Она проводила его до эскалатора. Он вдруг резко взял ее за плечи и крепко поцеловал в губы, горячим, влажным поцелуем. Настя постояла, пока он не скрылся из виду. Затем достала носовой платок и стерла с губ его слюну. Аккуратно свернула платочек и положила его в маленький пластиковый пакет. Там уже лежали два волоска Стивена. Набрала номер Масленникова. Конечно, она близорукая, но контакты в своем телефоне видит.

– Здравствуйте, Александр Васильевич. Я хочу к вам кое-что привезти. Вдруг пригодится для идентификации… Пока не знаю, с какой целью и к чему приложить. Просто пока Артем болен, хочется набрать какого-то материала для следственного эксперимента. Ну, может, еще для чего-то.

– И ты туда же. Что у тебя?

– Потовые выделения пальцев на моем телефоне, волосы и слюна бывшего мужа Сикорской.

– Слюна откуда? Он плевался?

– Он меня поцеловал.

– Какой-то ужас. Но Сережка это заслужил. Он нашелся. Сейчас его перебинтуют, и отправим домой. Надоел он тут всем своими выходками.

– Его опять ранили?!

– Да нет. Во время борьбы кровотечение после того ранения началось.

– Какой борьбы?

– Сечкин от него убегал, то есть уезжал. Сережка практически ДТП устроил на встречке. Тот сопротивлялся. Серега скрутил, отвез в отделение. Приехал к нам, чтобы мы его в порядок привели.

– Значит, Сережа тоже знал еще вчера…

– Что?

– Кому Сикорская сообщила о том, что Элизу нашли, бандитов взяли.

– Я не в курсе.

– Она мне сама сказала, что сообщила об этом Сечкину и Боровицкому.

– Значит, Сережке померещилась ниточка. Посмотрим. А твои трофеи я сам возьму у вас дома. Привезу этого пациента, доставлю, так вернее всего будет.

Элиза в больничном халате открыла дверь в коридор. Сидевший у ее палаты молодой полицейский сунул в карман айфон, встал и вежливо сказал:

– Извините, вам выходить нельзя.

– Можно, – сказала Элиза. – Я могу куда-то убежать – в этом халате, тапочках, без денег? Или вы думаете, что я вооружена? Пистолеты, автоматы, пулеметы? Можете обыскать.

– Я здесь сижу, потому что не должен вас выпускать.

– А какой у вас выход? Вы же не станете меня хватать и заталкивать обратно. Я буду кричать и сопротивляться.

– Здесь нельзя кричать, – невольно улыбнулся парень.

– Вот видишь. Как тебя зовут?

– Андрей.

– Не мешай мне, Андрей, пожалуйста. Я сейчас вернусь. Мне нужно туда, в реанимацию. Меня могут увезти, а я не знаю, жив ли мой жених. Мне говорят, что жив, но ты же понимаешь, что я не могу никому верить.

– Я просто не знаю. Кто тебя туда пустит, даже если я не задержу?

– Пустят. Мы можем никогда не увидеться. Ты это понимаешь или ты совсем тупой?

– Иди. Сама бед натворила, а я тупой. Но я буду смотреть. Не хватало без работы остаться.

– Спасибо, – вежливо кивнула Элиза и пошла по коридору.

За большим стеклянным окном была одна кровать, на ней лежал Артем, весь в трубочках разных приборов. Рядом с ним что-то делала операционная сестра Ксения. Элиза потянула дверь, она была заперта изнутри. Она подождала. Когда Ксения открыла дверь, не дала ее закрыть.

– Мне нужно на него посмотреть.

– Да нельзя никому. Даже родителям еще не разрешили.

– Почему? Он умирает?

– Откуда я знаю. Нет… Он пришел в себя, но пока даже дышать не может, а тут ты рвешься. Говорю же: даже матери еще нельзя.

– Мать никуда не денется. Мне ехать в тюрьму. Я – его невеста.

– Какие-то новости. Хотя… Жизнь ты себе поломала из-за него. Сейчас никого нет из врачей. Вот повязка, надень мою шапочку, халат, и на секунду, поняла? Чтобы персонал подумал, что это я, если пройдет кто-то. Что-то мне так жалко вас, дураков.

Элиза в секунды переоделась, прошла в палату, подошла к Артему. Белое лицо, закрытые глаза, черные тени под ними, синие губы. Ей пришлось сдержать всхлип. Она не ожидала, что его вид так ее потрясет. Как не ожидала тогда, что именно он за ней придет в этот ад. Он открыл глаза, посмотрел, глаза расширились.

– Только молчи, – быстро сказала Элиза. – Иначе меня выгонят и никогда к тебе не пустят. Я сама все скажу. Ты должен жить. Ты – мой. Я так решила. И неважно, будем ли мы вместе, увидимся ли еще… Что бы ни случилось, знай: ты – мой.

Элиза наклонилась и поцеловала его руку. Артем чувствовал теплый дождь ее слез. Он понял, что жил ради этой минуты.

– Ой, – вздрогнула у двери Ксения. – Александр Васильевич, я пустила ее. Увезут ведь в тюрьму. Она сказала, что невеста ему.

– Ничего, – сказал Масленников. – Правильно, что пустила. Она невероятно сильный человек, она подтолкнет его к жизни. А насчет невесты – она тоже правильно сказала. Ей теперь нужен статус, чтобы видеться с ним. Их так связала беда.

Элиза склонилась к уху Артема, шепнула: «Спи» – и тихо пропела: «Там-та-там-та-там-та-там. Та-там-та-там…»

– Меня здесь не было, – сказал Масленников Ксении и быстро пошел к своему кабинету.

Элиза вернулась, быстро отдала Ксении маску, халат, шапочку. Ксения посмотрела на ее длинные, мокрые от слез ресницы и подумала, что она никого так давно не жалела, как эту самоуверенную, властную девушку из другой социальной «песочницы», которая решила именно так сделать свою судьбу. Легко уже не будет. По одной причине: она не позволит себя вытаскивать. Никому.

– Слушай, давай я тебе сделаю успокоительный укол, – сказала Ксения. – Ты же совсем не спишь, я вижу и слышу.

– Нет, не нужно, ни в коем случае. Я спокойна, мне нельзя ничего пропустить.

– Да елки… Какао у меня есть. Сварить?

– Да… – Глаза Элизы стали беззащитными, детскими. – Мама мне в детстве всегда на ночь варила какао. А где мама и папа?

– Во дворе! Они вообще оттуда не уходят. Боятся, что тебя увезут. А сюда подниматься тоже не очень можно, да и твой покой берегут. Ты же у них большой фрукт.

Элиза подошла к Андрею, который опять встал, смотрел на ее мокрые глаза сочувственно.

– У тебя есть наушники? – спросила она.

– Да. А зачем?

– Воткни себе в уши, послушай что-нибудь. Мне нужно пять минут. Я буду плакать. У меня все хорошо. Мой жених жив. Он пришел в себя. Спасибо тебе.

Сергей делал то, что у него лучше всего получалось: держал паузу. Его мама всегда жалела, что он не стал актером. Кроме внешности голливудского ковбоя, любви к эффектам, он очень здорово умел держать паузу. Мама говорила: это не каждому актеру дано. На что Сергей отвечал: «В жизни всегда есть место паузе». В данный момент он ею наслаждался, наблюдая, как извелись уже все, кого он пригласил к себе в кабинет. Был бы Земцов, тот, конечно, уже пытался бы его оскорбить. Ха! Но сейчас начальник – Сергей, а кроме подчиненных, в кабинете исключительно интеллигентные люди.