На самом же деле, Беккер просто продемонстрировал, что героический проект Атман — по его собственным словам — «нельзя осуществить телесно — сексуальными средствами». Конечно, такими средствами его осуществить нельзя! Но его можно осуществить более высокими средствами, и одним из первых шагов (даже хотя это всего лишь один шаг) будет отказ от телесно — сексуальной формы для обретения способности начать восходящую трансформацию к более высоким областям (ментальной, а затем тонкой и причинной). Весь смысл комплекса кастрации состоит в том, что, помогая дифференциации и трансценденции телесно — сексуального инцеста, он открывает самость для восходящей трансформации в ментальные области — в этом вся суть «сублимации» и именно поэтому психоанализ упрямо называет ее всего всего лишь успешным «защитным механизмом» [46], [120]. (На самом деле сублимация это даже не защитный механизм, а еще один термин для восходящей трансформации или эволюции; смысл ее вполне ясен: трансформировать из тела в ум — возгонять, сублимировать.) Комплекс кастрации действительно завершает исключительную телесно — сексуально — инцестивную форму проекта Атман, но это не конец самого проекта Атмана. Он разрушает не проект Атман, а его инфантильную и телесную форму.

Короче говоря, «удавшийся» комплекс кастрации помогает доказать предельную невозможность достичь Атмана или подлинного Единства исключительно при помощи тифонического тела. Это сердцевина данного комплекса. Разумеется, комплекс кастрации может быть слишком сильным и приводить к вытеснению и диссоциации тела, а не к его простой дифференциации (об речь пойдет ниже). Я, конечно, не имею в виду рекомендовать травматические страхи по поводу кастрации или советовать родителям пугать своих пятилетних детей действительным физическим расчленением. Очевидно, что я использую понятие «комплекс кастрации» в его наиболее общем смысле, охватывающем все его аспекты, хорошие и дурные. Главное в том, что исключительный телесно — генитальный инцест должен быть отброшен, а такой отказ традиционно называется «снятием» или «устранением комплекса кастрации». Самость должна умереть для желания воссоединить телесное «эго» с миром исключительно сексуальным путем. После плеромного слияния (уроборического инцеста) и голода (тифонического инцеста), сексуальный союз является самой низкой из всех возможных форм единства: это простое и примитивное соединение только двух тел и лишь на краткие периоды времени. Такое соединение весьма бедно по сравнению с абсолютным Единством, при котором все тела, высокие и низкие, составляют совершенное Одно в Вечности. Это Единство Атмана, и всякое сексуальное единство является лишь его кратким проблеском, а оргазм — замещающим удовлетворением. Но для того, чтобы возникло любое из высших единств (ментальное, затем тонкое, причинное, атманическое), необходимо отказываться от исключительности этих низших единств и инцестов и трансформировать их цели. Самость должна умереть в отношении желания найти Единство через секс. И смерть этого инцеста означает, что комплекс кастрации успешно завершен, что Танатос на этом уровне принят и, следовательно, может произойти восходящая трансформация, то есть сублимация.

С другой стороны, если этот инцест не трансформирован, то индивид остается уязвимым для «кастрации» в самом негативном смысле этого слова — Танатос не принят. Когда психоанализ заявляет, что «мальчик на фаллической стадии отождествился со своим пенисом» [120], то все, что имеется в виду, — это достижение последней точки, где самость еще более или менее отождествлена с телом. После данного уровня «эго» и тело окончательно дифференцируются. Но именно потому, что самость на рассматриваемой стадии отождествлена с эмоционально — сексуальным телом, сами гениталии становятся чем‑то вроде высоко ценимого имущества (если это почему‑либо кажется вам странным, подумайте о ваших знакомых мужчинах или женщинах, которые так и не переросли данную стадию. Но вернемся к нашему ребенку). Поскольку мальчик «отождествился со своим пенисом», значит он мучается страхом генитальной кастрации. Феникел очень ясно выразился по этому поводу [120], и я полагаю, что он совершенно прав (это еще не вся история — существует еще познавательное и моральное развитие, и т. п., — но ее подлинная часть).

