Именно Джон Рок и Грегори Пинкус решили, что Таблетку следует принимать четырехнедельным циклом — три недели женщина принимает ее, а на четвертой, во время которой происходит менструация, делает перерыв (или использует плацебо). Этому не было никаких медицинских обоснований. У женщины детородного возраста менструальный цикл, обусловленный последовательной выработкой гормонов в яичниках, в среднем составляет 28 дней. Когда в матку попадает сначала эстроген, а затем комбинация эстрогена и прогестина, ее слизистая оболочка уплотняется и набухает, готовясь к имплантации оплодотворенной яйцеклетки. Если яйцеклетка не оплодотворена, уровень гормонов падает, в результате чего оболочка — эндометрий — отслаивается в виде менструальной крови. Если же женщина принимает противозачаточные таблетки, яйцеклетка не производится, поскольку они подавляют овуляцию. Количество вырабатываемых эстрогена и прогестина, стимулирующих рост слизистой оболочки матки, значительно сокращается, ведь таблетки замедляют работу яичников. Пинкус и Рок знали: содержащиеся в Таблетке гормоны оказывают на эндометрий настолько слабый эффект, что женщина может месяцами не иметь менструации. «Принимая во внимание эффект подавления менструального кровотечения, который вызывает прием данного препарата, — признавал Пинкус в 1958 году, — предположительно возможно добиться цикла любой продолжительности». Однако вместе с Роком они решили делать перерыв через три недели, чтобы провоцировать менструальное кровотечение, поскольку считали, что ежемесячное его появление будет действовать на женщин успокаивающе. Кроме того, если Рок хотел продемонстрировать, что Таблетка есть не более чем «вариант» календарного метода, ему никак нельзя было обойтись без ежемесячной менструации. Календарный метод требовал «регулярности», так что Таблетке приходилось ее обеспечивать.

Говоря о Таблетке, многие упоминают о том, что ни один другой препарат не узнавался так легко по упаковке: этой маленькой круглой пластиковой упаковке с нарисованными стрелками. Но что такое упаковка со стрелками как не овеществление 28-дневного цикла? По замыслу ее создателя, она должна была помещаться в дамскую сумочку и быть «неотличимой» от пудреницы, чтобы «не раскрывать женские секреты, которые не касаются посторонних». Таблетка и сегодня нередко выпускается в упаковке со стрелками и принимается 28-дневным циклом. Другими словами, она до сих пор остается препаратом, форма которого была продиктована католической церковью — и желанием Джона Рока сделать так, чтобы этот метод контроля рождаемости казался максимально естественным. В этом-то и заключалась его ошибка. Он был слишком увлечен идеей естественности. Но то, что он считал естественным, в действительности таковым не являлось, поскольку придуманная им Таблетка оказалась совсем не тем, чем он ее считал. В сознании Джона Рока тесно переплелись диктат религии и принципы науки, и только сейчас мы начинаем распутывать этот клубок.

2

В 1986 году молодой ученый Беверли Штрассман отправилась в Африку, намереваясь пожить в племени догонов в Республике Мали. Местом для ее исследований была выбрана деревня Сангуи на территории Сахель, расположенная примерно в 200 км к югу от Тимбукту. Сахель — это усеянная колючими кустарниками саванна, зеленая в дождливый сезон и полузасушливая в оставшуюся часть года. Догоны выращивают просо, сорго и лук, разводят скот и живут в глиняных домах, заселив нагорье Бандиагара. Они не используют никаких средств контрацепции. Многие из них продолжают чтить традиции и религиозные убеждения предков. Догоны-земледельцы во многих отношениях живут так же, как с незапамятных времен жили люди этих земель. Штрассман планировала составить точный репродуктивный профиль женщин племени догонов, с тем чтобы понять, что представляла собой женская биология в тысячелетний период, предшествующий современной эпохе. В известном смысле Штрассман пыталась дать ответ на тот же вопрос о женской биологии, из-за которого в 1960-е спорили Джон Рок и католическая церковь: что есть естественное? Только она рассматривала естественное не с теологической, а с эволюционной точки зрения. Во времена, когда в ходе естественного отбора формировались основные характеристики человеческой биологии, — как часто женщины рожали детей? Как часто у них происходила менструация? Когда у них наступала половая зрелость, когда — менопауза? Какое воздействие на овуляцию оказывало грудное вскармливание? Все эти вопросы, хоть и поднимавшиеся ранее, никогда не изучались с тщательностью, которая позволила бы антропологам с уверенностью ответить на них.

