– Что ты собираешься делать с Мангустом?

– Если смогу, то постараюсь взять его живым, – сказал Кобра. – Но я не буду слишком стараться.

Ни Лукас, ни Андре даже не пытались поспать. Ситуация была крайне нестабильной. В четыре утра кто-то тихо постучал в дверь.

На этот раз никакого предупреждения по рации о посетителях не было. Они достали рапиры и медленно подошли к двери, готовые ко всему. Лукас спросил на французском, кто там, придав голосу сонное звучание. Ответ был едва ли громче шепота, но они узнали Атоса. Лукас открыл дверь.

– Хорошо, я вижу, вы оба еще одеты, – тихо сказал мушкетер. – Я тоже не мог заснуть в этой зловонной дыре. Планше видел незнакомых людей. Нам лучше убраться отсюда и отправиться в путь. А вот и Д'Артаньян и Планше. А теперь тихо на выход. Планше, ты сказал Гримо оседлать лошадей?

– Да, месье Атос. Я сказал ему передвигаться скрытно, как вы и говорили.

– Превосходно, – сказал Атос. – Мне не по душе убегать подобно ночному вору, но это было бы благоразумно. Мне не понравилось поведение нашего хозяина. Он был слишком дружелюбным для человека, которого подняли посреди ночи.

Двигаясь на цыпочках, они прокрались вниз по лестнице, вышли наружу и направились к конюшне. Там их ждали оседланные лошади, но не было никаких признаков Гримо. Атос осмотрелся по сторонам, выглядывая своего слугу.

– Гримо! – тихо позвал он.

Ответа не было.

– Гримо, неповоротливый ты увалень, где тебя черти носят?

В ответ из кучи соломы, из которой торчал ботинок, донесся стон. Атос бросился к соломенной куче и, потянув за ногу, вытащил Гримо, который, похоже, получил удар по голове. Он находился в полубессознательном состоянии, из ссадины на голове сильно шла кровь. В этот мгновение их атаковали.

Несколько мужчин, переодетых крестьянами, но вооруженных отличными рапирами, бросились к ним со всех углов конюшни. Один появился из стойла за спиной Д’Артаньяна и попытался нанести ему удар кинжалом. Обладающий превосходной реакцией гасконец нырнул в сторону и, схватив нападающего за руку, перетащил его через перегородку и бросил на землю. Он выкрутил кинжал из руки потенциального убийцы и ударил его собственным оружием, вогнав клинок в грудь мужчины. Он уклонился от выпада другого и уложил его прямым в челюсть, затем взлетел в седло и вытащил рапиру.

Лукас и Андре обнажили свои мечи и кинжалы и схватились с атакующими. Лукас отвел меч противника в сторону и нанес ему удар ногой в пах. Он быстро полоснул кинжалом по лицу мужчины, а затем повернулся, чтобы встретиться со своим следующим оппонентом. В этот момент Д'Артаньян поставил свою лошадь между Лукасом и парой фехтовальщиков, обеспечив ему возможность забраться в седло. Конюшня наполнилась звуками звенящей стали.

Андре парировала один укол кинжалом и скрестила свою шпагу с другим клинком. Она выполнила быстрый батман с переводом и сразу же вонзила кончик рапиры в глаз соперника. Второй фехтовальщик снова сделал выпад, и она выгнула тело, почувствовав, как лезвие проткнуло ее плащ и прошло в опасной близости к ребрам. Андре двинулась навстречу удару, захватив клинок мужчины и вогнав свой кинжал ему глубоко в живот. Тот упал, ухватившись за нее, выведя ее из равновесия и увлекши за собой. Она высвободилась и начала вставать, поворачиваясь, и увидела другого приближающегося мужчину. Д'Артаньян сбил его лошадью, и она сделала четыре шага разбега и запрыгнула на круп своего коня и в седло.

Атос вытащил пистолеты и выстрелил в ближайших «крестьян», уложив двух нападавших. У него едва хватило времени бросить пистолеты и вытащить меч, прежде чем он оказался в окружении трех противников. Он увернулся от брошенного кинжала, который вонзился в столб позади него. Однако, уклоняясь, он дал соперникам себя окружить и, прижавшись спиной к столбу, отбивался от трех рапир, шнырявших вокруг него. Он парировал выпад, пнул мужчину в пах, парируя еще один, и почувствовал, как третий клинок оцарапал ему руку. Он быстро нанес ответный удар и убил одного, но тот был немедленно заменен другим. Андре уже пробилась на лошади во двор снаружи, а Лукас и Д’Артаньян, оба на лошадях, сдерживали напор атакующих у ворот.

– Я в ловушке! – закричал Атос. – Скачи, Д’Артаньян! Гони! Гони!

Д'Артаньян задержался лишь для того, чтобы метнуть кинжал в одного из нападавших и увидеть, как тот вошел между его лопаток.

– Один за всех… – крикнул Д'Артаньян.

– Убирайся к дьяволу отсюда! – рявкнул Атос.

Они пришпорили лошадей и галопом поскакали за Андре, теперь их осталось четверо. Планше оказался единственным, кто успел прыгнуть в седло и выскочить из ворот конюшни, прежде чем нападавшие их закрыли. Испуганный, он ждал их дальше по дороге.

– Трус! – закричал ему Д’Артаньян, наклонившись в седле и хлеща его шляпой. – Ты должен был остаться и сражаться!

– Чем, хозяин? – Планше весь сжался, пытаясь уворачиваться от ударов. – У меня и меча-то нет!

Они помчались на бешеной скорости к Сент-Омеру, за которым лежал Кале.

– Ястреб один, где тебя черти носят? – сказал со злобой Лукас.

Ответа не было.

– Ястреб один!

Тишина.

– Будь ты проклят, Ястреб один… – внезапно Лукасу понял, почему Ястреб один не отвечает. Его там просто не было. Кобра сказал, что снимет несколько человек с операции, чтобы проверить его обвинения против Мангуста. Выбирая, он был хладнокровен и эффективен. Если сказанное Лукасом было правдой, то хранители нанесут удар в Париже, и личный состав понадобится там. Если Лукас солгал, то он лишился своего самого эффективного оружия и, как предатель, не нуждался бы в разведывательных донесениях. Второй наблюдатель вполне мог находиться в небе, и, скорее всего, он там и был. Кобра сказал, что с них будут не спускать глаз на каждом дюйме пути. Но рация Ястреба два была настроена на другую частоту, и, в любом случае, пока правда не станет известна, он не выйдет на связь с Лукасом. По сути, они были предоставлены сами себе.

До сих пор все происходило по первоначальному сценарию. История зафиксировала, что Д'Артаньян и все три мушкетера выжили, но Андре и Лукас были внешними факторами. Это давало судьбе достаточно большой простор для маневра.

Недалеко от Кале лошадь Д'Артаньяна рухнула. Животное Планше тоже не выдержало, поэтому Лукас и Андре взяли по пассажиру и, когда они добрались до Кале, их лошади были совершенно измотаны. Спешившись, они дошли до порта пешком и разыскали капитана небольшого бота, который что-то обсуждал с другим господином. Д'Артаньян подбежал к ним и прервал их разговор, спросив, могут ли они сразу отправиться в Англию.

– Я разговариваю, сэр, – сказал хорошо одетый господин, несколько ошарашенный грубостью гасконца, но тут капитан поднял руку, заставив замолчать их обоих.