– Какие проблемы?

Тамара посмотрела в блокнот, как будто она собиралась прочитать следующую часть.

– Оказалось, что у внучки соседки аллергия на кошек, поэтому она не может оставить Джейкоба у себя, – сказала Тамара и снова подняла глаза. – Одри говорит, что она не поедет в больницу.

Вот черт!

Я уставился на Тамару, а она на меня.

– Есть ли еще кто-нибудь, кто может присмотреть за котом? – спросил я.

Тамара посмотрела сначала в блокнот, затем на меня и пожала плечами.

– Одри твердо сказала, что не поедет в больницу.

– Спасибо, Тамара, я позвоню ей, – ответил я. Тамара ушла, явно испытав облегчение.

Я полностью поддерживаю автономию каждого пациента, и мне не раз доводилось обсуждать с людьми предпочитаемый ими метод лечения.

Я прекрасно понимаю, что пациенты имеют полное право принимать решения о своем здоровье, и я обязан уважать их, независимо от того, согласен с ними или нет. Как правило, такие проблемы возникают с пожилыми пациентами вроде мистера Бостока, у которых есть веские причины отказаться от госпитализации, или с пациентами в очень тяжелом состоянии, для которых больница попросту не вариант. У меня даже были пациенты с высоким качеством жизни, которые отказывались от госпитализации и хотели лечиться дома, несмотря на риск, и я уважал их решение. Это был их выбор. Однако я не мог позволить молодой женщине умереть из-за того, что ей не с кем было оставить кота.

Я позвонил Одри. Никто не ответил. Я позвонил снова. Затем я пошел к Тамаре и попросил ее звонить пациентке, пока я продолжаю прием пациентов.

В 18:00 я забеспокоился, что нам так и не удалось связаться с Одри. Она либо умерла из-за тромбоэмболии легочной артерии и лежала на полу своей квартиры под пристальным взглядом Джейкоба, либо знала, что это звоним мы, и не хотела слушать уговоры поехать в больницу.

– Мне еще что-нибудь сделать? – спросила Тамара.

– Нет, я заеду к ней по пути домой и постараюсь ее переубедить, – сказал я. – Спасибо, что попыталась, Тамара.

«Или позвоню коронеру, чтобы сообщить о смерти», – подумал я.

На улице уже стемнело, но теперь я, к счастью, точно знал, где находится дом 23.

Я постучал. В гостиной был включен свет, но я не видел в окне никакого движения. Я снова постучал, но никто не ответил.

Большинство врачей общей практики оказывались в сложной ситуации, когда они подозревали, что пациент, к которому они пришли, уже мертв. Всегда есть вероятность, что пациент с инвалидностью или травмой не может открыть дверь. Бывает, человек только что поднялся с унитаза и просто не успевает подойти к двери. Если пациент не прикован к дому, он может выйти в парикмахерскую, например. Однако во многих случаях интуиция нас не подводит. Я надеялся, что это не один из тех случаев.

– Одри, это доктор Хан! – прокричал я в прорезь для писем. – Вы здесь?

Ответа не было.

В таких ситуациях следует звонить в полицию, чтобы сотрудники проверили, все ли в порядке с человеком. Если человек не открывает, полицейские выбивают дверь. Это очень драматично. Можно оказаться в очень неловкой ситуации, если целый и невредимый пациент вдруг выйдет из соседней комнаты, не понимая, что происходит. Что еще хуже, расходы по замене двери ложатся на пациента, что, разумеется, его не обрадует.

Я оказался в такой ситуации, когда был стажером и пришел к пациенту, которого просто не было дома. Когда он вернулся, вид выбитой двери его не обрадовал. Полиция оставила мне решать эту проблему, и в итоге я был вынужден менять ему дверь за свой счет.

Я собирался взять телефон и позвонить, как вдруг я заметил движение за матовым стеклом входной двери. Я вздохнул с облегчением, когда Одри открыла дверь.

– Доктор Хан, мне требуется время, чтобы забраться в кресло-коляску и доехать до двери, – сказала она. Дыхание Одри было сильно затруднено.

– Простите, Одри, – извинился я, чувствуя себя глупо. – Я думал, что с вами что-то случилось.

Она развернула кресло, и я последовал за ней.

– Я сказала администратору, что не поеду в больницу, и если вы пришли меня уговаривать, то вы зря теряете время.

Одри задыхалась сильнее, чем раньше, и показалась мне бледной, хотя, возможно, дело было в освещении.

– Я пришел проверить, в порядке ли вы. Вы не отвечали на звонки.

Я начал испытывать раздражение. Мой рабочий день давно закончился, но Одри, казалось, об этом не задумывалась. Она ничего не ответила.

– Я пришел удостовериться, что единственная причина вашего отказала от госпитализации – это Джейкоб, – добавил я.

– Я знаю, что для вас это глупая причина, но для меня Джейкоб – это член семьи.

– Я вовсе не думаю, что это глупая причина, Одри, но кот не стоит вашей смерти.

Одри ничего не сказала. Мы зашли в тупик.

Я знал, что нужно делать. Мне не хотелось говорить это, но я боялся, что если Одри не получит лечение, то она не доживет до утра.

– Одри, если вы согласитесь лечь в больницу, я присмотрю за Джейкобом, – наконец сказал я.

– Правда? – Одри выглядела не менее удивленной, чем я. – Он приучен к лотку.

– Да, – вздохнул я. – В детстве у меня был кот, так что я справлюсь.

– Он домашний, и его нельзя выпускать на улицу. Его могут похитить.

– Я о нем позабочусь, не беспокойтесь. А теперь я вызову скорую помощь.

Одри дала мне инструкцию, как ухаживать за котом, двухдневный запас корма и угощений, лоток и когтеточку. Она обняла и поцеловала Джейкоба так, как умеют только хозяева питомцев, и осторожно поместила его в переноску. Я дождался приезда скорой помощи, а затем положил переноску с котом в машину и поехал домой.

Я обратился к маме, эксперту по котам, за советом. Я рассказал ей о Джейкобе.

– Я бы с удовольствием взяла его, но ты знаешь, что Джесс не терпит других кошек в доме, – сказала мама.

Джесс была маминой кошкой, точнее говоря, принцессой. Однажды мама попыталась подселить к ней другую кошку, Руби, но за этим последовало три дня шипения и драк. Словно в «Кладбище домашних животных». Через некоторое время мама решила, что Джесс – одиночка. Бедняжку Руби забрала моя сестра.

– Мам, я знаю, что справлюсь. Можно сказать, что коты сами ухаживают за собой, правда?

– Так говорят все, у кого нет кота, – ответила мама. – Его недостаточно просто кормить. Коты любят, когда с ними разговаривают и играют.

Джейкоб