— Да, расскажи мне все, — я притянула его к себе и поцеловала.

— Как знаешь, это твой выбор, — он тяжело вздохнул и еще сильнее прижал меня к себе. — Это случилось вскоре после смерти моей матери. Дамир имел какие-то дела с альфой близлежащей стаи, он договорился о выгодных для себя условиях, и сдал меня ему.

— То есть сдал? Какое тот альфа имел отношение к тебе и вашей стае?

— По нашим законам, если альфа претендует на территорию другой стаи, он должен кинуть вызов альфе. В нашем случае моему отцу, но поскольку Карим уже в возрасте, он может послать вместо себя наследника. Только Дамир переиграл ситуацию, меня подкараулили у дома, скрутили, чем-то обкололи и вывезли к альфе. Приковали цепями в каком-то подвале, и ежедневно пытали, вынуждая сдать стаю, отца, волков, обменять их на свою жизнь, — я чувствовала, как подо мной напрягаются мышцы Вардана, как тяжело ему переноситься в те кровавые события.

— А почему ты решил, что все это устроил Дамир?

— Он лично приходил на каждую пытку. Тот альфа пообещал ему теплое местечко, а в нашей стае, он считал, что получит меньше, ведь наследник я.

— И как ты выбрался? — сколько же боли пришлось ему перетерпеть, и при этом тьма не поглотила его душу.

— Я долго не умирал под пытками, а альфа решил победить меня типа в честном бою. Собрали волков из двух стай, так бы победа была максимально правдоподобной, и альфа на законных основаниях мог претендовать на наши земли и народ. Меня порезанного выпустили на бой, и я победил. Правда, жаль, убить не смог, меня оттащили раньше, чем успел нанести смертельный удар. А при членах моей стаи, меня прикончить уже не могли. Вот так и получилось хрупкое перемирие.

— А твой отец, неужели он не видел, в каком состоянии ты был?

— Видел, ему сказали, что я собственноручно пришел и стал направо и налево гасить их волков, — потом очень тихо добавил, — Он поверил.

— А Дамир, как ему все сошло с рук? И он и дальше сидит под крылом у Карима? — после рассказа, мне собственноручно хотелось разорвать его брата на куски.

— Он ползал на коленях, извинялся. Конечно, играл, спасал свою шкуру. Пощадил я его из-за отца. Он был убит смертью матери, я не хотел еще раскрывать предательство его сына, причинять ему новую боль. Дамир у них был любимчиком. Постарался себя обезопасить, держал братца в узде, хотя уверен, он только и ищет повод, чтобы засадить мне очередной нож в спину.

Воцарилось молчание, тяжелое, я знала, Вардан только что пережил все вновь. Все эти годы он был один, носил в себе тяжесть предательства. И не было никого, кому можно было довериться, раскрыться. Как бы не повернулась наша судьба, я понимала одно, никогда и не при каких обстоятельствах я не придам мужа. И сделаю все, чтобы раны прошлого больше не терзали его сердце.

— Вардан, ты больше не одинок, — я постаралась вложить в эту фразу всю теплоту, на которую была способна. Волк закрыл глаза, и одинокая слезинка скатилась по его щеке. Он мне поверил.

Совсем не хотелось покидать наше уютное гнездышко. Мне было безумно хорошо в его руках. И мысли о повторе волшебных мгновений не покидали меня. Только пришлось, скрипя сердце вставать и одеваться. Днем были похороны, и Вардан не мог не пойти. А я хотела его поддержать.

Хоронили колдуна согласно обычаям стаи. Так что нам снова пришлось ехать в лес. Дорога была легкой, но все же в глубине души росла непонятная тревога. Я пыталась успокоить себя мыслью, что с любой трудностью можно справиться, главное он был рядом.

Только мы подъехали, нас тут же встретили волки из стаи. И в лес мы уже входили в их сопровождении. Как рассказывал муж, у них есть, специальное место для похорон. Именно там уже много столетий волки из стаи проходят свой последний путь.

Мы вышли к круглой площадке, полностью скрытой деревьями и кустами, по кругу были расположены каменные столбы с непонятными символами, а в середине возвышение для тела. Воздух был густым, наполненный какими-то тайными знаниями, древней энергией. У меня кружилась голова, не хватало кислорода, но и уходить не хотелось. Неведомая сила, словно связывала меня невидимыми путами, прощупывала, изучала.

Внесли тело Наиля, одетого в белую одежду. Лицо колдуна было бледным, умиротворенным и спокойным. Карим с младшим сыном стояли с противоположной стороны от нас. Мы сдержанно поздоровались. А волки все приходили и приходили. Оборотни заполняли пустующее пространство, и я чувствовала почти их всех. Странное ощущение энергетического винегрета, когда столько разных эмоций, мыслей, болей и радостей смешиваются в одну кучу, и давят, танцуют в моей голове, туманят разум.

И единственный кто мог помочь мне справиться с новой силой, объяснить, как это работает, сейчас лежал бездыханный перед нами. Погруженная в новые ощущения, я не слышала, что говорят волки, не видела их действий, сила стаи захлестнула меня, и мне казалось я парю в невесомости, поддерживаемая их жаром, их душами и энергией.

Огненный удар сразил меня, я рухнула на землю, казалось, моя кожа плавится, и едкий дым кричит о предательстве. Душа Наиля плакала, и я рыдала вместе с ней, душа содрогалась от болезненных приступов необратимости происходящего.

Тело колдуна предали огню, и я ощущала на себе, как языки пламени жадно пожирают его. Я горела в пламени, и не было сил терпеть, не было сил прекратить.

А потом мой мир погрузился во мрак, и в ней, как спасительный лучик, его нежные руки. Голос мужа вырывал меня из цепких лап тьмы:

— Девочка моя, что с тобой?

— Все хорошо, — я открыла глаза и улыбнулась, только ему. Энергия волков больше меня не тревожила, я смогла отгородиться от нее.

— Ты меня напугала, покраснела, глаза закатились…

— Сама не понимаю, что со мной было, — я поднялась на ноги с его помощью.

— К чему вы разыграли этот цирк, Николь? Есть ли у вас хоть капля уважения? В тот момент, когда стая скорбит, вы разыгрываете мученицу? Совсем неудачное время для представлений! — Дамир стоял рядом с отцом, и говорил с наигранным возмущением и оскорблением.

— Лучше помолчи! Моей жене стало плохо. И показательные выступления устраиваешь ты. Хочешь отбелить свой зад? Не утруждай себя, его гнилой запах ничем не перебить, — Вардан практически рычал, глядя на своего брата, и при этом продолжал нежно обнимать меня.

— Ох, любимый брат, откуда в тебе столько желчи? — он сокрушенно покачал головой, сделав при этом ангельское выражение на лице. — Пока ты занят, чем угодно, только не делами стаи, у нас снова очередное убийство. Грегори больше нет. Убит сегодня ночью. И нам вскоре вновь собираться тут, чтобы проводить в последний путь очередного волка. Но ты ведь отгородился от дел стаи, и при этом продолжаешь называть себя будущим альфой?

— Я разберусь во всем, и поверь, виновный будет наказан. Хороший ход, чтобы подорвать мой авторитет. Только слабак не может стать альфой. Если ты братец рожден ползать, взлететь тебе не суждено, — рука Вардана сжалась вокруг моей ладони. За их перепалкой молчаливо наблюдали оборотни.