в личное хранилище, тот немного не дотягивал до двух тонн. Потом в город на склады, там увёл тушёнки две тонны, сухарей, разных припасов. Общее количество пять тонн. Из них две ушло в браслет, заполнив его до остатка. Посетил молочную ферму, та штатно работала, хотя немцы уже там командовали, увёл молока, сметаны, сливочного масла, и другое интересное. На десять тонн. Да, у меня не было свободного места столько, но было семь тонн хорошей взрывчатки. Готовился к одному делу в прошлой жизни. Я эти семь тонн просто взорвал. На железнодорожном мосту, немцы его целым захватили. Разнесло его в клочья. Потом облетал другие советские военные аэродромы, часть уже захваченные немцами, я глянул на карты в штабе полка, они отмечены были, а «Глаз», пока я подлетал, проводил разведку, стоящее там что есть, или нет? В общем, я прибрал в хранилище новенькие «МиГ-3» и «Як-1». Боеприпасы к ним и немного топлива. Вот и всё, полные хранилища, и я на вертолёте полетел назад. Так и вернулся обратно, и вскоре уснул. Койки нет, на шинели спал в палатке. Да так многие делали.

Утром проснулся от близкой бомбёжки. Разнесли часть наших повреждённых машин, открыто стояли, другие замаскированные, их не нашли. Кормили с армейской полевой кухни, завтрак неплох был, похвалил девчат, лавки и столы под навесами, на открытом воздухе питались, после чего вопрос с наградами решался. Да, меня вызвали в штаб, наградные написали, но когда ещё их получишь? Однако, своими силами меня повысили в звании. Старший сержант я теперь. Так что внесли информацию в документы, и даже выдали голубые треугольники, у кого-то в запасе были, я прикрутил их к петлицам, соответствуя новому званию. Ну и врач меня отпустил, сообщил что медицинская помощь мне уже не нужна, и я вошёл в состав безлошадных лётчиков.

Бои за двадцать третье июня шли жаркие, полк активно стачивался. Рапорт о втором воздушном бое я ещё вчера написал, поэтому в этот день, как и другие безлошадные лётчики, помогал механикам приводить в порядок те машины, что ещё «живы» были. Зато узнал многое по «мигарям». У нас только они остались, меньше десятка. Лётчиков хватало, но в тыл нас не отправляли, так и работали технарями. Хоть чем-то занимались. Ещё дважды нас бомбили, в противовоздушных щелях прятались. Зениток на аэродроме не было. В полдень я сбегал к речке, нас пока не перебазировали, и там наткнулся на пять девчат. Одна другой меньше. Я как раз окунулся, уже оделся, пилотку на голову, когда те вышли, какие-то потерянные, испуганные, без вещей. Увидев меня, я форму под ремнём поправлял, на шее висело сырое полотенце, сразу обрадованно поспешили на встречу.

- Товарищ военный, скажите, тут немцев нет? - спросила бойкая на вид дивчина, лет семнадцати, старшая в группе, остальные младше. Самой младшей лет восемь.

Осмотрев их, я вдруг понял, что они родственники, сёстры. Все голубоглазые блондинки.

- Да, немцев тут нет. До них километров пятьдесят было. Час назад.

- Товарищ старший сержант, - девушка явно разбиралась в званиях. - Не подскажите где тут дорога? Нам уехать надо. Мы с автоколонны, семьи командиров вывозили, разбомбили вчера вечером.

- А куда вам надо? - с интересом ту разглядывая, а в моём вкусе, уточнил я.

- В Минск.

- Не советую. Я военный, ситуацию вижу, немцы Минск возьмут, числу так к тридцатому. Ну окружат точно. Вам дальше надо.

- А куда?

- В Москве кто есть?

- Да, бабушка в пригороде живёт.

- Вот туда. Кстати, могу на самолёте отвезти, но за оплату, - я облизал тут взглядом с ног до головы. - За поцелуй.

Та краснела и бледнела, не знала о чём подумать, а такая оплата её явно порадовала.

- Хорошо.

- Я ночной лётчик, ночью вылетаем, как стемнеет. Тут ожидайте. Кстати, вы как, голодные?

Судя по бурчанию в животах, что сразу раздались, вызвав покраснения на лицах и смешки, голодные. Я сходил к кустам и вернулся с вещмешком. Там тушёнка, хлеба три буханки, котелок и заварка. Спички и нож имелись, разберутся. Велел дождаться меня, а сам направился в часть. Так до вечера и вели боевую работу, а как стемнело, я поспешил к речке. Девчата неплохо устроились, с чайком, воду на костре вскипятили, бутерброды с тушёнкой делали. Я стороне достал свой гидросамолёт, там два турбовинтовых мотора, потом сходил за ними, но сначала потребовал аванс. Правда он почему-то затянулся, почти на три минуты, да и ноги у девушки ослабли, потом к самолёту. Пусть тот четырёхместный, но был грузовой отсек. Да и пассажирки весу небольшого, все разместились, даже на сиденьях, на трёх впятером, и после взлёта потянул в сторону Москвы. Скорость четыреста километров в час, вполне неплохо, за два часа и добрался. Там совершил посадку на воды Москвы-реки, приткнувшись к берегу острым носом. Потом помог покинуть кабину, и уже оплата на десять минут. Всё-таки осела на песок, когда я её отпустил. Указал где Москва, туда идти, и вернулся вскоре в расположение полка, а там спешно к отъезду готовились. Хорошо вовремя вышел, не потеряли. Узнал, что у девчат фамилия Лазаревы, они сёстры и отец у них генерал. Мы с Ольгой, той девушкой что расплачивалась за доставку, обменялись адресами. Я свою почту военную дал. А почему и нет? Мне Ольга очень понравилась. Кстати, вовремя полёта в самолёте те с интересом косились на сенсорные экраны панели приборов, и на красивую подсветку. Те явно ничего подобного не видели. Хорошо не разбирались, на что и был расчёт. Машина две тысячи сорок шестого года выпуска.

Приказ так на выдвижение и не поступил, и мы остались на аэродроме. А вот двадцать пятого нас уже перебазировали на аэродром под Могилёв. Безлошадных лётчиков с наземными службами на автомашинах. Это был ещё тот трэш. Ничего, доехали, пусть и с одним сюрпризом. Мы остановились на обед, старшим в колонне начальник штаба полка был, но тут и комиссар наш. Вот я и подошёл к ним. Обед уже закончился, вполне сытый, полевая кухня при нас, её комиссар где-то тиснул и при нас осталась.

- Товарищ комиссар, разрешите обратится?

- Обращайтесь.

Те общались, тоже поесть успели, как раз собирались отдать приказ начать движение, когда я подошёл. Я же сказал главному политработнику полка:

- Товарищ батальонный комиссар. Помните после второго боя, я написал в рапорте что видел, как некто в нашей форме захватили