делать не будешь. И пусть, Дин, при знакомстве с Эми всерьез задумался об отношениях с ней, сейчас я на него не могу злиться. Во-первых, а кто бы ни задумался?! Во-вторых, он вовремя одумался и признался. Да и потом, уверен, что с Верой он будет по-настоящему счастлив. А вот Мари Эн так и не понимает, что Нельзя сделать счастливым кого-то, если это счастье навязано. Значит пришла пора объяснить.

* * *

Поднявшись с дивана, я встал прямо напротив Мари. Сейчас было неважно, что на мне старые джинсы, что рубашку я так и не надел. Да что уж там, я и майку не удосужился накинуть. Но держать удар я умел одинаково хорошо что в штанах что без них. С этой чертой моего паршивого характера и предстояло познакомиться одной зарвавшейся "леди".

— Человек который пришел в чужой дом и пытается здесь распоряжаться, не я- Вы. Вы пришли в дом моего друга, Вы обшарили здесь каждую комнату, Вы высказали своей дочери о стоимости мебели, даже не поинтересовавшись откуда она здесь. И что самое главное, Вы пришли сюда с уверенностью, что все будут плясать под вашу дудку — Я немного наклонился в сторону Мари и четко, с нажимом произнес глядя ей прямо в глаза — Вы кто угодно, но не леди.

Я видел, как дрогнула ее рука. Знал, что она нестерпимо хочет дать мне пощечину, но понимает — не дотянется. По сжатым в тонкую нить губам догадываюсь о желании выгнать меня отсюда. Но глаза, в ее глазах я вижу принятие моей правоты. Вот только не признается, ни за что не покажет свою слабость перед врагом. А меня она именно так и воспринимает. И все еще надеется прогнуть, подавить навязать свои правила. Да кто же даст ей это сделать. Я не запуганная девочка, которая росла под гнетом матери-узурпатора. И поэтому не даю ей время для ответа.

— Я будущий муж вашей дочери. Просто смеритесь с этим и с тем что испепелить меня взглядом не получится. И то насколько часто вы будете видеть свою дочь, а в дальнейшем и наших детей, напрямую будет зависеть от вашего поведения. — Я видел, как яркий румянец заливает бледные щеки. Как женщина напротив меня теряет самообладание и скоро будет большой взрыв, потому торопился донести свою мысль до катастрофы — Поймите Мари, на меня оказать давление у вас не получится, подкупить, запугать, шантажировать. Все ваши такие любимые приёмчики на мне просто не работают. А знаете почему?

Сузившиеся глаза были мне ответом. Но я молча ждал, мне нужен был диалог и я его получу. Даже если для этого Мари Эн придется наступить на горло своей гордыни.

Медленно текли минуты, в доме стояла тишина. Кажется, Эми с ребятами вышли во двор, или стоят за стеной и не дышат — так увлечены подслушиванием. И второй вариант ближе к истине, в конце концов там Вера, а уж она не упустит такое развлечение.

Стоя посреди комнаты со скрещенными руками на голой груди я ждал ответа от матери своей будущей жены. Правда Эми об этом еще не знает, не знала по крайней мере. Ох лучше бы все-таки она вышла во двор. Не так я хотел делать ей предложение. Но об этом позже. Сейчас, в этой комнате, шла битва двух характеров. И как бы Мари ни старалась удержать лицо, она понимала, что уже проигрывает. Потому что пока она не заговорит, я буду молчать, а стоит ей вступить в диалог — и Мари уже проиграла. Подчинилась правилам навязанным мной. Но и гордо уйти женщина не может себе позволить. Ведь сама начала этот разговор и сама задала ему тон. Уйти — это сдаться, а этого Мари не умеет.

Сколько мы так стояли? Не знаю, да и неважно это. Главное, что в какой-то момент Мари расслабила спину, опустила плечи, обошла диван и аккуратно села на самый краешек. В глазах была растерянность, а в голосе, когда она заговорила, немало удивления.

— Ты откуда такой?

Хм, не совсем тот вопрос, который я ожидал, но и такое начало, нового разговора, меня вполне устроит.

— Отсюда. Вырос в этом городе. Сам построил этот дом. Потом его продал. Так и познакомился с вашей дочерью. — Я тоже решил не стоять и присел на диван — Мари, я сегодня случайно услышал ваш разговор с Эми. И поверьте мне он совершенно не понравился. Я никому не позволю обижать свою женщину. Даже ее матери. Тем более ее матери. Вы тот человек, который должен всегда поддерживать своего ребенка раз за разом делаете ей больно. Это пора прекращать.

— Вздор! Я всегда желала Эми счастья!

В глаза Мари заискрилась злость. Но напугать меня у нее не получится. Не тот я человек чтобы бояться женщину.

— Вздор — это ваши методы. Эми многое мне рассказала. О большинстве ваших попыток ее осчастливить так точно. И знаете что? Это не счастье, это очень похоже на тюрьму — Поймав возмущенный взгляд Мари, я постарался донести до нее свою мысль — Вы для Эми всю жизнь были надсмотрщиком, а это не отношения матери и ребенка. Вы дом для своей дочери превратили в тюрьму. Вы так пристально следили за жизнью Эми и так часто вмешивались в нее, что просто не оставили выбора. Конечно, при первой возможности ваш ребенок сбежал как можно дальше. И в первую очередь от вас.

Вы хоть понимаете, что Эми купила дом в этом, чужом, городке через неделю, как приехала сюда. А недвижимость — это не пара нарядных платьев. Это якорь. То, от чего не откажешься легким взмахом руки.

Разве от счастливой жизни убегают, пытаясь оказаться как можно дальше и задержаться там как можно дольше?

— Я все это делала для дочери! И когда-нибудь она это поймет!

Настырная женщина никак не могла признать свои ошибки. Да и бог с ней. У меня нет цели ей что-то доказать, мне просто нужно чтобы она поняла, вмешиваться в жизнь Эми я ей больше не дам.

— Нет Мари, вы все это делали для себя. И только для себя!.

Женщина откинулась в кресле и позволила себе расслабиться. Она, конечно, все еще пыталась тяжелым взглядом прожечь во мне пару лишних отверстий, но моя шкура была категорически против такого произвола и оставалась целой. Наверное, именно поэтому в первый раз за наш