– Твое присутствие будет его смущать, – не соглашался Реми. – Откровенные разговоры нужно вести с глазу на глаз!

– Ремиша, ты до сих пор так и не понял: в присутствии хорошенькой женщины русский мужчина становится галантным! И ему хочется быть на высоте! Так что он постарается вспомнить даже то, что напрочь забыл!

– Ты – великорусская шовинистка, – хмыкнул Реми. – Тебя послушать, так все русские мужчины – рыцари! А этот журналист, которого мы принимали год назад, вел себя, как последняя свинья! И только гадости тебе говорил!

– Ну-у-у… – протянула Ксюша. – Это исключение. Он просто от зависти.

– Ах, исключение! А если этот Ковалев тоже исключение?

– Реми, ну, пожалуйста… Если я увижу, что он ко мне враждебно отнесся, то я сразу уйду, ладно?

Он ей, конечно, уступил. Он уж точно был рыцарем. И что бы ни говорила его «Ксьюша» о русских мужчинах – вышла замуж она за него, Реми!

Шел дождь. Дворники методично очищали стекла машины, и Париж то размывался, то вновь возвращался в свои стройные контуры.

Реми находил, что Париж необыкновенно хорош летом, когда солнце вылизывает сухим языком черепичные антрацитовые крыши, когда играет зелень и бушуют всеми красками витрины.

Ксюше Париж нравился всегда, в любое время года, при любой освещенности – даже в пасмурные дни, даже заштрихованный бледной сеткой дождя. Если в солнечные дни Париж был живописью, то в пасмурные он становился графикой, где особенно ясно проступала поразительная гармония его линий… Это талантливый город, а талант проявляет себя во всем, в любом жанре!

Андрэ Ковалев жил в о-о-очень престижном местечке: в районе Трокадеро – террасы, полукругло обрамленной двумя музейными комплексами, что напротив Эйфелевой башни.

Ковалев, простоватый русый мужичок, невысокий и крепкий, хоть и с брюшком, встретил их в спортивном костюме, по-домашнему. Было достаточно одного взгляда на его лицо, чтобы понять, что известие о смерти Кости его по-настоящему взволновало.

– Проходите, проходите, – захлопотал он.

– Моя жена Ксения, – церемонно представил ее Реми. – Мы приехали вместе, если вы не возражаете, поскольку она может нам помочь, если возникнут проблемы с французским…

– Проблемы вряд ли возникнут, я со школы французский учил, потом в институте, и уже много лет живу в Париже… Точнее, на две страны… Но неважно, проходите, проходите!

Старинная квартира с росписью и лепниной по высоченному потолку, дорогая мебель в стиле «ампир». Хозяин всей этой роскоши совсем не вписывался в нее со своим спортивным костюмом, но, судя по всему, его это мало заботило.

– Как же это случилось? При каких обстоятельствах? – нетерпеливо спросил он, как только гости уселись в обтянутые небесно-голубым шелком креслица.

Реми изложил все, что знал от Алексея.

– Как странно… – помотал головой Ковалев. – Меньше всего я мог предположить, что из всех моих друзей убьют именно Костика… Он такой неконфликтный… – Андрей снова недоуменно помотал головой. – И чем я могу быть полезен? Спрашивайте!

Но не успел Реми и рта раскрыть, как хозяин вдруг спохватился:

– Что вам предложить? У меня есть отличная водка, если вы пьете. Другие напитки тоже есть: виски, джин, мартини, коньяк… Или чаю, кофе?

Реми с Ксюшей переглянулись.

– Может, вы еще не ужинали? – обеспокоился Андрей Ковалев. – В таком случае я вас накормлю! У меня полный холодильник, жена с детьми уехали в загородный дом, а я тут один не справляюсь! Пойдемте, пойдемте! – С этими словами он устремился вон из комнаты.

Ксюша, повинуясь жесту хозяина, последовала за ним, а Реми застрял в нерешительности.

Андрей уже стоял на кухне у огромного холодильника, похожего на глыбу айсберга, набитого продуктами столь плотно, что ими можно было без усилий накормить целую дивизию.

– Крабов хотите? У меня настоящие, дальневосточные! Ксюша, ну что стоишь, как неродная, – произнес он по-русски, – иди сюда, давай выберем, чем вас накормить!

Ксюша украдкой сделала мужу жест, означающий «все в порядке», и подошла к холодильнику поближе. Реми не успел дома поужинать, да и она тоже, и Ксюша без стеснения приняла участие в изымании деликатесов из холодных глубин айсберга.

Минут пятнадцать они вдвоем, Ксюша и Ковалев, суетились, накрывая на стол. Реми неловко помогал, смущенный таким экспромтом. Ксюша успела шепнуть мужу, чтоб от водки не отказывался. Сколько он выпьет – неважно; главное – согласиться, уважить хозяина.

Наконец уселись за стол. Андрей разлил водку по рюмкам и предложил помянуть Костю. В таких случаях полагалось выпить не чокаясь, о чем Ксения тихо напомнила мужу.

Реми едва пригубил ледяную сорокаградусную водку и поставил рюмку обратно. Ковалев было вскинулся, но Ксюша, заправский парламентарий между двумя народами, произнесла: «Андрей, мы во Франции…»

Некоторое время они занимались поглощением пищи – Реми с Ксюшей были и впрямь голодны, да и деликатесы вызывали аппетит. Разговор – так, о том о сем, о Франции, о России, о политике… – вела Ксения, и Реми втайне порадовался, что взял жену с собой: хозяин чувствовал себя очень непринужденно в обществе соотечественницы. И еще, наверное, в обществе такой очаровательной женщины, каковой была его жена?

Наевшись икры, а также севрюжки, крабов, королевских креветок, белых грибочков и всяких свежих овощей, крупно нарезанных на большую тарелку, да выпив по две рюмки водки, они, не сговариваясь, решили, что пора поговорить и о деле.

– Давайте ваши вопросы, – заявил хозяин. – Что хотите узнать?

– Убийством Константина занимается, как я вам сказал, мой друг в Москве, русский детектив. Запишите его координаты на всякий случай, он просил вам их передать… Путем опроса знакомых и коллег Константина он установил, что в настоящем нет ничего такого, что могло бы объяснить его смерть. Поэтому он хочет разузнать как можно больше о его прошлом. Вы, Андрэ, единственный друг Константина, сведения о котором он сумел получить.

– А я и есть единственный его друг, с которым он общается с детских лет! Общался, – хмуро поправил он сам себя. – Жизнь, она как-то разводит, черт ее знает почему. Последние годы, с тех пор как я стал вести бизнес во Франции, мы с Костиком виделись, конечно, редко, но связь не потеряли. Как бы это сказать… Мы общались нечасто, но все равно оставались друзьями!

– Я это хорошо понимаю, – ответил Реми.

– Тем лучше, – кивнул Ковалев. – С Костиком было удивительно легко. Он без двойного дна, что редко в бизнесе. Да и бизнесом он не занимался… Говорить с ним всегда было интересно, он много знал и умел рассказывать. А уж как анекдоты травил!..

Лицо Андрея подернулось неподдельной печалью.

– Так что надо рассказать? – встрепенулся он. – О детстве? О школе? О юности?