Штрассман, преподаватель Мичиганского университета в Энн-Арборе, стройная рыжеволосая женщина с тихим голосом. Время, проведенное в Мали, она вспоминает с черным юмором. Дом, в котором она жила в Сангуи, ранее использовался как загон для овец, а после ее отъезда был превращен в свинарник. В уборной поселилась маленькая коричневая змейка. Изображая моток веревки, она сворачивалась кольцом на сиденье, на котором Беверли сидела, когда мылась. Мнения жителей деревни разделились: была ли это смертельно опасная змея — Kere me jon-golo, в буквальном переводе «Мой укус нельзя исцелить» — или безобидное создание? (К счастью, верным оказался второй вариант.) Однажды один из ее соседей и лучших друзей в качестве особого угощения преподнес ей зажаренную крысу. «Я заявила, что белым людям не позволено есть крыс, поскольку крысы — наш тотем, — рассказывает Штрассман. — У меня до сих пор стоит перед глазами эта крыса, раздувшаяся и обуглившаяся. Лапы вытянуты в разные стороны. Усы подпалены. Что уж говорить о хвосте!»

Штрассман заинтересовал обычай догонов изолировать женщин с менструацией в специальных хижинах на краю деревни. В Сангуи имелись две «менструальные» хижины — темные крошечные однокомнатные глинобитные постройки с полками вместо кроватей. В каждой помещались три женщины, и те, кто попадал сюда, когда обе хижины были заняты, ютились снаружи на камнях. «Это не то место, куда приходят расслабиться и отдохнуть, — говорит Штрассман. — Здесь люди просто проводят ночь, возвращаются сюда на закате, а рано утром встают и начинают носить воду». Штрассман взяла анализы мочи у женщин из специальных хижин для подтверждения менструации. После этого составила список жительниц деревни и все оставшееся время своего пребывания в Мали — 735 дней — вела учет тех, кто посещал хижины. Как ей удалось установить, первые месячные у женщин из племени догонов начинались в среднем в 16 лет; рожали же они по восемь-девять раз. Начиная с менархе, первой менструации, и заканчивая 20 годами, Штрассман насчитала в среднем семь менструаций в год. За последующие полтора десятилетия, с 20 и до 34 лет, женщины большую часть времени либо были беременны, либо кормили грудью (что в случае догонов подавляло овуляцию примерно на 20 месяцев). Как следствие этого в среднем у них происходила одна менструация в год. Начиная с 34 лет и до наступления менопаузы (приблизительно в 50), когда фертильность резко идет на спад, у них насчитывалось четыре менструации в год. В общей сложности догонские женщины менструировали около 100 раз в течение жизни. (Те, кто выживал в детском возрасте, обычно доживали до 70–80 лет.) У среднестатистической жительницы Запада за жизнь происходит около 350–400 менструаций.

Офис Беверли Штрассман располагается в цокольном этаже бывшей конюшни рядом с Музеем естественной истории на территории кампуса Мичиганского университета. Позади ее рабочего стола выстроились в ряд потрепанные жизнью картотечные шкафы. В ходе разговора Штрассман обернулась и достала оттуда кипу пожелтевших таблиц. С левой стороны на каждом листе были проставлены имена и идентификационные номера женщин из деревни Сангуи. В верхней части шла временная линия, разбитая на 30-дневные периоды. Каждая менструация каждой женщины была помечена х. Две женщины из деревни, пояснила Штрассман, не могли иметь детей и поэтому были регулярными посетительницами менструальной хижины. Она принялась листать страницы, пока не нашла их имена. «Смотрите, за два года у одной произошло 29 менструаций, а у второй 23. — Рядом с каждым именем сплошной линией стояли х. — Вот женщина, приближающаяся к менопаузе, — продолжала Штрассман, водя пальцем по странице. — Ее цикл несколько нестабилен. А вот еще женщина детородного возраста. Две менструации. Потом беременность. Больше я никогда не видела ее в менструальной хижине. Вот эта женщина не появлялась в хижине в течение 20 месяцев после рождения ребенка, поскольку кормила грудью. Две менструации. Потом беременность. У нее случился выкидыш, прошло несколько менструаций, потом она снова забеременела. У этой женщины за весь период исследования случилось всего три менструации». В таблицах Штрассман было не так уж много х. Большинство ячеек пустовали. Она вернулась на несколько страниц назад, чтобы отыскать двух нетипичных женщин, менструировавших каждый месяц. «Если бы это был менструальный график студенток Мичиганского университета, все ячейки выглядели бы так, как эти две».