2. Между заражённой «испанкой» Европой и Советской Россией была создана фактическая обширная санитарно-карантинная зона, не позволявшая болезни перекинуться непосредственно из основных очагов на Россию

Сам не желая этого, Ленин поставил «испанке» непреодолимые заслоны и спас Россию от первых двух самых страшных волн болезни.

«Испанка» — препятствие для мировой революции

«С отрядом флотских товарищ Троцкий нас поведёт на смертный бой!» — такую песню распевали революционные красноармейцы.

Троцкий был не только теоретик коммунизма и архитектор победы Октябрьского переворота, но и председатель Реввоенсовета, руководитель Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА). Эта армия была создана под руководством Троцкого и должна была выполнять все идеи своего основателя. В ней на всех ключевых постах были соратники и «выдвиженцы» Троцкого (практически все они будут расстреляны к 1938 году). Она была несоразмерно велика возможностям молодого СССР. Молодая страна Советов поставила под ружьё весной 1919 года почти три миллиона человек. Содержать огромную махину войск советская страна не могла. Но Троцкого это не волновало.

Стратегия Троцкого базировалась на тезисе о том, что коммунизм может победить только как мировой строй, мировая формация. Без мировой пролетарской революции его создать нельзя. Главным инструментом этой революции на её первом этапе, по мнению Троцкого, и должна стать РККА. Её следовало бросить в огонь мировой революции, снабдив всеми ресурсами России. Если даже большая часть этой армии погибнет в горниле боёв, а ресурсы России истощатся, то большой беды не будет, считали троцкисты. На территории России даже крепостей строить не надо. Лишнее. Мобильные удары крупными силами по врагу. С тыла, со стороны «буржуазного мира» РККА обязательно поддержат и восставшие трудящиеся стран Запада и Востока, и «их» красные армии. В случае временного отступления — тотальная партизанская война. Гипотетическая победа такой рати должна родить новый строй, в котором нет места старым нациям и государствам. Грядущим коммунистическим поколениям, по мнению Троцкого, всё равно — была ли какая-то Россия, не было ли её вовсе. Неважно. Важен результат — новый мировой коммунистический порядок. Естественно за такую стратегию выступала большая часть старых революционеров-большевиков, значительная часть советского армейского руководства, а также представители ряда национальных организаций внутри специально созданного в марте 1919 года нового мирового коммунистического правительства — Исполкома Коминтерна.

Реализации стратегии троцкизма, стратегии мировой революции, к весне 1919 года способствовало наличие:

1) в Литве с февраля Литовско-Белорусской советской социалистической республики,

2) в Венгрии с марта — Венгерской социалистической республики, красная армия которой успешно наступала на Словакию,

3) в Германии с апреля Баварской советской республики,

4) в Ирландии в апреле советской республики Лимерик,

5) во Франции апрельские коммунистические мятежи на кораблях французской эскадры в Чёрном море,

6) в Китае — «Движения 4 мая»,

7) в Египте антибританская революция 8 марта,

8) в Поволжье подавление чекистами в марте «чапанного» антибольшевистского восстания,

9) начало апрельского контрнаступления Красной Армии на восточном фронте против Колчака,

10) почти полный вывод британского экспедиционного корпуса из Средней Азии.

Возможно, Троцкий и его сторонники уже представляли, как ирландская красная армия под знаменем с серпом, молотом и крестом громит букингемский дворец, как революционные венгры под руководством Бела Куна сметают буржуазную власть на всей территории бывшей Австро-Венгрии, как красные баварцы идут на Берлин! Надо лишь чуточку помочь европейским революционерам! Ударить им навстречу из России.

Однако против троцкизма и мировой революции в 1919 году высказались в России пять контрреволюционеров. Но каких! Тиф, холера, дизентерия, малярия и испанка. По данным Главное военно-санитарного управления РККА весной 1919 года в РККА насчитывалось 587 тысяч заболевших (почти 20 % личного состава), из которых умерло 73,8 тысяч. При этом из 587 тысяч заболевших 525 тысяч пришлось на сыпной, возвратный и брюшной тифы. Остальные — это заболевшие дизентерией, малярией, холерой и испанкой. «Испанка», точнее — её третья волна, не была главным убийцей красноармейцев, но без неё остановить мировую революцию не удалось.

С учётом дезертирства, которое составляло примерно 15 % от состава войск, наступательные операции с весны 1919 года при таком эпидемиологическом и моральном состоянии в армии большевиков можно было планировать только в локальных, но не во всемирных масштабах.

«Испанка» ушла из нашего мира, заразив, примерно треть человечества, вызвав смерть по разным оценкам от 17 до 100 миллионов человек, разгромив в Первой Мировой войне Германию и её союзников и остановив мировую революцию. Ни одна пандемия так не влияла на географическую карту! После времён «испанки» на карте мира не осталось ни Германской империи, ни Российской, ни Китайской, ни Османской. Осколками битого стекла разлетелась Австро-Венгерская империя, разделившаяся на четыре части. Обломались края России — появились Финляндия, Польша, Эстония, Латвия и Литва. Жутко и болезненно распухли от колоний Англия и Франция. Впрочем, внимательный читатель может возразить мне, что геополитические изменения — заслуга не только «испанки». Возможно это так. Но «испанка» ушла. Говорят, обещала вернуться….

Грипп и военные фантазии

Больше всего «испанка», видимо, повлияла на изощрённые умы военных теоретиков и экспериментаторов. Мозги им в двадцатые-тридцатые годы промыла не только практика Первой мировой войны, но и теоретические книги «Внимание, танки!» Хайнца Гудериана и «Господство в воздухе» Джулио Дуэ. Стало ясно, что будущая война станет войной техники. Однако сразу возник вопрос: что же может остановить панцирные колонны танков и армады самолётов? Ответ был прост и лежал на поверхности — только оружие массового поражения. Причём поражения людей, а не животных. Опыт применения бактерии сапа против лошадей кавалерии противника в годы Первой мировой был неприменим во время войны моторов. В тридцатые годы об атомной бомбе мечтали только в окружении Эрнста Резерфорда и Марии Склодовской-Кюри, химическое оружие уже никого не пугало и защитой от него был банальный противогаз. А вот массовость и скорость заражения «испанкой», высокая смертность от этого гриппа, да и страх перед ним — вот реальное оружие массового поражения! Значит, будущее за бактериологической войной! И не просто бактериологической — а гриппозной! Так, видимо, решили военные. Надо только обезопасить от заражения «своих», усилить управляемость распространения гриппа и смертность от него. Задачи поставлены — за работу! И военные, а также крупные банкиры-благотворители, типа Рокфеллера, начали выделять безумные деньги на изучение гриппа.

Получив деньги на исследования, врачи-гуманисты стали моментально превращаться в докторов Моро.

Исследованиям способствовала новая пандемия гриппа, начавшаяся по одним данным в 1931 году, по другим — в 1933 году и продолжавшаяся примерно до 1937 года. В исследовательской литературе она получила название «козий грипп» или ку-лихорадка. Заражаемость гриппом в ходе