* * *

Полковника Хованова, будь он жив, такие подтверждения его давним догадкам несказанно бы порадовали, как и похвала в адрес друга.

В своих воспоминаниях он рассказал о замеченном еще командирами авиашколы в Энгельсе редком даре Терехина к летному делу.

«Впервые Колю Терехина я увидел в августе 1933 года на аттестационной комиссии, проводившей спецнабор в военную школу летчиков города Энгельса (на Волге), — пишет Хованов. — Терехин был направлен в ВШЛ из автодорожного техникума, где был секретарем комсомольской организации, а я из автодорожного института. Мы быстро нашли общий язык и подружились».

…Их назначили старшинами двух соседних отделений, они стали неразлучными друзьями, и только ему, Василию, семнадцатилетний Николай читал свои стихи, а позже рукопись повести о курсантах — будущих военлетах. «Меня поразило, насколько точно и подробно он предвосхитил в своих набросках повести многие реальные ситуации, с которыми мы столкнулись во время войны…»

Но ближайшую цель себе Николай ставил — стать летчиком высокого класса.

«…Когда курсанты ВШЛ приступили к практическим полетам, Николай не совершил еще и половины запланированного числа «вывозных полетов», то есть вместе с инструктором, — вспоминает Хованов. — Но попросил инструктора доложить командиру звена о готовности курсанта Терехина к самостоятельному вождению самолета. Командир звена не поверил в досрочную готовность курсанта, и сам вылетел с Терехиным «на спарке». Курсант действительно уверенно вел машину, и комзвена послал рапорт о готовности курсанта к самостоятельным вылетам командиру отряда. Тот тоже усомнился и сам полетел с Терехиным.

Наконец, этот процесс проверки дошел до начальника школы, и… курсант Терехин был первым допущен к самостоятельным полетам».

После окончания летной школы Терехина и Хованова оставили в полку — осваивать новейший по тем временам истребитель И-16 конструкции Н. Поликарпова, а затем распределили в Бобруйскую истребительную авиабригаду — летайте, соколы, совершенствуйтесь, сколько душа просит. А душа Терехина не просто просила — рвалась в небо!

Он стал первым в бригаде летчиком-высотником, легко, без кислородной маски, переносящим высоту до пяти тысяч метров и более. Вырос в мастера высшего пилотажа, виртуозно исполнявшего иммельманы, «бочки», «мертвые петли», лихие виражи… Первым самостоятельно начал осваивать ночные полеты. Он предчувствовал, что рано или поздно все это летчику-истребителю пригодится — в 1940 году в «воздухе пахло грозой».

Друзья вскоре расстались: Хованова направили в Военно-политическую академию, Терехина — в «горячую точку» на монгольской реке Халхин-Гол, где японская армия, до того уже захватившая большую часть Китая, теперь решила прихватить и Монголию, имевшую с Советским Союзом договор о взаимопомощи.

Там впервые Николай услышал о воздушных таранах Николая Губенко, Витта Скобарихина и других, потом прочел все попавшиеся ему книги о Петре Нестерове и уже тогда, двадцатидвухлетним пилотом, представлял заход истребителя сверху или снизу самолета противника, разящий удар винтом или плоскостью… Прикидывал, проигрывал возможные ощущения, вплоть до краткой потери сознания, и решил: выдержу! Только нужно усложнить тренировки и увеличить физическую нагрузку.

Вернувшись в часть, стоящую у западной границы, в Белоруссии, усиленно занялся спортом, приучая организм после прыжка на землю с высоты вмиг восстанавливать равновесие. Не потому ли он выдержал два сокрушительных таранных удара, хотя даже от одного многие наши летчики теряли сознание, а немецким пилотам казалось, что на них «обрушилось небо».

* * *

…В 1942 году в Красную Армию стала поступать по ленд-лизу боевая техника союзников.

В фондах 22-го запасного авиаполка (зап) сохранилась служебная характеристика на командира 10-го иап майора Терехина, датированная 8 ноября 1942 года, из которой явствует, что с 12 июля по начало ноября 1942 года личный состав полка находился при 22-м запасном авиаполке на переучивании — осваивали прибывший из США истребитель «киттихаук».

Летом 1942 года Военно-Воздушные Силы СССР уже могли позволить себе снимать с передовой поредевшие авиаполки для переучивания, отдыха, подготовки пополнения. Фашистский план блицкрига был окончательно сорван, фашистские орды встретили ожесточенное сопротивление, впереди были сражения за Сталинград, Кавказ, Ленинград…

Командир 22-го зап полковник Родин приводит в служебной характеристике итоги боевых действий полка, прибывшего на переучивание: «Сбит личным составом полка 31 самолет противника. Свои потери полк имеет: сбитых в воздушных боях — 21 самолет ЛаГГ-3. Погибло — 7 летчиков и 4 не вернулось с боевого задания».

Серийное производство истребителя ЛаГГ-3, аббревиатуру которого в летной среде за сложность в управлении с черным юмором расшифровывали как «лакированный авиационный гарантированный гроб», вскоре было прекращено.

«За период нахождения на переучивании, — сообщает далее полковник Родин, — при 22-й зап с 12 июля 1942 года тов. Терехин сумел организовать и мобилизовать личный состав на быстрейшее изучение и освоение новой иностранной материальной части — самолета «киттихаук» в короткий срок.

Общий налет летного состава в период нахождения в 22-й зап 530 часов и 1931 посадка. Имели аварию — одну и мелких поломок — четыре.

Личный состав сплочен и готов выполнять любое задание командования…»

…Летчики пытались перевести заморское имя своего нового самолета. Выяснилось — «летающие тигры»! Создан на базе американского истребителя Р-36А. Боевую карьеру «летающие тигры» начали на Тихом океане, много их погибло при бомбежке японцами американской базы Пёрл-Харбор. Максимальная скорость на высоте 1500 метров — 539 километров в час. Дальность полета — 1368 километров. Потолок — 8840 метров, что хорошо для летчиков-высотников, каким слыл Терехин. Вооружение — шесть пулеметов калибра 12,7 мм плюс бомбы: одна под фюзеляжем и две под крылом. Он тебе и истребитель, и штурмовик, и бомбардировщик. Сложная машина. В воздушном бою, правда, бомбы только помеха, не дай бог, пуля хоть чуть их коснется… Значит, идя на штурмовку, моли бога, чтобы не встретить самолеты врага. Ведь сбросить их куда попало, как делают немцы, нельзя: внизу позиции наших войск или населенный пункт, и везде — наши люди.

* * *

30 ноября 1942 года 10-й истребительный авиаполк Терехина в составе всего двух эскадрилий «киттихауков» вошел в состав 239-й истребительной авиадивизии 6-й воздушной армии Северо-Западного фронта и перебазировался на аэродром Выползово в Ленинградской области. Они обороняли Ленинград с юга, Москву — с севера.

По отчетам полка, написанным майором Терехиным, видно, что полк тратит много времени на тренировочные полеты и изучение материальной части, воздушно-стрелковую и навигационную подготовку, изучение тактики ВВС противника. Чтобы побеждать, надо знать о своем и вражеском самолете все! А про «киттихаук» ходили упорные слухи, что двигатель его не выдерживает длительных форсажей…