«Боги всемогущие».

— Какого черта ты здесь делаешь.

— Хороший способ поблагодарить человека, который спас твою жизнь, — ответил он низким, чистым голосом. — Я шел за тобой; видел, как тебя ударила машина. Ты… ха, демон там, он прямо отвел реактивный огонь и восстановил повреждения. Самая невероятная вещь, которую я когда-либо видел. — Он без труда поднялся; он был высоким, когда не горбился. Темные глаза, темные волосы, небритость на щеках немного затемняла татуировку. Изящный рот. Морщинки вокруг глаз – он не молод. — Я Линдер Баундри.

У меня чуть челюсть не отвисла.

— Линдер? Реконструктор Маян?

«Я же знала, что он выглядит знакомо. Что он здесь делает, и почему не побрит в соответствии с кодексом?» Настало время оценить его.

Он усмехнулся, уголки его глаз изогнулись. Я видела эту улыбку на голографиях, не удивительно, что он выглядел знакомо. Его имя стало известно после того, как он рассортировал найденные в Сентро скелеты древних и жертвенных животных Судро Мерикан, точнее говоря, вызвал их духов, что бы лингвисты и археологи могли задать им вопросы. Затем он отправился в Египет и работал в гробницах. Я уже давненько о нем ничего не слышала.

— А ты Дэнни Валентайн. Весьма польщен. Я работаю в свободной зоне. — Он указал на свою заросшую щеку.

«О. Здесь кодекс некромантов не действует. Он был выучен в Гегемонии, но работал по найму. Вероятно, не так хорошо следует законам. Приятно знать».

— Я читала о Египте. Воскрешение Рамсеса для ученых Гегемонии. Хорошая работа – я видела голографии.

«Ты удерживал его добрых сорок пять минут, безусловно, хорошая работа. Я слышала, ты очень хорош в обращении с холодным оружием, и привел Алексея Холландвейсс живым и связанным, как праздничную индейку Пучкина. Это правильно, ты специалист в охоте со сложными обстоятельствами».

Он закончил псионический эквивалент собачьего обнюхивания, встретившись со мной глазами.

— Ну, мумии легче, чем кремированные. Ты та, кто воскресила маги Святого Кроули. И башни «Чойни тауэрс».

Это упоминание заставило меня содрогнуться. Именно после этой работы я получила звание лучшей некромантки в мире – могла поднять духа, имея только кусочек тела, а не целый труп (свежие лучше всего), в чем нуждались другие некроманты. Транспорт Пучкина потерпел неудачу и врезался в три башни Чойни. У меня ушла неделя на воскрешение и опознание мертвых – все, кроме последних десяти, которые должно быть испарились. «Спасибо, что напомнил». Я взглянула на его руки, испещренные шрамами и синяками от сражений, и большую рабочую сумку.

— Почему ты шел за мной? — Слабый тон сомнения.

— Не каждый день видишь знакомую татуировку на ангельском личике. Стало любопытно. У меня было несколько дел с Джейсом Монро в Нуэво Рио, перед тем как мы разбежались. Он постоянно о тебе говорил.

— Правда? — Я первая отвела взгляд, уставившись в пол. Грудь сжало. Он говорил обо мне? Что он сказал? — Ну, ты попал в плохую компанию.

— Похоже, вы собираетесь охотиться. Я тоже хочу.

Все, что я когда-либо слышала о нем, говорило, что он прямолинеен.

— Спроси Джафримеля. — Я посмотрела назад. Джафримель тихо ходил за моей спиной, знак на моем левом плече стал невероятно горячим. Я обошла стол, за которым сгорбился маги, отодвинула кресло, упала в него и предоставила некроманту свой профиль. — Обычно я не работаю в группах, но, кажется, это правило больше не действует. — Я посмотрела на бумаги, начала их перебирать. Карты Новой Праги, заметки, листы, покрытые неразборчивыми письменами маги. Я взглянула на азиата, который ничего не сказал. Его глаза не отрывались от меня, и я заметила, как сильно его руки сжимали рукоять меча.

«Он боится меня. Почему?» Моя левая рука сжала ножны, когда я снова посмотрела на него. В комнате стало жарко и тесно.

— Что у нас есть?

Азиат зашевелился в кресле, ничего не сказал.

Я слышала, как двигался Линдер, его кожаные ботинки скрипели.

— Если ты собираешься охотиться на демонов, тебе необходим каждый помощник, которого ты сможешь получить. Я надежен, у меня такая же репутация в защите, как и у тебя.

Азиат передал мне голубую папку с файлами. Знак на моем плече затрещал от жара, еще один поток энергии прокатился по моей коже.

— Отлично. — Я посмотрела вверх на Линдера, легким щелчком открыла папку. — Я же сказала тебе, спроси Джафа. Не я здесь главная.

— Думаешь провести меня, — пробормотал Линдер. Он повернулся на каблуках, встречаясь с Джафом. — Тогда, что ты скажешь? Я охотился во всех свободных городах, и мне было скучно. Демон может стать хорошей переменой.

— Как хочешь. — Джафримель звучал четко и холодно. Почему? Не похоже на него – волноваться по таким вещам. — Тогда, ты здесь с согласия Данте, некромант. Пока предоставляешь ей помощь.

«Амарик Велокель», прочитала я. Затем, скрученный, подвижный глиф – имя демона на их грубом, неприятном языке. Линии глифа были выцарапаны и перерисованы, вероятно, маги пытался выяснить есть ли в этом что-то еще. Комбинация прорицания и расшифровки, чувствующаяся вокруг имени демона, обходила ответные действия и защиту, которые демон использовал, что бы сохранить этот величайший секрет.

Я почувствовала, как через меня пробежала знакомая дрожь, перехватывая мое дыхание и покалывая кожу. Новая охота.

Все время, проведенное взаперти в библиотеке, не изменило того, что я чувствовала, нанимаясь на работу. Конечно, за это хорошо платили – в большинстве случаев. Но главная причина, почему я бралась за это – охота. Чувство противопоставления себя с врагом по силе и свирепости; прямо как спарринг матч и шахматное сражение, все в одном лице. Год, который Джафримель провел в спячке, я бросалась на охоты, бралась за одну за другой, всегда чувствуя беспокойство и остроту, если не была на охоте или в пути. Гейб назвала это «приступной лихорадкой».

Я ненавидела опасные задания – они не раз чуть не прикончили меня – но я росла, нуждаясь в них. Почти пристрастилась. Ненавидела и любила, любила и ненавидела и нуждалась.

Я говорила, что хочу спокойной жизни. Я солгала? Или всему виной злость от того, что на меня опять нападают демоны?

Я перевернула страницу. Еще больше разговоров в комнате, но я отгородилась от них. Я перевернула еще один листок и посмотрела на рисунки, мелко заштрихованные углем. Лицо – круглое и большое, квадратная челюсть, острые зубы, кошачий разрез глаз, которые казались светлыми. Лицо не было человеческим для человеческих рук, которые нарисовали его. Глаза были слишком большими, челюсти слишком квадратными, выражение… бесчувственное.

Это был первый демон. Может это тот, кто скрывается в Новой Праге?

Я провела левой рукой по картинке, посмотрела на браслет. Услышала едва уловимый поющий звук. Взглянула вверх.