Ягуар быстро взглянул на него, кивнул головой, затем в течение томительной секунды он покачнулся и, к ужасу Финна, потерял равновесие, крикнул «Черт!» и вывалился в воздух.

– Господи Иисусе, – прошептал Финн.

Агент пронесся через узкий переулок, но вместо того, чтобы сгруппироваться и выбить деревянную ставень ногами, он влетел в нее всем телом. С глухим стуком он вышиб из себя дух и рухнул в переулок.

Второй агент в таверне Моро выстрелил в закрытое окно. Из дома донесся зверский грохот. Финн услышал крики, потом чей-то вопль. Чувствуя себя беспомощным, он оставался на месте, отчаянно пытаясь высмотреть любого из террористов. Все закончилось почти так же быстро, как и началось. Входная дверь открылась, и кто-то закричал: «Дилейни, не стреляй!»

Кобра вышел один.

– Что, черт возьми, случилось? – потребовал он.

Финн сказал.

– Думаю, Ягуар потерял равновесие и перелетел через переулок прежде, чем ты подал сигнал. Он упал на землю. Скорее всего, он вырубился.

– Надеюсь, этот чертов идиот свернул себе шею, – сказал Кобра со злобой.

– И что? Вы их взяли?

Кобра прикусил нижнюю губу.

– Тейлор ушел, – сказал он.

– Охренеть, – сказал мрачно Финн. – Как вам это удалось?

Кобра вздохнул.

– Фрейтаг выиграл для него время. Ему много не потребовалось. Должно быть, он настроил плату заранее. Фрейтаг убил обоих моих людей, прежде чем я до него добрался.

– Что с Мангустом? – спросил Финн.

– Он все еще жив, – сказал Кобра. – И хочет тебя видеть.

Финн зашел в дом с Коброй. У Мангуста был плачевный вид. К счастью для него, он не был наедине с Тейлором слишком долго. Было очевидно, что хранители намеревались запытать его до смерти. Они привязали его к стулу и заткнули ему рот, а затем провели деликатную лазерную хирургию. Они начали с его лица. Финну пришлось заставлять себя смотреть на него.

– Мы намеревались немедленно оказать ему медицинскую помощь, – сказал Кобра, – но когда он узнал, что ты здесь, то не позволил нам к нему прикасаться, пока не увидит тебя.

Что-то смутно похожее скрежещущий смешок послышалось изо рта агента, когда Мангуст его увидел.

– Просто хотел, чтобы ты на это взглянул, – проскрипел он. – Подумал, что тебе это понравится.

– Я не тащусь от подобных вещей, – сказал Финн.

Мангуст кивнул, его голова наклонилась.

– Я действительно все испортил, да?

Финн не ответил.

– Я не переметнулся, – сказал настойчиво Мангуст. – Просто хочу, чтобы ты это знал. Хочу, чтобы ты понял. Я думал, Фрейтаг…

Он покачал головой.

– Он был мне нужен, Дилейни. Я хотел взять его сам. Лучший против лучшего…

Финн отвернулся. Он посмотрел на Кобру.

– У тебя есть кто-нибудь во дворце? – спросил он.

– Воробей должна быть там. Но это ее первое полевое задание…

– Предлагаю поспешить туда, – сказал Дилейни.

– Дилейни… – прохрипел Мангуст.

Финн быстро взглянул на него.

– У меня нет на тебя времени, – сказал он. – Займись ремонтом своего лица.

Лукас выслушал новости с мрачным видом. Он быстро оглянулся на Д'Артаньяна и Бекингема. Тот прочел письмо и вступил в оживленную дискуссию с гасконцем.

– У нас мало времени, – сказал он. – Что будем делать? Располагая платой, Тейлор может быть в любом месте.

– Если он в другом времени, мы его потеряли, – сказал агент. – Но Кобра считает, что он еще не сдался.

– Исходя из того, что мне известно, я тоже так думаю, – сказал Лукас. – Так что, мы пока продолжаем кататься?

Агент кивнул.

– Будьте осторожны, ради всего святого. Я присмотрю за Бекингемом. Мы…

Их прервал крик Бекингема, они поворотили лошадей и поскакали вдогонку за Вильерсом и Д’Артаньяном. На полном скаку они помчались к Лондону и не сбросили скорость, когда въехали на его улицы. Бекингем несся, словно одержимый, сбив нескольких несчастных англичан, не успевших вовремя уйти с дороги. Когда они прибыли в резиденцию Бекингема, он слетел с коня и бросился внутрь. Планше остался с лошадьми, пока они пытались не отстать от Бекингема.

Следуя за премьер-министром, они пробежали через несколько элегантных залов, пока не оказались в его спальне. В комнате был маленький альков, а внутри его – небольшая дверь, спрятанная за гобеленом. Он отодвинул гобелен в сторону и открыл дверь золотым ключиком, который он носил на цепочке на шее. За дверью находилась крошечная комната, освещенная свечами в маленьких красных бокалах, наполняющих ее сакральным сиянием. Это был храм Анны Австрийской. Под голубым бархатным навесом висел портрет королевы во весь рост, ниже находился алтарь, где стояла небольшая, золотая шкатулка причудливой работы. Бекингем бросился к шкатулке и открыл ее, достав синюю ленту, украшенную бриллиантами – алмазными подвесками, подаренными ему Анной.

– Слава богу, – сказал Бекингем. – Они в безопасности. Все на месте.

Лукас нахмурился, вспомнив о чем-то.

– Я надевал их только один раз, на прошлой неделе, на королевском балу в Виндзоре. Графиня Де Винтер…

– Миледи! – сказал Лукас.

– Да, – сказал Бекингем. – Она… то есть, я… – он посмотрел на портрет королевы. – Прости меня, любовь моя.

– Графиня была здесь? – сказал Лукас. – Она видела подвески?

Бекингем кивнул.

– Она пришла от них в восторг. Она сказала, что обожает алмазы, и я позволил ей их рассмотреть. Когда я снял их той ночью, то положил обратно в шкатулку, которую оставил на столе у кровати. На следующее утро я вернул ее в эту комнатку, но не открывал. Позже я узнал, что миледи была агентом кардинала. Когда я прочитал то письмо, первая мысль, которая пришла мне в голову, была о том, что она могла… ночью… Но они здесь, в целости и сохранности, все двенадцать, слава богу. Он положил подвески обратно в шкатулку и протянул ее Д'Артаньяну. – Вот, возьми. Это был слишком опасный подарок.

Лукас вытащил агента в спальню.

– У тебя есть плата?

Агент нахмурился.

– Да, но…

– Тогда нельзя терять ни минуты. Мы с Андре должны немедленно вернуться в Париж!

– Но как же Д'Артаньян? Вы должны…

– Забудь о Д'Артаньяне! В романе Дюма двух подвесок не хватало, но здесь все двенадцать!

– Я все еще не понимаю. Что это может…

– Если подвески не играют никакой роли в плане Тейлора, зачем он сюда приезжал? Для чего ему понадобилось следовать первоначальному сценарию и даже зайти так далеко, чтобы соблазнить Бекингема, – чтобы он мог внимательнее изучить подвески? Согласно истории, миледи украла две подвески, чтобы отдать их Ришелье.