В баре появилась очень красивая и какая-то потерянная женщина. Она встала нерешительно прямо у входа и посмотрела на посетителей. Людей было совсем мало: пара за дальним столиком, группа шумной молодежи, сдвинувшая несколько столиков. Стивен увидел, что, рассматривая людей, женщина прижимает тонкими пальцами веки к очень ярким, красивым глазам. Так поступают очень близорукие люди. Так она посмотрела и на него и несмело, медленно подошла к его столику.

– Простите, я вам не помешаю, если сяду рядом? Я сейчас все объясню.

– Да что вы! Очень рад. Составьте компанию, у меня немного времени до вылета.

Стивен вдруг почувствовал легкость. Он улыбнулся, и что-то вздрогнуло, затрепыхалось, как бабочка, в груди. Эта женщина – знак. Он только что думал о свободе, о новом периоде, и, кто знает, может, это она…

– Меня зовут Настя. Извините, мне так неудобно! У меня просьба…

– Успокойтесь, ради бога, Настя. Давайте я прежде всего вам что-то закажу. Кофе, коньяк, виски? Или, может, давайте выпьем по бокалу красного вина?

– Хорошо. Я люблю красное вино.

Стивен щелкнул пальцами, сделал официанту заказ. Настя перевела дыхание, тоже улыбнулась. Перед ними поставили по бокалу красного вина, Насте принесли кофе с мороженым.

– У вас что-то случилось? – вкрадчивым голосом женолюба спросил Стивен, очень надеясь на то, что это просто женская уловка.

– Да ерунда, в общем. Но у меня все превращается в большую проблему. Я привезла подругу, она улетела в отпуск. И я обнаружила, когда она уже ушла… Мы стояли там, шли люди, а у меня вечно расстегнута сумка.

– Вас обокрали? – спросил Стивен уже менее добродушно. Не может быть! Женщина с такой внешностью – мошенница? Он никогда не верил в такие истории, если к нему обращались за денежной помощью.

– Пытались, – объяснила Настя. – Понимаете, я вообще не ношу никаких бумажников, у меня карточки в пластиковом конверте в кармане джинсов. В сумке, вот тут, вверху, – она показала сумку, – всегда лежат очки. Они в кожаном футляре, очень похожем на бумажник. А я без них – слепая.

Стивен облегченно вздохнул.

– Как женщины все преувеличивают! Вы не ошиблись проемом двери, я видел, как вы рассматривали всех… Вас трудно не заметить.

– Да нет, я вижу, конечно, куда идти, кто сидит. Но я даже своему ребенку не могу позвонить, а мне очень нужно. Я не вижу контактов. Рассматривала, к кому мне подойти за помощью. Хотела к ребятам, просто постеснялась. Они слишком веселые. Такая просьба – смеяться потом будут: слепая старуха. Ребята, они такие…

– Вы на комплимент не напрашиваетесь? Хотя, конечно, нет. Вы просто необычная девушка. Простите, женщина. Не сказал бы, что у вас уже есть сын.

– У меня огромный сын, – гордо сказала Настя. – Ему девять лет!

– Хорошо. Давайте ему звонить. Где телефон? Как его зовут? Нажимать?

– Да, пожалуйста.

Стивен набрал номер, передал телефон Насте, та произнесла:

– Олежек, я уже возвращаюсь. Не выходите без меня.

– С кем он? – поинтересовался Стивен.

– С собакой. Они хулиганят.

– Это хорошо. У меня есть еще немного времени и хорошая идея. Я видел здесь «Оптику». Давайте купим вам очки для того, чтобы вы без проблем доехали домой. Вы же за рулем.

– Я уже собиралась оставить тут машину, взять такси. Потом забрать. Действительно: можно ведь купить очки! Я тупею, когда плохо вижу.

Настя не разрешила Стивену заплатить за очки, которые ей подобрали, расплатилась своей карточкой. Когда они вышли, остановились у окна, она посмотрела на него и рассмеялась:

– Как все меняет такая ерунда. Я только сейчас вижу, какой вы симпатичный. И так благодарна за то, что вы меня выручили! И нормально домой доеду.

Она нежно ему улыбнулась, легко и благодарно коснулась его руки. Затем пробормотала: «Разрешите?» – и сняла с его темного джемпера два коротких волоска – седой и черный.

– Это у меня маниакальное, – застенчиво объяснила она. – У нас белый пушистый пес, и я постоянно собираю его шерстинки с мужа и сына.

«Есть муж», – так понял ее жест и объяснение Стивен. Это еще никому не мешало на что-то рассчитывать.

– К сожалению, мне пора. А ваш муж не проверяет ваши контакты в телефоне? Может, обменяемся? Мало ли.

– Мой муж ничего не проверяет, это совершенно точно. Как и я. Мы просто практически всем делимся друг с другом. И в том, что я взяла телефон человека, который просто спас меня сегодня, он ничего плохого не увидит. Если, конечно, у меня когда-то будет возможность ему об этом рассказать. Он работает сутками, неделями, короче, мы подолгу не видимся.

Сказанное совсем обнадежило. Стивен опять взял у Насти телефон, доверчиво ему протянутый, добавил свой контакт – номер телефона, имя-фамилию, е-мейл. Потом вызвал с ее телефона себя же и, когда позвонил его телефон, нажал отбой.

– Все в порядке, Настенька. Мы не потеряемся.

– Очень рада. Я провожу вас. Вы далеко, надолго улетаете?

– В Италию. У меня там вилла. Насколько, сам еще не решил. Поскольку я владелец банка, то могу дать себе любой отпуск. Захотелось отдохнуть от всей предыдущей жизни. – Стивен уже позировал, интересничал, интриговал.

– Что-то не так с предыдущей жизнью? – озабоченно спросила Настя.

– Как вам сказать… Фильм такой был хороший. Луспекаев пел: «Не везет мне в смерти, повезет в любви». А мне как раз в любви не везет. Расстался наконец со своей гражданской женой.

– Может, отпуск – это правильное решение, которое все вернет на свои места? Людям иногда нужно отдыхать друг от друга.

– Не тот случай. Мне давно не нужен больше этот человек – ни в каком отношении. Нужен был повод, и он появился.

– Это как-то… жестоко, нет?

– Нет. – Стивен обдал Настю жарким взглядом и подумал о том, как жалко, что эта близорукая, красивая женщина слишком робка, слишком закомплексована, чтобы сразу втянуть ее в приключение. Взять да улететь вместе. Он бы придумал, как это сделать. Но в таких вещах никогда не стоит слишком гнать лошадей. Ему кажется, он ей понравился. Она ведь выбрала его из какого-то количества людей. Провожает. Ну, чем уж он таким ей помог? Любой бы набрал телефон сына. А она, рассмотрев его в очках, улыбнулась, назвала симпатичным, идет провожать. То есть размер благодарности уже не соответствует услуге. Стало быть, надо подождать. Вдруг вообще она позвонит первой? И это будет многое значить, потому что женщина скромная и, судя по всему, верна мужу.

– Я тоже отвечу вам цитатой. «Никогда не говори «никогда».

– Я скажу. Никогда. У этой женщины, с которой я прожил немало лет, черная душа. В юности чем темнее омут, тем интереснее. Страсть. Когда юность проходит, все называешь своими именами: цинизм, жестокость, развратность, – а после этого нельзя не поставить точку.