– Тогда вы тем более не чужие друг другу, – сказала я.

И сглотнула.

Мы все трое переглянулись.

– Мы побудем с Анной. Сходи к нему, – поддержала Софья. – Ты должна. Я упакую пирог.

– Не надо, я так унесу, – кивнула мама. – А ничего, что я… – уточнила она растерянно.

– Мы справимся и без тебя, – улыбнулась я.

– Рад знакомству! – расплылся в улыбке Рома.

– Я тоже. – В ее голосе звучало сомнение.

Возможно, мама чувствовала, что ее выпроваживают, поэтому я добавила:

– А когда вернешься, пообедаем все вместе.

– Хорошо.

– Ты ему звонила? – спросила Софья, едва за мамой закрылась дверь. – Знаешь, где он может быть?

– Кай не берет трубку.

– Ясно, прячется. Может, лучше обратимся в полицию?

– Сначала я должна поговорить с ним сама.

– И где он может быть?

Я задумалась.

– В школе, на озере, в ледовом дворце – где угодно…

– Объедем все места, – решительно сказала она.

– Ваша мама у дома соседей, – сообщил Рома, осторожно выглядывая в окно из-за шторки.

– Софья, – позвала я.

Сестра снова посмотрела на меня.

– Что?

– Когда мы вернемся, тебе попадет от мамы.

– Мне не привыкать, – усмехнулась она. – Ну, что? – бросила Роме.

– Объект наблюдения скрылся в здании, – сообщил он.

– Тогда поехали!

Пес радостно гавкнул и завилял огромным хвостом.

– Нет, Дрисс, в этот раз тебе придется остаться дома, – виновато сказала я.

Он моментально все понял, но надежду не потерял. Его глаза по-прежнему жалобно смотрели на нас. Устрашающе огромный пес с глазами беззащитного ребенка – зрелище, способное разбить сердце любому. Вот и Ромыч повелся:

– Может, и его возьмем с собой?

– Он нам только помешает, – отрезала Софья и строго велела Дриссу: – Жди нас дома, понял?

Тот встал по стойке «смирно» и по-человечьи вздохнул.

– А ты, – скомандовала она парню, – бери за ручки кресло Анны, разворачивай и помогай спустить по ступеням.

– Так? – попробовал он.

Софья открыла дверь и выглянула на улицу.

– Давайте поторопимся, пока мама не вернулась или не увидела нас в окно.

– Аккуратно, – прошептал сам себе Ромыч.

Он перетащил меня через порог, а затем подвез к краю лестницы.

– Не бойся, наклоняй на себя, – подсказала я.

– У меня получится?

– Вчера получилось.

– Забавно.

Прыг, прыг, и коляска съехала вниз. Меня ощутимо тряхнуло, но у него в любом случае получилось мягче, чем когда это делали мать или сестра.

– Хм, а эта штуковина поместится в багажник?

– Вчера поместилась, – ответила я.

Рома усмехнулся, разворачивая коляску.

– Весело. Если все, что ты говоришь, – правда, то я хотел бы испытать нечто подобное.

– Не советую.

– Быстрей! – поторопила нас Софья.

Они буквально зашвырнули меня на заднее сиденье, сорвали с коляски подножки, сложили ее, запихали в багажник и, подобно матерым грабителям, запрыгнули в автомобиль.

– Гони! – скомандовала сестра, прижимая к груди подножки коляски.

– Уже! – подмигнул ей Рома, срывая автомобиль с места.

Над приборной панелью качался скелетик – удивительно, но это зрелище меня успокаивало.

Мы колесили по городу несколько часов, но нигде и никто не видел Кая.

– Где он еще может быть? Думай! – приказала сестра.

Непривычно теплое для Сампо солнце освещало площадь, на которой мы остановились. Я облокотилась на открытое окно, но дышать легче не стало: машина разогрелась, как брошенная в костер консервная банка.

– Я не знаю. Если он действительно замешан в смерти Мики, то наверняка прячется, опасаясь, что его могут найти и допросить.

– Что значит «не знаешь»? Ты встречалась с этим придурком и даже не знаешь, где он может проводить время?

– Я не встречалась с ним. – У меня скрутило живот от волнения. – Я… только думала, что хочу с ним встречаться…

– И поэтому бегала к нему ночью?

– Откуда ты знаешь? – Я посмотрела на сестру исподлобья.

Она пожала плечами.

– Я не слепая. К тому же то, что произошло с Оливией… – она осеклась. – Думаю, в этом вина именно вашей с Каем «дружбы».

Я поймала в зеркале заднего вида взгляд Ромы. Похоже, он не понимал, о чем идет речь. Значит, сестра хоть и винила меня, но с ним своими мыслями не делилась.

– Нужно спросить у Эмилии, – сказала я. – Она должна знать, где может скрываться ее парень.

– Ты знаешь, где она живет?

– Да, – отвечаю я, вспоминая роскошный дом, прячущийся среди высоких сосен и тенистых берез, и называю адрес.

Особняк Эмилии мало изменился за полтора года. Территория возле него все еще напоминает частный аэродром, а крыша так же прорывается к свету сквозь верхушки деревьев. Вот только листва вокруг не золотисто-коричневых оттенков, а нежно-зеленых, и ярко блестит на солнце.

– Не дергайся, сама схожу. – Софья вышла из машины и направилась к двери.

Я высунулась в окно, насколько было возможно.

Дверь открыла женщина, с удивлением осмотрела Софью, нерешительно кивнула и закрыла дверь.

Сестра обернулась к нам и показала пальцами «о’кей».

– Так ты мутила с Каем Туруненом? – уточнил Рома.

– Ты знаешь его?

– Ну, мы же учимся в параллельных классах.

– Точно. – Я прочистила горло.

– Так ты мутила с ним?

– Что-то вроде. – Мне не хотелось признаваться в этом.

По прошествии времени я осознала, что была опьянена его образом, манерами и положением в обществе – вот и все. Видимо, опьянение было достаточно сильным, чтобы затуманить мне мозг и оторвать от реальности.

– Он слишком много мнит о себе, – заметил парень. – А на деле – пустышка. Хоккеиста хорошего из него точно не выйдет.

Я робко улыбнулась.

– А ты с ним пересекался?

Кай был настолько заметным, что мне не удавалось вспомнить, видела ли я Рому в школьных коридорах.

– Было дело. – Он стиснул челюсти. – Классе в шестом они с ребятами забрали мою одежду из раздевалки и оставили лишь женские трусы. Ждали, когда я выйду в этих трусах и пройду по всей школе.