- Пробьемся, - переводя дыхание выдавил я.

Толпа хлынула на нас И я превратился в отлаженный боевой механизм. Окружавшие нас правоверные никак не могли понять, почему удары их костоломных и мясорезных орудий не достигают цели. Впрочем, возможности долго размышлять на подобные темы я им предоставлять не собирался. Они падали на пропыленную, прожаренную солнцем мостовую, многим уже не суждено было больше подняться.

Удар - пальцы впиваются во вражью шею. Захлест ногой, волнообразное движение - с переломанным хребтом падает еще один враг. Пригнуться - над макушкой свист топора, в ответ я посылаю, как хороший фокусник, спрятанный в рукаве сюрикен - восьмиконечную заточенную звезду, которыми пользовались, поговаривают, ниндзя в еще незапамятные времена.

Схватка заняла считанные мгновения. Привыкшие к охоте хищники неожиданно стали сами добычей. Вооруженный ЭМ-ружьем смертник успел всего лишь раз нажать на спусковой крючок, но очередь лишь подчистила ряды его товарищей.

- За мной, - я подпрыгнул и оказался на заборе, протянул руку Шестерневу.

Мы спрыгнули в типичный восточный дворик. В центре его бил фонтан, земля устлана коврами. У домика съежилась женщина и три девочки.

- Не бойтесь, - крикнул я. - Мы скоро уйдем.

- Не убивайте, - запричитала женщина.

- Не будем.

Я вытащил коммуникатор. Прилепленная на балконе отеля камера передавала нам на СТ-приемник изображение.

- Так, здесь народу поменьше. Отсюда они отхлынули. Вот маршрут, - я прочертил на карте города маршрут

- Ай, что делается, - запричитала женщина.

- Спроси у своего сына или мужа, - прикрикнул я. - Наверняка режет кого-то вместе с "абубакрами".

- Ай, ай, - начала раскачиваться женщина из стороны в сторону.

Снова на забор. Большую часть города занимали одноэтажные районы. Исполненные из новейших материалов, забитые электроникой дома все равно внешне напоминали те же строения, которые заполняли восточные города тысячелетия. Глухой забор. Дворик. Ковры.

Ага, вот проход в переулок, идущий параллельной той улице, где мы положили кучу правоверных.

- Сюда, - велел я.

Тенистые деревья, арык с чистой водой, скамейки, на которых еще недавно судачили за чашкой чая соседи. Теперь здесь пусто и страшно. Рядом, всего в нескольких десятков метрах, бурлит вырвавшейся из вулкана массой толпа, рвет кого-нибудь в клочья. Гнев вырвался на свободу.

Мы бежали по намеченному маршруту, но наткнулись на отряд из нескольких десятков боевиков и вынуждены были снова скрываться в переулках. Положение было аховое.

- Все, нас отрезали от центра, - сказал я, снова глядя на экран. - Не прорваться. Надо искать, где затаиться.

- Они сейчас добьют легкую добычу, а потом двинут проверять дома, возразил Шестернев. - Надо прорываться.

- Идея, - я кивнул на две черные тени - одетые в паранджу женщины, пытавшиеся пробраться куда-то подальше от ада, а может, наоборот, принимавшие самое активное участие в дьявольской оргии.

- За ними, - крикнул я.

В несколько прыжков я настиг одну из них. Она было истошно завизжала, но я надолго выключил ее ударом в точку чуть ниже шеи. Шестернев справился со своей.

- Одевай, - приказал я.

Вскоре мы оба были одеты в черные одеяния. Чем хороши восточные женские одежды - мужчину в них распознать гораздо труднее, чем если бы он, положим, облачился в западную, кончающуюся где-то под грудью.

- Тебе идет, - хмыкнул Шестернев.

- А тебе-то. Все мужики твои будут... Вперед!

Некоторое время новая одежонка нас выручала. Толпа во время криза четко ориентирована на сигнал "свой-чужой". Фигуры женщин, одетых согласно исламским строгим нормам, не вызывали вопросов. Тем более на улицах женщин было немало, они действовали наравне с мужчинами.

Шайтанский пир был в самом разгаре. В одном месте толпа, как дикое урчащее животное, колыхалась над распростертыми телами. В другом месте с криками и улюлюканьем по всем правилам загоняли двоих перепуганных насмерть и окровавленных мужчин и одну женщину. Слышался свист ЭМ-очередей. Витрины магазинов, банковские аппараты, столбики стоянок такси были расколоты, раскрошены, выгнуты и закручены нечеловеческой силой. По городу будто прошелся ураган. Пылали дома. Чернея изуродованным обожженным боком, пробитым в трех местах, врос в землю полицейский бронетранспортер. Горела полицейская турбоплатформа, а рядом с ней валялись обугленные трупы служителей уже несуществующего правопорядка. На площади перед мечетью святого Исмаила шла ожесточенная перестрелка между гвардейцами и смертниками.

Символ сегодняшнего дня - обугленные трупы. Огонь подбирался к неверным, врывался в их легкие, жег кожу и обугливал тела. Огонь нес очищение, по словам тех, кто раздувал его. Огонь владел городом.

Полиция и армия не могли сделать ничего. Да и хотела ли? Безумие не обходило и представителей государства. В рядах погромщиков видели и полицейских, и военных.

- Уже близко, - сказал я.

Мы приближались к центральной части города. Здания становились выше, приобретали более современные формы. Начинался деловой и административный район. Он мало отличался от таких же районов в большинстве крупных городов мира. Здесь разрушения были еще больше. В стенах зданий зияли черные дыры и разбитые окна. Похоже, по ним лупили из плазменных гранатометов. Силы правопорядка пытались закрепиться здесь и сдержать натиск, но им это не удалось, и они отдали и эту часть города правоверным повстанцам.

- "Регистан" солдаты пока держат, - сказал я. - Закрепились прочно.

- Добраться еще туда надо, - отозвался Шестернев.

Правоверные растеклись по домам, ища там скрывающихся от праведного гнева. Судя по истошным крикам радости и воплям боли, им это иногда удавалось. Из все новых окон вырывался очистительный огонь. Мы трижды попадали в человеческий водоворот рвущихся к новым рубежам людей. У департамента народонаселения мы угодили в человеческую массу из нескольких тысяч человек. Волна исламского гнева обрушилась на нас упругим водопадом. Ярость ощущалась физически, казалось, ее можно пощупать. У меня сперло дыхание. От всего этого веяло такой жутью, что захотелось завыть во весь голос. Мы выбрались из толпы.

- Скоты, - процедил Шестернев.

По мере приближения к цели народ чуть поредел. Похоже, у "абубакровцев" была масса иных интересных задумок и помимо того, чтобы с кровью выбивать служителей правопорядка из контролируемых территорий.

Мы зашли в подъезд жилого дома. Там все было раскурочено, опалено, сверху свисали провода, а домовой компьютер, чем-то не угодивший правоверным, был раздроблен до последнего винтика.

Я развернул вновь СТ-развертку коммуникато ра и посмотрел с высоты на город глазом видеокамеры.