Как только «Щит Донага» причалил, рога и барабаны загремелинад гаванью. По всей протяжённости дороги к дворцу выстроились двойными рядами,сомкнув щиты, легионеры. Несмотря на огромную популярность сына Хотака, Гвардияпроявила повышенную осторожность. По столице бродили слухи, что недавнонекоторое количество бандитов Рахма проникло в город, и сейчас они могли быть втолпе.

Когда с флагмана подали трап, крики минотавров стали совсемуж оглушающими. Несмотря на то, что почти все рабочие и ремесленники былиизмотаны напряжённой работой, двойной праздник словно придал им новые силы,воодушевив до предела. Рёв толпы порой даже заглушал гром в небе, особеннокогда Бастиан начал спускаться с корабля на причал.

Секира покачивалась за его плечами, когда он медленно шёл подоскам, простыми поклонами отвечая на доносившиеся со всех сторон здравицы.Среди легионеров возникло волнение, и прямо к пристани подскакал Хотак наразгорячённом коне. Бросив поводья адъютанту, император встретил сына, кактолько нога того коснулась земли Митаса.

— Добро пожаловать, сын, — торжественно провозгласил Хотак.— Сегодня я горжусь тем, что я твой отец. — Затем император пристальнопосмотрел сыну в глаза. — Он мёртв?

— Я не видел его тела и не могу говорить точно, отец… Носердце мне подсказывает — да, командующего Рахма больше нет.

— Прекрасно! Пойдём скорее во дворец, там ты сможешь всерассказать подробнее. — Хотак хлопнул Бастиана по спине и, приобняв, повёл егок ожидающим коням.

Радостные минотавры кричали и бросали им под ноги пучкигривастой травы. Бастиан улыбался в ответ, затем подобрал одну связку и прижалк сердцу. Он несколько раз поклонился, отдавая должное тем, кто радуется ипрославляет его. Затем он погладил жеребца, прошептав ему несколько слов наухо, вскочил в седло и вопросительно глянул на отца, ожидая его, но Хотак лишьмахнул рукой, показывая, что сегодня первым должен ехать именно сын.

Толпа заметила этот жест и снова радостно взревела. Бастианс трудом сдержал обуревающие его чувства и, лишь кратко кивнув императору,пустил коня вперёд. Хотак оставался на месте, пока сын не отъехал на ритуальныепять шагов, и только тогда двинулся следом.

Процессия двигалась под трепещущими знамёнами Боевого Коня,окружённая эскортом с секирами и мечами. Впереди скакали герольды, в очереднойраз выкрикивая весть о подвигах и деяниях Бастиана. Теперь они были на улицахстолицы, где толпы стояли плотней, а чёрные и тёмно-красные знамёна развевалисьиз каждого окна. Повсюду виднелись символы Боевого Коня — на флагах, стенах илидеревянных дисках в руках у встречающих.

Хотя Бастиан казался погруженным в собственные мысли, онпродолжал махать и отвечать на приветствия. Хотак сиял от гордости, наблюдая засыном. Когда они приблизились к центру города и проезжали мимо ХрамаПредшественников, можно было заметить, как Бастиан прижал уши, а по мехупробежала дрожь неприязни. В отличие от заполненных улиц, вокруг Храма былопусто, главные ворота стояли наглухо закрытыми, а всегда дежурящие Защитникиотсутствовали. Бастиан тяжело вздохнул, а Хотак удивлённо покосился на обычно такойоживлённый Храм. Когда они миновали мрачное здание, толпы народа как поволшебству появились вновь, и Бастиан радостно замахал им, а император и стражаслегка расслабились.

Дорога, наконец, свернула к дворцу, где у ворот ждала толпапридворных, но внимание наследника приковала к себе маленькая группа, стоящая встороне от всех. Трое были телохранителями, закутанными в чёрное, и лишь поотсутствию грив в них можно было опознать Защитников. Между ними на огромномфыркающем жеребце возвышался Арднор, одетый в полную броню и плащ офицералегиона. Когда его телохранители склонили рога в знак почтения, Арднор лишьотсалютовал мечем. Вокруг не прекращаясь гремели торжественные крики.

По знаку императора резные ворота гостеприимно распахнулись.Эскорт с триумфатором двинулись дальше, за ними последовал Арднор со своейохраной. Бастиан тронул поводья и подъехал к брату.

— Я удивлён, но польщён твоим присутствием, Арднор.

— Ты, должно быть, ошибаешься, брат, — дёрнул подбородкомАрднор. — Это мне надлежит быть польщённым твоим присутствием. — Он мощнохлопнул брата по плечу. — Добро пожаловать, убийца командующего Рахма ипобедитель мятежников. Я знаю, сейчас Колот смотрит на тебя и благодарит своегомстителя!

Это прозвучало особенно странно из уст того, кого многиесчитали косвенно виновным в смерти младшего сына императора. Колот погиб отруки Рахма, когда Арднор отказался выполнить приказ отца и продолжилпреследование мятежников. Повинуйся он тогда, и, скорее всего, младший сынХотака остался бы жить. Но никто, даже император, никогда не поднимал эту тему.

Хотак подъехал сзади и весело кивнул старшему сыну:

— Рад, что ты дождался нас у ворот, Арднор. Как тебевстреча, что мы организовали твоему брату?

— Бастиан её заслужил, отец. Уверен, он посшибал немалорогов с голов мятежников.

— Да, Рахм Эс-Хестос наконец мёртв, — удовлетворённо кивнулХотак. — Из тех, кто выжил, нет никого, кто бы смог его заменить. Джубал иостальные скоро перегрызутся между собой и превратятся в кучку обычныхбандитов, что дожидаются секиры. Верно, Бастиан?

— Как скажешь, отец, — выдавил из себя средний сын.

— О, отец имеет право радоваться, — рассмеялся Арднор. —Кстати, я недавно говорил с Лотаном, так вот, Высший Круг планирует специальнуюцеремонию награждения!

Бастиан покачал головой:

— Это прекрасно, Арднор, но сейчас мне больше всего на светехотелось бы хорошо закусить.

— Понятное дело, ты, наверное, устал за эти недели отсолёной козлятины. Только свежее и вкусное, а? Ну, ещё надо вина, да и отженской компании ты не откажешься, полагаю?!

— Еда первым делом… Остальное надо тоже оценить, как толькопередохну.

Старший брат захихикал, хотя Бастиан не сказал ничегосмешного. Охота за Рахмом оказалась трудной и выматывающей — погибло илипокалечилось множество прекрасных воинов, потеряно несколько крупных и среднихсудов — наследник чувствовал себя утомлённым.

— Давай отобедаем вместе, брат, — продолжал Арднор. — Я знаюодно местечко, где готовят козлятину именно так, как ты любишь, кроме того… таместь кое-кто, хорошо восстанавливающий силы.

Бастиан не мог скрыть удивления: они с братом не были близкии не обедали вместе с дней Ночи Крови.

— Что ж, буду счастлив присоединиться к тебе, Арднор.