– Как я понял, возможности отказаться у меня нет? – запустил я пробный шар, скорее для последней проверки серьёзности ситуации.

– Вы правильно поняли – нет, от слова «абсолютно». Тем более, как мне кажется, вам это будет просто интересно. Именно то, что вы любите – одиночное задание, полная свобода принятия решений, развязанные руки… А для нас главное – результат.

– Хорошо, можете быть уверенным, что вы меня заинтересовали… Я берусь. Теперь я могу ознакомиться с подробностями и заняться сбором всей информации?

– Конечно…

Полковник заговорил, и по мере рассказа я всё больше и больше убеждался, что у Императора действительно великолепные аналитики и психологи, всё ведь просчитали: и побудительные мотивы, и нашу русскую тягу к приключениям, и многое другое…

Захотел бы, не смог отказаться…

Хотя придётся поломать голову, и без поллитры тут явно не обойдёшься…

Уже в самом конце достаточно длительного обсуждения я всё-таки спросил у полковника Морга:

– Полковник, вы мне так и не сказали… Где же мне придётся работать?

– Конфедерации Таран-Хо, планета Крамона, – ответил Морг.

Колёса поезда монотонно стучали в знакомом с детства ритме, привнося в общий звуковой фон из разговоров пассажиров, шума радио, передающего какую-то примитивную ритмичную мелодию, гудков и лязга сцепок, скрипа рессор, звона одинокой ложки в стакане с остатками недопитого местного аналога травяного чая, некую добрую, успокаивающую, умиротворяющую, домашнюю мелодию…

Не открывая глаз, я лежал на верхней полке купе, наслаждаясь, если можно так сказать, натуральными звуками и запахами. Странно, почему я раньше не понимал, что можно получать удовольствие от таких вот бытовых мелочей. После долгих месяцев в запертых металлических коробках, несущихся или висящих в космическом вакууме, где качество воздуха зависело от степени изношенности и класса систем жизнеобеспечения, столь натуральные запахи очень сильно контрастировали с неисчезающим привкусом палёного пластика или стерильным, озонируемым воздухом, от которого иногда хотелось просто лезть на стены.

Столь яркий контраст наконец-то заставил задуматься и вспомнить о потерянной родине и о будущем, которое меня, бездомного странника, ожидало…

«Тук-тудум-тук-тудум-тук-тудум…» – выбивали колёса поезда.

Под этот монотонный стук я как никогда раньше спокойно выспался, несмотря на не совсем обычное моё положение.

Интересно, как повернётся непредсказуемая судьба, забросив меня именно в это купе на очередной затерянной в глубоком космосе планете?

Вот ведь поворот сюжета…

«Тук-тудум-тук-тудум-тук-тудум…»

Я уже не спал, но чтоб не привлекать особого внимания, просто лежал, расслабившись, с закрытыми глазами, наслаждаясь всё убывающими минутками настоящего спокойствия и отдыха. Но даже сквозь прикрытые веки чувствовались всполохи света, и я явственно ощущал, как за окном мелькают деревья, постройки, электрические столбы. Хотя, как ни странно, это не раздражало, а только добавляло дополнительные штрихи к картине потерянного прошлого, которое уже давно в моей памяти ассоциировалось с чем-то светлым и тёплым…

Внизу, прямо подо мной на нижней полке, уже давно слышалась активная возня, сопровождаемая вскриками, каким-то шуршанием и звуками ударов. Всё это на время прекращалось строгим окриком, но буквально через пять-десять минут начиналось с новой силой.

