимый.

— Я одержимый, — прошептал он.

Однако самопознание пришлось отложить на потом.

— Одержимый? — раздался хриплый голос сонзера, стоящего над пленником.

Бандит схватил Ахина за волосы и резко дернул, едва не сломав тому шею. Внимательно посмотрев в черные глаза, он криво усмехнулся:

— Ха! Сеамир! Тут у нас одержимый.

— Да? М-м-м… Тот самый? — послышалось в ответ.

— А мне почем знать?

— Ну-ка, дай глянуть.

Рука, державшая Ахина за волосы, разжалась, и юноша снова упал лицом в обломки сухих веток.

«Заживет, — небрежно подумал одержимый, практически не обратив внимания на продырявленную щепкой щеку и глубокую царапину на скуле. — Тут у нас проблема посерьезнее».

Ахина поставили на колени, попутно сдернув заплечный мешок и обшарив карманы. Вооруженные оборванцы столпились вокруг. Сонзера, силгримы, трясущиеся от дневной ломки, циклопы и несколько демонов, которые, очевидно, когда-то были городскими рабами — об этом свидетельствуют обломанные шипы, спиленные рога и отрубленные хвосты.

— Ну да, — хмыкнул названный Сеамиром. — Одержимый. И не один, а с прелестной подружкой.

Ахин оглянулся и увидел связанную саалею.

«Лишь бы не сболтнула чего лишнего. Этих ребят лучше не провоцировать».

— Не дергайся. Одно подозрительное движение — ты труп, — подтвердил его догадку Сеамир.

Перед одержимым стоял обычный сонзера с угольно-серой кожей и длинными черными волосами, такой же грязный и осунувшийся, как остальные головорезы. Однако, без сомнений, он среди них главный.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Ахин, постаравшись сделать интонацию как можно менее вызывающей.

— Догадываюсь, — задумчиво произнес главарь. — А ты знаешь, кто я, м-м-м?

— Догадываюсь.

Сеамир улыбнулся и с размаху ударил по лицу юноши тыльной стороной ладони. Из порванной щеки вылетел веер капель крови. Одержимый упал на землю, но кто-то тут же снова поставил его на колени.

— Недавно я и мои компаньоны зашли в небольшой городок. Ну, знаешь, один из тех отдаленных городков, где местным жителям наплевать на то, кто ты и откуда, а за звонкую монету тебя и выпивкой угостят, и горячую еду подадут, и благосклонных дам приведут. Если ты, конечно, имеешь определенную репутацию. Редкостная дыра, в общем, — сонзера прищурился, внимательно разглядывая Ахина. — Но даже там все говорят только об одном. Знаешь, о чем?

— Догадываюсь, — ответил одержимый, слишком поздно поняв, что Сеамир мог посчитать подобное повторение насмешкой.

К счастью, главарь бандитов не обратил на это внимания.

— Славно. Но вот я, например, не верю сплетням. Особенно о каких-то могучих темных, якобы способных в одиночку одолеть несколько десятков стражников Камиена.

— Не несколько десятков. Их там дюжина была, не больше.

— Да-а-а? — протянул Сеамир. — Всего лишь дюжина? А вот Малой и Каалир, вон те доходяги, скрутили тебя вдвоем. Как же так, м-м-м?

— Вы мне не враги, — одержимый глубоко вдохнул и на одном дыхании выпалил: — Наоборот, я рассчитываю на вашу помощь в борьбе за восстановление справедливости! Присоединяйтесь ко мне, и мы вместе пойдем на Камиен, где дадим бой атланским войскам и свергнем Свет с престола мира! Мы создадим лучшее будущее, в котором не будет господ и рабов, но воцарится равенство созданий Тьмы и Света.

«Что я несу?..»

Голос Ахина предательски дрогнул. Юноша на мгновение представил, как это выглядит со стороны — он со связанными руками стоит на коленях перед толпой беглых рабов, выживающих благодаря воровству и грабежам, и утверждает, что все они должны стать частью его армии, которая пока что состоит из одной лишь саалеи.

«Ну и бред. Надо было заранее подготовить речь. Впрочем, в моем нынешнем положении даже самые разумные доводы не будут восприняты всерьез. А ведь я еще ничего не говорил про баланс изначальных сил и предотвращение дальнейшего разрушения мира».

По рядам бандитов прокатилась волна смешков, кто-то даже выдавил из себя сиплую пародию на хохот. Похоже, они давно разучились смеяться.

Это отребье не имело ничего общего с лихими разбойниками из старых баллад