— Можно и так сказать, — ответила Кармен, промокнув уголок глаза салфеткой. — Она сняла этот дом, потому что больше не могла жить со мной. А теперь я не могу его покинуть. Я купила его. Я не могу возвращаться домой, в этот большой пустой особняк. У меня никого не осталось.

— И у меня ник… — начала говорить Ана, но остановила себя.

Предполагалось, что уговор будет временным. В конце концов, Ане было всего тринадцать. Кармен считала безответственным оставлять ее одну в доме на неопределенный срок. Сама Кармен жила там лишь часть времени. Но теперь она увезла все свои вещи обратно в Корал-Гейблз и не обмолвилась и словом о возвращении. Месяцы перетекали в другие месяцы. Кармен помогла Ане записаться в местную школу, куда ходила и Джанетт. Но Ана не искала спасителя и не хотела становиться спасителем для кого-то еще; за время, проведенное в Мексике, она усвоила, как запросто человек, имеющий над тобой определенное влияние, может придумать себе такую историю. Она завысила свой возраст и устроилась в ресторан посудомойкой. Школа, работа, пять часов сна каждую ночь. И так день за днем. Она предлагала Кармен платить за аренду, но Кармен не брала денег.

На самом деле Ана видела ее не так уж часто, но время от времени Кармен ее навещала. Ана не понимала, как относиться к ней, к этой женщине, которая никогда не знала ее жизни. И даже подвергала опасности. Она списывала ее отсутствие на воспоминания: возможно, Ана олицетворяла то, что Кармен хотела забыть?

Но на пятнадцатилетие Аны Кармен подарила ей старинную книгу. Первое издание «Отверженных» на испанском языке. Кармен рассказала, что после смерти ее матери племянница Кармен с Кубы через курьера передала эту книгу для Джанетт. Это было за несколько месяцев до смерти ее дочери. Кармен не хотела отдавать ей книгу, потому что боялась, что после рецидива Джанетт может продать ее. Кармен рассказала, что ее племянница с Кубы помнила то, как Джанетт приглянулась эта книга во время ее последнего визита на остров, помнила то, как она листала ее ветхие страницы.

На полях одной из страниц Кармен показала ей заметку, сделанную Джанетт чуть пониже другой записи выцветшими чернилами. Обе они, казалось, повторяли одни и те же слова: «Мы — сила». А дальше Джанетт добавляла уже от себя: «Мы — больше, чем кажемся себе».

И хотя Ана понятия не имела, почему Джанетт написала эти слова, она решила верить в то, что эта фраза, эти каракули были криком сквозь время. Женщины? Те самые женщины? Мы больше, чем кажемся себе. Мы всегда были больше. Она не имела ни малейшего представления, что еще затребует от нее жизнь, на что вынудит пойти, но прямо сейчас у нее был торт со свечами и этот подарок. Она подумала, что, наверное, тоже когда-нибудь передаст эту книгу, только пока понятия не имела, кому. Возможно, кому-то, кто напомнит ей ее саму. Кому-то, кого тоже будут привлекать истории. Она сказала спасибо и отложила книгу в сторону.

Спасибо, Меган Линч, за безоговорочную поддержку, за то, что сделала эту книгу лучше, за то, что благодаря твоей дальнозоркости и с твоей легкой руки эта книга увидела свет в наши странные времена. Спасибо, Пи-Джей Марк и Мария Спенс, за то, что стали моей командой мечты и иконами стиля. Спасибо вам за ваше рвение, вашу преданность и ваши мысли.

Спасибо, Майкл Тэкенс, за твое усердие, твою доброту и твое долготерпение, спасибо за вложенные силы и энергию в публикацию этой книги.

Спасибо Лорен Биттрич, Амелии Позанца, Кэтрин Турро, Нэнси Трипук, Надсьели Ньето и издательствам «Flatiron» и «Macmillan». Спасибо Натали Эдвардс, Яну Бонапарту и всей команде агентства «Janklow & Nesbit». Спасибо Кэти Ласелл и «Broadside PR».

Спасибо, Роксан Гей, за непоколебимую веру в эту книгу и во все, что я писала на протяжении многих лет. Твое наставничество и ценные советы сформировали меня как в большом, так и в малом смысле. Я никогда не буду прежней.

Спасибо, Шерон Солвиц, за твой острый взгляд и кристальную честность, а также за то, что ты всегда верила в мою способность написать лучшую версию этой книги

Спасибо, Брайан Льюнг, за искру исторической прозы, которую ты заронил в мою сомнительную задумку, а также за то, что увидел мой потенциал.

Спасибо магистерской программе Университета Пердью, и в частности Марианне Боруш, Дону Платту, Каве Акбару и Терезе Мари Мейлхот.

Спасибо Адриан Матейка и Дана Розер за то, что вы первые назвали меня поэтессой. Спасибо, Аль Лопес, за то, что взял меня под свое крыло. Спасибо Джеффу Амосу, Лоре Ли, Роберту Пауэрсу, Саманте Аткинс, Ханне Рахими, Джулиане Гудман, Диане Кларк, Джону Миласу, Кэри Комптон, Меган Дентон Рэй, Митчеллу Джейкобсу, Алексу Стинтону, Ноа Балдино, Чарльзу Пеку, Калебу Милну и Ханне Деллабелла.

Спасибо Фонду Роны Джаффе, Центру по изучению Стейнбека Марты Хизли Кокс в Университете штата Калифорния в Сан-Хосе, Комиссии искусств штата Индиана, Писательской конференции в Бред-Лофс, Сообществу писателей в Скво-Вэлли, организации «Lighthouse Works» и редакции «Sarabande Books» за конструктивную критику, которая сделала возможным написание этой книги.

Спасибо всем организаторам, с которыми я пересекалась в годы, сформировавшие мой творческий стиль. В частности, моим коллегам в «Ultraviolet» и «Presente». Спасибо последним за то, что продолжаете работать с #DignidadLiteraria. Всем семьям, с которыми я встречалась, работая в защите от депортации, и все женщинам Карнса, спасибо за вашу борьбу.

Спасибо Дому-музею Виктора Гюго в Гаване, Ассоциации Франция — Куба и Университету Майами за предоставленную коллекцию архивов кубинского наследия.

Спасибо всем, кто читал ранние версии романа и предоставил бесценные отзывы, в частности Диего Иньигес-Лопесу, Ярели Урбине, Кристине Винс, Роберту Пауэрсу, Джейку Цукеру, Хесусу Иньигесу, Ираиде Х. Лопес, Александру Чи, Кармен Марии Мачадо и Оскару Вильялону.

Mi gente de Cuba: este libro no hubiera sido posible sin ustedes. Tío Jorge, gracias por creer sempre en mí y por el gran regalo de un segundo hogar lleno de tanto amor, carińo, y jodienda. Te adoro. Gracias tío Pablito y Ramses. Gracias a Sara, Lina, Madelín, Ariel, Neisy, Robney y todas mis amista — des cubanas. Yolanda, Yolita, Rosa y Yoan, siempre los llevo en mi corazon.

Gracias a toda mi familia de Mexíco, en especial mi abuela Raquel, mi hermana Geraldine, y mis sobrinos Tońito, Valen — tina, y Fer. Gracias a Brenda, Conchis, Carlos, Pope, Andrea, Carlitos, Popito, Alejandra y todo el resto de mi familia. Tía Susia, abuelo Porfirio, y Chuchito, los extrańo cada día[99].