два остальных штаба. Некоторые функции (радиосвязь, транспорт, обучение, обработка информации) в них выполнялись параллельно, поэтому некоторое время спустя их свели в единый разведывательный орган “Валли”, руководимый уроженцем Одессы майором, затем подполковником Германом Бауном[60]. Его штаб-квартира разместилась на бывшей вилле Пилсудского. Абвер занялся формированием в Кракове “Штеглицкого полка особого назначения” численностью в 2 тысячи человек, а в Варшаве — “Украинского легиона” для последующих диверсионных операциях против СССР. Широко вербовалась агентура из числа членов ОУН. Ее легализация на вновь присоединенных территориях СССР проходила с меньшими издержками, поскольку на протяжении длительного времени там не был налажен учет населения. По этой причине советская сторона значительно ужесточила пограничный режим, и большинство агентурных групп довольно быстро ликвидировались погранвойсками УССР и БССР. Через некоторое время из опасения возникновения дипломатических осложнений с Москвой абвер вынужден был заметно сократить масштабы таких забросок, выжидая момента, когда перед началом боевых действий дипломатия не будет интересовать уже никого.

День 22 июня 1941 года внес значительные изменения в оперативную обстановку в Польше. Советский Союз, ранее считавшийся врагом того же уровня, что и Германия, внезапно оказался в состоянии войны с рейхом, что вынудило лондонское правительство несколько пересмотреть свою позицию в отношении СССР и 30 июля заключить с ним союзный договор. Под Москвой открылся официальный радиоцентр польской разведки (“Висла”), наладивший регулярный радиообмен с разведцентром АК на оккупированной вермахтом территории (“Ада”). В СССР начали формироваться польские части, по имени командовавшего ими генерала известные как “Армия Андерса”. К 1942 году Советский Союз вооружил, обмундировал и оснастил ИЗ тысяч ее солдат и офицеров, однако расчеты Москвы на использование польских войск на фронте не оправдались. Андерс получил из Лондона приказ о выводе их на Ближний Восток, туда же за ними последовали и 31 тысяча членов семей солдат и офицеров его армии. Это вызвало весьма резкую реакцию Советского Союза в отношении лондонского правительства и опять ухудшило только начинавшие устанавливаться отношения, в том числе в области разведывательного сотрудничества. В Москве окончательно убедились, что польские проблемы следует решать не столько дипломатическими методами, сколько с помощью постепенно воссоздававшейся коммунистической партии. Возможность такого развития событий учитывалась, поэтому еще в декабре 1941 года группа сотрудников Коминтерна десантировалась в Польше и заблаговременно приступила к формированию новой, видоизмененной и ориентирующейся на СССР политической организации. Эта работа завершилась провозглашением 5 января 1942 года Польской рабочей партии (ППР), демонстративно выразившей полную готовность признать эмигрантское правительство и на равных взаимодействовать с подчинявшимися ему вооруженными формированиями на территории страны в деле борьбы с германскими оккупантами. Ввиду сложности момента, до осени 1943 года в программу ППР не включались требования революционных преобразований в обществе. Первый партизанский отряд военной организации партии был сформирован в мае 1942 года. Эти формирования первоначально именовались Народной гвардией (Гвардия Людова, ГЛ), а с начала 1944 года — Народной армией (Армия Людова, АЛ), их максимальная численность, достигала 60 тысяч бойцов и командиров, распределенных по 6 округам, 16 партизанским бригадам и 20 отдельным батальонам.

Несколько ранее советская разведка развернула на польской территории агентурную сеть из молодых польских офицеров под руководством главного резидента капитана М. Арцишевского (“Михал”), имевшего также собственные прочные агентурные позиции в Гдыне. Он еще с довоенных времен дружил с несколькими жителями этого города, в период оккупации работавшими на базе кригсмарине, и получал от них довольно подробную информацию о происходившем там.

М. Арцишевский

Сеть Арцишевского добыла немало важных сведений, в том числе о подготовке германского наступления на юго-восточном (с германской точки зрения) участке фронта. Часть информации разведчики получали благодаря своим контактам с ЗВЗ и АК. Однако немецкая радиоконтрразведка оказалась искусным противником, и 11 июля 1942 года после засечки пеленгов на польский передатчик в Иозефове под Варшавой гестапо захватило радиста этой сети. Постепенно вся она подверглась разгрому, в ходе которого контрразведчики сумели захватить 538 документов и шифр, all мая 1943 года был расстрелян и резидент “Михал”. Разгром организации совпал по времени с прекращением деятельности официального радиоцентра польской разведки “Висла”. Нехватка информации побудила советскую сторону обратиться к ППР и ГА с просьбой организовать собственную разведывательную службу, и в октябре 1942 года это было выполнено. 11 (информационный) отдел ГА возглавил Зигмунт Моложец (“Антон”), его ненадолго сменил Богуслав Бучинский (“Стефан”), в январе 1943 года передавший свой пост Мариану Спихальскому (“Марек”). Оперативный аппарат Народной армии довольно быстро разросся, в областях и округах появились информационные службы, а в штабах частей и партизанских отрядов — офицеры информации. К концу года центральный аппарат II отдела насчитывал 20 офицеров и 56 “полевых” разведчиков и состоял из нескольких подразделений:

— отделение войсковой разведки (начальник Чеслав Стржелецкий, затем Ежи Фонкевич);

— хозяйственное отделение (начальник Альфред Ярошевич);

— политическое отделение (начальник Хенрик Бучинский);

— отделение общей охраны (начальник Владимир Аехович).

Помимо разведки, к оперативным органам ГЛ относился возглавляемый тем же Лехо-вичем VI (контрразведывательный) отдел, ставший впоследствии VI отделом штаба АЛ. Его центральный аппарат имел следующую структуру:

— отделение безопасности;

— отделение контрразведки;

— отделение настроений;

— отделение особых отделов АЛ при главном штабе.

Все оперативные органы ГЛ/АЛ не только обслуживали ее собственные нужды, но и выполняли задания, поставленные советской разведкой. Для координации совместных действий на оккупированной территории в районе Катовицы — Краков — Жешув — Перемышль — Львов была организована точка РУ ПИКА, главным резидентом которой являлся инженер Гарольд Риттман, владелец краковской фирмы “Банштелле Шлезиен”. При этом в Кракове действовала отдельная подчиненная ему резидентура во главе с украинцем Леонидом Денега-Леводеном, имевшим документы прикрытия на имя Павла Кобеляки. В Варшаве работал агент Станислав Кирилюк (“Романовский”) с агентом-радистом Марией Жмирко, после ареста которой 20 апреля 1944 года связь точки с Центром прервалась. Там же находилась и другая пара: агент Адольф Матисевич и агент-радист Янина Закревская (“Ядвига”). Все перечисленные разведчики были также непосредственно связаны и с АЛ, а некоторые из них даже не знали, что работают не на Польшу, а на СССР. В мае 1944 года варшавские группы и резидентуры постигла крупная неудача. После провала точки на улице Хмельной, 132 германская контрразведка сумела разгромить сети АЛ и РУ в городе, арестовать 17 человек и захватить передатчик. СД попыталась организовать через него радиоигру с противником, но потерпела неудачу.

Разведка ГЛ/АЛ располагала существенно меньшими ресурсами, чем оперативные органы АК, и по сравнению с ними работала намного менее эффективно. Тем не менее, в лучшие периоды она поддерживала до четырех линий магистральной радиосвязи с