Замки еле слышно щёлкнули. Я почувствовал, как быстро возросло напряжение внутри нашей камеры. Вскочили все. Чутко вслушиваясь в темноту, на цыпочках прокрались к двери. Я отстранил Грека в сторону и припал ухом к переборке дверного проёма. Тихо. Потянулся сознанием чуть дальше – никакого намёка на шевеление эмоций. Ещё немного послушав тишину, я вытер обильный пот со лба. Хаотичные и непостоянные занятия экстрасенсорикой, всегда отнимали у меня кучу сил и энергии. Поэтому я хоть и освоил парочку простых приёмов, в обычной жизни всячески старался избегать их применения на практике.

Тихо прошептал назад:

– Кажется никого…

– Уверен?

– Был бы уверен, так и сказал бы. – Теперь я отодвинулся в сторону, уступая очередь лезть вперёд напарнику. Костров придвинулся ближе к двери, на ощупь провёл рукой по открывающему сенсору и ничего не произошло.

Дыхание капитана участилось, стало не ровным.

– Это что за шутки?

Я чувствовал себя немногим лучше, но выдвинул предположение.

– Может попробуем вручную.

В четыре руки мы упёрлись в дверь и попробовали сдвинуть в сторону. Та отошла на удивление легко. Напарник чуть было не свалился на меня – настолько это вышло просто. Я сглотнул нервный комок в горле. Вся тюрьма была обесточена, не горели даже вышки охранников.

– Что делать будем? Не видно не хрена!

Адреналин бил через край. Два с лишним месяца прожить под жёстким надзором. Привыкнуть, что тебя запирают в камеру на половину суток, изредка глушат слезоточивым дымом, сносить поношение от охраны, обороняться от бандитских замашек других заключённых, жестко пресовать других… А тут выбраться – вот так вот легко из собственной камеры, в середине тёмного цикла. Подобное поведение среди местных попадает под неминуемое смертельное наказание. Адреналин бил через край. Кому как, а мне это казалось даже слишком! Но на другой чаше весов находилась незавидная участь раба – живой игрушки кровавых побоищ, до тех пор, пока тебя самого не прикончат и не сбросят в дробилку. Желание выйти на свободу было сильнее, а значит стоило идти на риск!

Проделать путь по длинному этажу, спуститься вниз, добраться до тренажёрного зала на сомнительную встречу с человеком, легко ломающим психологические барьеры и так же легко отключающего электроэнергию – задача не из лёгких. Особенно если делать это в темноте.

– Я поведу вперёд, остальные держитесь за пояса друг друга. И осторожней ступайте.

С малых лет никакая темнота не была для меня большой проблемой в том плане, чтобы добраться куда-либо. Особенно если я уже проделывал этот путь при свете дня. Другое дело если под тёмным покровом прятался кто-то ещё: в нашем случае это могли быть как охранники, так и враждебно настроенные заключённые. Но будем надеяться, что внутреннее чутьё меня не подводит. Газ сделал своё дело, и в казарме гладиаторов все кроме нашего небольшого отряда спят.

– Слышали его? Строимся, – раздался сзади тихий голос Грека, в этот раз он не сомневался, и тут же крепкая рука ухватила меня за верёвочный пояс, придерживающий мешковатые штаны. – Идём след в след. Как доберёмся до места, рассредоточиваемся по залу и действуем, как договорились. Всем всё ясно?

– Да, – нестройно отозвались ещё двое из нашей группы. Оба гладиатора были единственные кому мы могли более-менее доверять из всей остальной кодлы заключённых. О том, чтобы идти на встречу только вдвоём, не могло быть и речи. Поэтому Костров взял на себя труд подобрать нескольких парней для предстоящей прогулки по ночной тюрьме. Выбор пал на двоих парней из тех, кто не казался нам распоследними сволочами и с кем мы худо-бедно общались. Должен признать Ордо и Берд показали себя нормальными парнями. Несмотря на своё полууголовное прошлое, они имели внутренний кодекс и старались придерживаться его. Оба втихомолку ненавидели и охрану, и компанию отморозков с Вараном. Эти двое так же как и мы, жаждали покинуть рабство внутри «Колизея». Словом, слишком долго уговаривать их не пришлось, и сегодня ночью мы надеялись если не сбежать, то сделать существенный шаг на пути к этому. Ну, или продать свою свободу как можно дороже, в том случае если в тренажёрке ждала ловушка.

