Наконец, он решил, что простой метод — лучше всего. Когда большая часть жителей Синтра уснет, он проникнет в особняк под покровом ночи, затаится там до утра и совершит нападение. Затем, вместо того, чтобы бежать, он вернется обратно в укрытие и останется там, пока не закончится переполох.

Если план удастся, смерть грека будет выглядеть как несчастный случай, что означает, что никто не будет его искать. Когда наступит ночь, 47ой незаметно выйдет из дома и перелезет через стену. Основываясь на том, что заметил агент, охрана Торакиса иногда не выполняла кое-какие свои обязанности. Вероятно из-за издержек или скромной зарплаты, как заметила Мария. Судя по ее словам, число охранников оставляло одну треть от того, что было, и грек уже не пользовался камерами слежения двадцать четыре часа в сутки. Скорее всего, он надеялся, что их присутствие обманет и отпугнет нежеланных гостей.

Ему нужно было найти способ обезвредить проклятую собаку. Не убить ее, потому что это встревожит всю охрану, а на некоторое время усыпить животное — ровно на столько, чтобы он смог войти и выйти.

Решением было снотворное, которое 47ой украл из местной ветеринарии вместе с различными предметами, дабы прикрыть то, что именно хотел взять киллер. А так как ветеринария была еще и местным пунктом по отлову бродячих животных, агент украл и пневматический пистолет.

Вооружившись, надо было провести генеральную репетицию. Это было довольно сложное и очень важное дело, и он не хотел рисковать.

Оставив маскировку Скапарелли в отеле, 47ой легко спустился с холма к задней части дома и пополз на животе к каменной стене. Было поздно, поэтому большая часть огней была погашена, и, исключая собаку и двух охранников, весь дом спал.

47ой услышал гортанное рычание животного, зная, что за этим последует лай, и осторожно прицелился. Пневматический пистолет мог выстрелить лишь один подкожный дротик со снотворным — это означало, что выстрел должен быть точным. Это было проблематично в темноте, особенно учитывая, что он никогда еще не использовал такое оружие.

Лай уже собирался раздаться их пасти овчарки, когда 47ой нажал на курок. Раздался слабый «паф», когда дротик полетел прямо в цель, затем последовал испуганный визг, когда иголка прошла через мясо, и смесь кетамина[42]и ксилазина[43]в пропорциях 5:1 попала в кровеносную систему. Животное, шатаясь, сделало три шага, пытаясь остаться в вертикальном положении, а затем упало.

Но слышал ли это кто-нибудь?

47ой некоторое время колебался, кровь била в виски, прежде чем он наконец перелез через стену. Охрана найдет собаку, — это точно — но как скоро? Сейчас нужно было спрятать дротик, прежде чем животное обнаружат.

Агент узнал от Марии, что камеры наблюдения не работают в течение дня, видимо не нужно вести круглосуточную съемку, если охрана постоянно обходит территорию. А как обстоит дело ночью? 47ой быстро пробежал по двору к месту, где лежала собака, вытащил желтый дротик из тела и спрятал в карман. Эта маленькая деталь была очень важной. Охранники скорее всего сочтут животное больным и просто заберут собаку домой, нежели станут искать нарушителя.

Через мгновение послышался женский голос, зовущий овчарку все громче и громче. Агент почувствовал, как что-то тяжелое опустилось под ложечку, когда начал двигаться в сторону двери. Хватит ли времени, чтобы взломать замок? Нет. 47ой был уверен, что не будет, но решил на всякий случай дернуть ручку, мало ли, может дверь будет открыта…

Ручка повернулась, дверь открылась, и он оказался внутри. Это было довольно странно.

Но что насчет сигнализации? Безусловно, у Торакиса она была. Но нет же, в доме было тихо как в гробнице, лишь тиканье старинных напольных часов нарушало всеобщую тишину. Это указывало на то, что главный охранник был слишком уверен в человеческом факторе.

Беспокоясь, как бы не наследить, — по словам Марии — в идеально чистом доме, 47ой снял ботинки, связал их шнурки вместе так, чтобы можно было повесить на шею, и стал красться из одной комнаты в другую.

Спустя некоторое времени, уверенный в том, что знает план дома наизусть, он проследовал по темной лестнице вверх на недоделанную мансарду, где — опять же, по словам Марии — старшая домработница время от времени встречалась с шеф-поваром финансового магната, известным был дамским угодником.

Достигнув цели, 47ой еще раз повторил в голове план здания, достал и перезарядил пневматический пистолет. Может быть, если он правильно рассчитал дозу, ему удастся ускользнуть, не введя снотворное животному во второй раз. Особенно, если охрана отвезет животное в ветеринарию и оставит там на ночь. Тем временем, в мансарде было много еды и воды, к тому же на столе лежал MP3-плеер, который скрасит ночь ожидания.

Двигаясь предельно осторожно, он пробрался к куче коробок и спрятался за ними. Пол был твердым, но он привык к этому, и нашел себе место, которое было и удобным и хорошо защищенным.

В это время, этажом ниже, человек, которого 47ой собирался убить, не мог уснуть и глядел на потолок.

Не смотря на то, что для агента все шло благополучно и были все основания для радости, ему казалось будто ледяной кол вонзился ему в грудь.

Почему? Кто знает.

ПАТРЫ, ГРЕЦИЯ

Свет отражался от поверхности залива, и мощный быстроходный катер рассекал поверхность воды, пронося девушку мимо высокой кормы «Джин Данжоу». Девушка помахала рукой, и мистер Нуо ответил ей, Диана же никак не отреагировала.

Это было неудивительно, учитывая что официальный статус диспетчера — «заключенная», и хромированный браслет окружал ее тонкие запястья. Железный канат был соединен с пиллерсом двухметровой нержавеющей цепью, дабы не дать женщине спрыгнуть в воду с корабля и не уплыть на берег. Подвиг, который Диана, по ее мнению, смогла бы совершить.

Однако цепь и браслет были поистине актом милосердия, средством, позволявшим Диане находиться на палубе, а не быть заключенной в корабельном карцере. Более того, это был знак, что мистер Нуо желал оправдать ее за недостаточностью улик, даже если большая часть Совета Директоров Агентства готовы были признать ее виновной и назначить наказание.

Но Диане было сложно сидеть за столом и принимать средиземноморскую солнечную ванну, зная, что, скорее всего, шли ее последние дни. Даже если 47ой и имеет сведения по поводу того, кем является настоящий предатель, он был в Синтре, в Португалии, и о нем ничего не было слышно после последнего разговора с Нуо.

Быть может он шел по ложному следу?

А может он мертв?

Ни в чем нельзя было быть уверенным. Когда Диана обводила взглядом залив, одна единственная мысль вертелась у нее в голове: смерть. Оператор хотела жить, но знала, что она, как и все другие люди, все равно умрет.