В 1438 году евреям Феса был выделен особый квартал, первый в Марокко. То, что в Европе позднее стало называться «гетто», здесь было названо «мелла»[45], поскольку на месте этого квартала раньше были соляные копи. Более жуткая версия гласит, что марокканских евреев заставляли заниматься… засаливанием отрубленных голов заключенных до того, как выставить их на всеобщее обозрение.

Впоследствии меллы были устроены и в других марокканских городах – теперь уже с явной целью сегрегации. Евреев наделили статусом «зимми» и обязали носить черную одежду.

В XVI – XVII веках положение марокканских евреев в городах улучшилось. Очередной султан обложил евреев большими налогами, зато предоставил им монополию на экспорт сахара, а также частично на импорт из Европы оружия и одежды.

Но деревенские евреи, жившие в Атласских горах, оставались на положении рабов и зависели от местных шейхов, которые могли даже продавать их.

XIX столетие было отмечено рядом еврейских погромов. Тем не менее к концу века в Марокко была самая большая еврейская община в мусульманском мире, которая насчитывала 200 000 человек.

В 1912 году толпа мусульман устроила погром в еврейском квартале Феса, при этом погибли около 100 евреев.

В XX веке усилилось влияние французской культуры на марокканских евреев, а центр общинной жизни переместился в Касабланку, где торговое процветание общины сопровождалось ростом сионистского движения.

В 1940 году антиеврейское законодательство режима Виши могло плохо закончиться для местных евреев, если бы не султан Мухаммед V, который не дал их депортировать и сказал исторические слова: «В Марокко нет евреев – только марокканцы». И чиновники Виши, которые инспирировали волну погромов по всей стране, отступили. А после создания Государства Израиль и начала первой арабо-израильской войны он же призвал мусульман не причинять вреда евреям, напомнив, что те всегда находились под защитой власти и проявляли преданность престолу. Речь султана читали во всех синагогах.

Но это не помогло: военные победы Израиля и начавшаяся эмиграция марокканских евреев спровоцировали новые погромы, в которых 47 евреев были убиты и более 600 ранены.

Неудивительно, что евреи, которым теперь было куда бежать, бежали в Израиль. Правда, уже в те годы стала очевидна тенденция: бедные уехали в Израиль, богатые – во Францию и в Канаду.

Среди марокканских евреев было немало предпринимателей, чиновников, представителей свободных профессий, но основная масса едва сводила концы с концами. Да еще жила в ожидании новых погромов, которые не замедлили грянуть в 1956-м, когда Марокко обрело независимость, а на Ближнем Востоке началась Синайская кампания.

В том же году была запрещена эмиграция в Израиль. За этим последовал запрет на все виды сионистской деятельности. Когда же король Хасан II разрешил эмиграцию в Израиль, евреи не думали дважды. В общей сложности за весь период массовой репатриации с 1948 по 1984 год в Израиль прибыли более 260 000 марокканских евреев.

Но некоторые не уехали. И каждая новая война Израиля с арабами ударяла рикошетом по стремительно уменьшающейся еврейской общине Марокко. Сначала их было 15 000, потом – 12 000, потом – 8000. Сегодня – 6000, которые по большей части живут в Касабланке.

Король Хасан II не забыл об уехавших евреях и в 1974 году обратился к ним с призывом вернуться домой. Евреи не вернулись, но с тех пор туристические поездки по маршруту Израиль – Марокко стали привычным делом для нескольких поколений марокканских евреев.

Короли менялись, но их благоволение к евреям сохранялось. Ближайшим советником Хасана II являлся руководитель еврейской общины Давид Амар, который был приближен к королевскому дому в прямом смысле слова, поскольку его роскошная вилла в Касабланке примыкала к дворцу монарха. Ближайшим советником нынешнего короля Мухаммеда VI стал один из лидеров марокканской еврейской общины Андре Азулай. Впрочем, в политической карьере его обогнала собственная дочь Одри, которая сначала стала министром культуры Франции, а в 2017 году – генеральным директором ЮНЕСКО. А глава еврейской общины Серж Бардуго занял пост министра туризма.

В 2018 году традицию благоволения продолжила королевская кузина, принцесса Лалла Джумала Алауи, которая письменно обратилась к живущим в США марокканским евреям по случаю годовщины смерти великого марокканского раввина Масуда Абу-Хациры. «Еврейское наследие Марокко, – писала принцесса, – продолжает оставаться неотделимой частью нашей жизни. Его величество король Мухаммед VI намерен идти по стопам своих предков и не жалеть усилий для сохранения этого общего наследия. Поэтому мы преисполнились большой гордости и радости, видя, как поддерживаются марокканские еврейские традиции за границами нашей страны».

Ведущей организацией марокканских евреев является Совет еврейских общин, находящийся в Касабланке, а в разных городах есть региональные комитеты, отвечающие за социальную и религиозную жизнь. В стране насчитывается 12 синагог. Забавно, что бывшие «зимми» платят мусульманам, чтобы те присматривали и ухаживали за 13 могилами еврейских святых и праведников, которые давно стали объектом паломничества на еврейские праздники.

В еврейских школах преподавание ведется на французском языке, а основной упор делается на религиозное образование. В настоящее время в Касабланке осталось четыре еврейские школы – ОРТ, «Альянс», «Хабад» и «Оцар ѓа-Тора» («Богатство Торы»), в которых 30 процентов учеников составляют дети из мусульманских семей, что не менее забавно, учитывая, что две последние школы из этого списка воспитывают детей в духе следования заповедям иудаизма.

Община заботится о неимущих семьях, предоставляя им необходимую медицинскую и социальную помощь. Кроме того, в семи городах у общины есть собственные дома престарелых. В еврейской общине Марокко сохраняются традиции: члены общины в массе своей религиозны и соблюдают заповеди. Смешанных браков нет. Тем более что найти жениха или невесту несложно: если не в Марокко, то среди 500 000 марокканских евреев в Израиле. У общины есть совсем другая проблема – потеря молодежи. По окончании школы молодые люди едут учиться за границу (во Францию, в Канаду, в Израиль) и уже не возвращаются. Так что община Марокко стареет, и этот процесс необратим.

В Фесе по-прежнему стоит дом Маймонида, а в других городах сохранились старинные стены и ворота среднековых мелл (где теперь вместо бедных евреев живут бедные арабы), которые стали туристической достопримечательностью.

Такой же достопримечательностью можно считать отставного профессора Рабатского университета Шимона Леви, члена местной компартии. Эта компартия всегда поддерживала любые решения других компартий, за одним исключением: прежде всего она поддерживала… короля Марокко. В 1996 году профессор Леви стал основателем и директором Еврейского музея в Касабланке – единственного в исламском мире. Будучи убежденным коммунистом, профессор Леви считает, что в Израиле живут не настоящие евреи, а настоящие остались только в галуте. Если так, этот музей – лучшее напоминание о славном прошлом марокканских евреев.