Каждый из нас вооружился острой заточкой, сделанной из обломков, с величайшим трудом и риском раздобытых, на круглой площадке для битв. Против охраны в современной броне это оружие, конечно, было слабоватым. Никаким – если сказать больше. А вот против других заключённых – в самый раз.

Я ещё раз удостоверился, что все готовы и аккуратно повёл свою новоиспечённую команду по тёмному переходу к кажущейся такой далёкой цели.

Сколько мы шли – сказать было трудно: то замирали от каждого случайного шороха, то двигались вперёд, медленно, стараясь не наделать лишнего шума. Ещё тогда я подумал, что будь наш отряд больше – избегать громких звуков, не спотыкаться в темноте, и вообще следовать друг за другом в кромешной тьме было бы ещё сложнее. А так, мы верно прокладывали путь, товарищи иногда в полголоса ругались, подбадривая себя, но быстро умолкали, поскольку даже их шёпот уносился далеко в этом царстве их металла и стального пластика. Никто так нам и не встретился на всём протяжении. Пространство было всё также девственно чисто от чужого присутствия и иных звуков, кроме лёгких шумов от шагов гладиаторов, идущих следом за мной. Не знаю, как тот человек – Дан смог отключить электричество внутри тюремной казармы, избавиться от охраны и усыпить остальных, но если он именно тот, за кого себя выдавал, тогда его возможности были вполне объяснимы.

Наконец после долгого и выматывающего марша: сначала вдоль поручня до лестницы, а потом вдоль стены первого этажа; я нащупал дверной проём, ведущий в тренажёрный зал. Сенсор здесь так же не среагировал на манипуляции. Заключив, что отключение электричества точно так же повлияло и на эту дверь, я упёрся в выемку на её поверхности и легко отвёл дверь в сторону. Но не до конца. Остановился, когда в щель между стальной стеной и переборкой двери мог протиснуться лишь один человек.

– Всё мы на месте.

Сказав это, я почувствовал, как мой пояс перестала оттягивать рука, идущего сзади Сержа.

– Хорошо, – произнёс голос капитана, – Дальше по плану. Как только удостоверимся, что нет подставы, Ордо даст сигнал.

Я пропустил всех троих мимо себя. Протиснувшись внутрь зала, они вероятно сразу разделились: Ордо остался у двери, но по ту сторону, а Брэд и Костров следуя плану, двинулись вдоль стен, обходя помещение по периметру. Я же остался снаружи, внимательно вслушиваясь в темноту, старательно зондируя местность. Чувства пока молчали. Если бы один из участников ночного сговора ощутил ловушку, или нечто подозрительное – ему следовало подать условный сигнал, оповещая об этом остальных. Тогда предусматривалось или броситься на помощь, или уносить ноги – всё зависело от типа сигнала. Существовал сигнал – если всё было в порядке. Его я и дождался от Ордо.

Тихий свист достиг моего слуха через несколько минут после того, как товарищи исчезли в тренировочном зале. Я сидел на корачках, прислонившись спиной к стене, и сразу встрепенулся, как только прозвучал условный свист. Потом рукой нащупал проём в соседнее помещение. Повернулся на пятках и, пригибаясь, бесшумно, как учил Грек – просочился внутрь. Закрыл за собой дверь. Замок в ней сразу тихо щёлкнул, запирая нас всех внутри зала, далеко впереди у противоположной стены ближе к углу вспыхнул синий свет.