бы это предпринять, привели бы к разрушению всей общественной структуры и положили бы конец безделью представителей высших слоев афинского и спартанского обществ. В сознании каждого рядового афинянина глубоко укоренилась мысль о том, что свободный человек не может работать на другого и считать его своим хозяином. Свободные люди, как и рабы, занимались торговлей и ремеслом, но если бы последние перестали участвовать в этих сферах, то имело бы место самое неприятное перераспределение труда и имущества. Однако вопрос о том, могла ли ситуация сложиться иначе, не должен слишком беспокоить нас. Наиболее важный вопрос заключался в том, как именно функционировал этот институт.

В микенскую эпоху различия между рабом и свободным человеком, очевидно, играли некоторую роль, так как в источниках содержится определенная информация на этот счет. Но мы не можем сказать, что значило быть рабом в микенском Пилосе, и не знаем, в какой мере человек, не являвшийся рабом, пользовался своей свободой. Те же сомнения возникают при попытке сделать какие-либо выводы на основе анализа гомеровского эпоса. В целом Гомер рисует нам традиционную, не способную нас шокировать картину разграбления городов и порабощения живших в них женщин. Он опять уделяет большую часть своего внимания миру царей: чувствам Ахилла к пленной царевне Брисеиде и тем, которые она испытывает к нему после того, как он убил ее отца и уничтожил ее город; или жизни, которая ожидала Андромаху после того, как ее муж Гектор был убит, а Троя пала. Вероломные домашние рабыни Одиссея, спавшие с женихами Пенеполы, происходили из другого слоя общества, и обращение с ними вызывало меньше смятения и пересудов. Верный пастух Евмей, похищенный в детстве финикийскими торговцами, является примером другого способа получения рабов и иного связанного с ними стереотипа – усердного и верного раба, превращающегося в друга семьи. А Евриклея, полученная путем обмена, была няней Одиссея и стала «экономкой» в его дворце. Она была первой из долгой череды кормилиц, нянь, учителей, которыми очень дорожили владевшие ими семьи и которые известны нам в основном по их надгробным камням, свидетельствующим о той любви, которую к ним питали.

Опять же сказать о том, что значило быть рабом, нам было бы проще, если мы понимали, в каком положении находились лично свободные люди, зависевшие от дворца Одиссея. Этот дворец был компактной и находившейся практически на полном самообеспечении единицей, с которой были тесно связаны представители всех слоев общества и на которую все они так или иначе работали – даже сама Пенелопа занималась ткачеством. Конечно, несомненно, существовали огромные различия в положении и разнообразие занятий, ведь только хозяев дома и их гостей одевали и купали другие люди, но различия между работой, которую выполняли рабы, и той, которой занимались лично свободные люди, неясны. Разрыв между царями и всеми остальными гораздо больше, чем между служившими им представителями различных слоев общества. В эпоху классики пропасть между рабами и свободными людьми стала глубокой и четко очерченной потому, что стало ясным значение слова «свобода», а ее ценность значительно возросла.

В эпоху классики грек мог попасть в рабство, если его захватывали в плен во время войны. И нам известно достаточно примеров из истории, когда живших в том или ином городе мужчин перебивали, а женщин и детей обращали в рабство, хотя справедливости ради следует отметить, что некоторые эллины выступали против этого. Но добыча, полученная в результате войны, не могла обеспечить требуемых объемов. В основном рабов поставляли извне работорговцы, то есть их покупали на восточных рабских рынках, или те, кто захватил пленных во время войн между различными варварскими племенами, или, как писал Геродот, фракийские родители просто продавали своих детей. Многие неквалифицированные рабочие, фракийцы или фригийцы, поставлялись с севера (но среди них также встречались умелые рудокопы), а самые профессиональные работники прибывали в основном из Сирии и с Востока. Самое важное, что можно сказать об Афинах эпохи классики, – это то, что рабов было много и они стоили довольно дешево. В среднем раб стоил не намного больше годового расхода на его содержание.

Данные по численности рабов в Аттике очень разнятся, но, возможно, для времени наибольшего процветания Афин и самой большой численности граждан наиболее вероятной является цифра в 80 000–100 000 человек. В среднем получалось около полутора рабов на каждого взрослого гражданина, то есть это примерно каждый четвертый из всего населения. По большей части рабы использовались в домашних хозяйствах. Дело было не только в том, что уважающий себя человек должен придерживаться определенного образа жизни. Рабами владели представители гораздо более низких слоев населения, подобные относительно простым людям, которым посвящено множество комедий Аристофана, где герои постоянно взывают к своему рабу или рабам. Семья, возделывавшая небольшой участок земли, как правило, имела рабов. В таких относительно небольших хозяйствах они выполняли любую работу как дома, так и в поле, трудились бок о бок со своими хозяевами, и в число работы по дому входили выпечка хлеба и ткачество. (Эта система очень отличается от рабства на плантациях, распространенного в южных штатах Америки, где большим количеством рабов владело абсолютное меньшинство белого населения, в то время как остальные белые, менее благоустроенные, занимались своими делами.) Свободные люди, проводившие жизнь на море, надеялись заполучить раба, который помогал бы им в торговле или даже сам занимался ею. Исследователи часто приводят в пример действительно примечательную речь, написанную Лисием для одного калеки, чтобы отстоять перед судом право этого человека на получение от государства небольшого денежного вспомоществования. Калека вскользь говорит о том, что ему сложно торговать самостоятельно, но он не может купить раба, который взял бы его дела на себя. На строительстве общественных зданий граждане, метеки и их рабы опять же трудились в небольших группах, бок о бок.

Несмотря на то что на подобных стройках все выполняли примерно одинаковые операции и получали одинаковые денежные суммы, заработную плату рабов получали их хозяева, доход которых представлял собой разницу между этими деньгами и стоимостью содержания раба. Более богатые люди таким же образом вкладывали средства в нескольких рабов. Доход, о котором говорит Демосфен, состоял из стоимости производившихся рабами товаров за вычетом стоимости их содержания и с учетом заплаченных за них денег. Но группа рабов с их орудиями труда и материалами – это все, что тогда занимало ум Демосфена. Другой способ получения регулярного дохода заключался в том, что рабу давали возможность самостоятельно заниматься торговлей и обеспечивать себя, но при этом он должен был регулярно платить своему хозяину определенную