Я не смог удержаться и улыбнулся – это были мои беспокойные соседи по купе. Крупная, толстоватая женщина – по моим меркам перешагнувшая пятидесятилетний рубеж – сопровождала к родителям с отдыха двух непоседливых внуков, которые уже двое суток ставили на уши весь вагон, а бедная бабушка, учитывая возраст и габариты, просто не успевала за двумя сорванцами пяти и шести лет. Но, как это ни странно, дети были достаточно воспитанны, и их возня не сильно задевала окружающих, поэтому практически все в вагоне посматривали на их шалости с доброй улыбкой. Была, правда, парочка ворчливых тёток, которые попытались детей приструнить и говорить им гадости. Но, к счастью, народ в вагоне собрался понимающий, и несколько крепких словечек быстро указали соответствующее направление движения и место назначения старым склочницам.

Снизу послышался возмущённый голос:

– Что вы творите? Дайте же людям поспать. Вот ведь сорванцы… – бабушка снова попыталась построить внуков.

Хотя, в принципе, уже давно пришло время для утреннего подъёма, и детишки уже в своём праве проказничать…

Лязгнул замок, и дверь в купе резко откатилась в сторону.

Я уже не смог корчить из себя спящего и, привычно сжав под одеялом небольшой нож из стеклопластика, уставился на нарисовавшегося в проёме крупного детину в фиолетовом костюме.

Но никого этот приход особо и не удивил. Здесь в таком облачении ходят официанты и повара, да и лицо пришедшего было знакомо. Он, добродушно улыбнувшись, выдохнул одной фразой почти без промежутков между словами: «Завтракать будете?»

Я чуть поёрзал на полке и глянул вниз.

Так оно и есть – у Тарла, так звали этого официанта из вагона-ресторана, в руках была сложная конструкция из алюминия, в которой в специальных зажимах красовались пластиковые судки с порционными завтраками. Просто, функционально и, главное, востребованно, учитывая мастерство поваров вагона-ресторана. Многим было просто лень переться через весь состав, фактически оставляя вещи без присмотра, а тут такой сервис пришёлся как нельзя лучше, и пассажиры относились к этому, как к весьма обыденному явлению. Самое интересное: в моём родном мире когда-то, ещё до крушения Советского Союза, точно так же разносили по вагонам готовые обеды в алюминиевых судках. Куда это всё потом подевалось?..

Бабушка двух сорванцов решительно выдохнула:

– Нам, пожалуйста, две порции, уважаемый Тарл. Этим неугомонным поросятам для шалостей нужно много энергии.

И, зашуршав застёжкой небольшой дамской сумочки, быстро достала матерчатый кошелёк, зашелестела мелкими купюрами, отсчитывая нужную сумму, при этом, конечно, не забывая о небольших чаевых.

Тут так было принято. Если человек работает на совесть и пытается быть полезным, его обязательно стараются поощрить, а парнишка, который во время студенческих каникул подрабатывал в вагоне-ресторане поезда, действительно заслуживал небольшой награды. Чистый, наглаженный, без следов вечерней пьянки и, конечно, без запаха перегара, а также излучающий настоящее, а не показное дружелюбие, располагал к себе и принимал вознаграждение как должное, но при этом не выпрашивал его, как это частенько встречалось в нашем мире. Хотите поощрить – пожалуйста, нет – ну, значит, не повезло…

Парень – помимо обслуживания вагона-ресторана – ещё курировал вопросы пропитания трёх вагонов, поэтому на вторые сутки путешествия уже был фактически своим человеком. У меня даже мелькнула мысль, что это – великолепное прикрытые для оперативника из линейного отдела местной госбезопасности. Хотя, учитывая, что тут происходит, это было бы не самым худшим вариантом, но тут моя параноидальная интуиция помалкивала, вроде парень тот, за кого себя выдаёт. По некоторым оговоркам Тарл учился то ли на социолога, то ли на юриста в очень престижном столичном университете и, судя по дорогим, по-настоящему брендовым часам, явно принадлежал к аристократическому семейству. Такой механизм могут себе позволить действительно состоятельные люди. Выучится и со временем осядет где-нибудь в министерстве, но при этом у него в личном деле будет пометка о том, что имеет опыт общения с народом, и в качестве практики работал в сфере обслуживания. Здесь это ценилось…