«Страх, что с этим чувствительным драгоценным органом может что‑то случиться, называется тревогой кастрации» [120]. Я думаю, совершенно очевидно, что тревога чисто генитальной кастрации это просто одна из новых форм тревоги разделения. Вот почему «ее предшественниками являются оральная и анальная формы тревоги по поводу утраты груди и, соответственно, фекалий» [120]. Феникел говорит, что фекалии, материнская грудь, бутылочка с соской и сама мать — «все когда‑то были [самостью], но теперь являются объектами» [120], — и, как мы видели, именно потому, что со всем этим была связана тревога разделения, и всякий раз она длилась вплоть до завершения дифференциации или разотождествления. К тому же, пока самость не дифференцируется от генитального тела, она будет испытывать тревогу генитального разделения, известную под названием страха генитальной кастрации, — это сфокусированный на теле Танатос в своих зловещих, вызывающих сопротивление формах. «Страх кастрации у мальчика в фаллическом периоде можно сравнить со страхом перед угрозой быть съеденным в оральном периоде или со страхом перед лишением телесного содержимого в анальном периоде: он представляет собой кульминацию фантастических страхов перед повреждением тела» [120]. Все это происходит из‑за фантастической и исключительной отождествленности с телом, разыгрываемой через один из его соединительных каналов с миром: оральный, анальный, генитальный. Телесный инцест влечет за собой телесную кастрацию, — вот, в одной фразе, основополагающая история.

С другой стороны, отказаться от исключительности такого эмоционально — сексуального инцеста, принять его смерть, дифференцироваться или раз — отождествиться с ним означает успешно «снять комплекс кастрации» и открыться навстречу сублимации в ментальные области (за счет ментального отождествления с комплексом «эго»/Супер — «эго», как мы увидим далее). Таким образом, когда Танатос перевешивает Эрос и эта низшая трансляция отбрасывается, индивид еще раз трансформирует одновременно форму самости и форму своих поисков (субъект — заменитель и объект — заменитель). Он окончательно дифференцируется от тифонического или эмоционально — сексуального тела и переносит центр своей тождественности на ментальное «эго». И этой новой и более высокой самости — заменителю он вверяет свой проект Атман.

Я хочу прервать нашу историю эволюции через эгоические области, чтобы кратко обсудить очень важную вещь, касающуюся развития в целом, — это, как подсказывает заголовок раздела, различие между слиянием, дифференциацией и диссоциацией. Ведь такой «выбор» существует на каждой стадии развития, а последствия «решения» абсолютно судьбоносны.

Если начать наше обсуждение с эгоической стадии, не может быть сомнений в необходимости и желательности того, чтобы ум и тело дифференцировались; только таким путем самость может возвыситься над ограниченностью простыми ощущениями, актами восприятия и импульсами (телесной самости в целом). Когда ум и тело дифференцируются, самость может расширяться в мире ума, а не оставаться застрявшей в непосредственности тела, привязанного к настоящему. Точно так же, как ранее была желательной дифференциация тела от окружения, теперь желательна дифференциация «эго» от тела. Психоанализ весьма ясно говорит нам о пагубных последствиях фиксации самости на чисто телесных формах (оральной, анальной, фаллической), когда она не способна подняться над простым телесным эротизмом и застревает в инфантильных категориях телесной манипуляции. Например, мы видели, что самость, которой не удалось полностью и до конца дифференцироваться от тела, будет пытаться найти единство Атмана через отверстия тела: может быть, путем непроизвольного переедания (оральная фиксация: стремление найти единство с миром в попытке его съесть) или путем садистской манипуляции (анальная фиксация: стремление найти единство с миром в попытке им обладать), или путем истерических демонстраций (фаллическая фиксация: стремление найти единство с миром в попытке «сексуально сделать» мир). Таков негативный результат проекта Атман, застрявшего — в слиянии — на уровнях телесной самости.