Тони засмеялся. Он ничего не подозревал о быке и выражение Рада его впечатлило.

— Курятину. Рекомендую курятину, — сказал он. — В Таиланде замечательно готовят куриное мясо. Оставим наших коров давать молоко.

Вокруг между тем стало почти по-дневному светло — они вышли к улице, откуда Рад начал свое исследование Пат-понга.

Тони нырнул в промежуток между двумя палатками, что вел на перекресток, Рад с Майклом-Майком последовали за ним — открывшаяся глазу залитая светом улица была совершенно обычной бангкокской «роуд». Казалось, все происходило в некоей компьютерной игре, и они совершили переход с одного уровня на другой, попав в совершенно иной мир, ни в чем не похожий на тот, где были еще мгновение назад. Теперь, в довершение полного сходства с игрой, не хватало только вылететь из-за угла какому-нибудь монстру, порожденному свирепой фантазией компьютерного художника, и дохнуть на них сжигающим огненным шаром.

Однако никакой монстр ниоткуда не вылетел, они спокойно пересекли перекресток, и через две минуты уже сидели в тихом, самого пристойного вида ресторанчике, изучали меню, доставленное на стол — они еще толком не успели рассесться — тоненькой, как бамбук, похожей на подростка хорошенькой официанткой.

Спустя еще пять минут на столе уже была еда, и Рад с Майклом-Майком чокнулись заказанным американским бренди. «А вы же не пьете!» — возопил Майкл-Майк, когда на его вопрос при заказе, будет ли пить, Рад ответил согласием. «Пью, — отозвался Рад. — По желанию». «Ну вообще наш человек, — Майкл-Майк обрадовался компании. — Русский мустанг, точно! — Он намеревался заказать граммов триста, но, обретя собутыльника, решил взять целую бутылку. — Осилим, да?» «Осилим», — подтвердил Рад. Он чувствовал, что перед возвращением на Пат-понг некоторый разрыв между сознанием и реальностью не помешает.

Похожая на бамбуковую палочку резвая официантка стремительно подлетела к их столу, постояла над ним, высматривая какой-нибудь непорядок — вроде освободившейся, ставшей ненужной тарелки, — чтобы немедленно его устранить, непорядка не обнаружилось, и она, крутанувшись на каблучке, так же стремительно полетела обратно. Майкл-Майк, глядя ей вслед, вожделенно горел взглядом. Официантка и в самом деле была удивительно хорошенькая.

— А что, можно договориться с ней? — когда официантка исчезла, спросил Майкл-Майк, устремляя взгляд на Тони.

— Исключено. У нее другая работа. — Тони имел вид сдерживаемой победности. — Она не будет за деньги. Она согласится так. Но только если у нее никого нет, а вы будете за ней ухаживать и понравитесь ей. Правда, она будет считать, что вы собираетесь на ней жениться. Все тайские девушки глядят на мужчину, с которым спят, как на потенциального мужа.

— Еще не хватало! — Майкл-Майк посмотрел в направлении, в котором исчезла официантка, и возмущенно покрутил головой — словно бамбуковая палочка уже заявила на него свои права.

Тони безжалостно пожал плечами.

— Тогда, увы, у вас никаких шансов. Тайская девушка должна видеть, что вы готовы для нее на все. Вы, кстати, женаты, Майкл?

— Какое это имеет значение? — Майкл-Майк насторожился. Коньяк, готовый перелиться из рюмки в рот, замер недонесенным до губ.

— Да просто так, — небрежно отозвался Тони. — Вот я, например, свободен. И пока намерен оставаться свободным.

Рад вспомнил о четырех сестрах Тони, трое из которых были замужем за иностранцами, а одна, что была замужем за тайцем, недавно овдовела.

— В России холодно, Тони, — сказал он. — Зима пять месяцев, тридцать градусов ниже нуля, а все лето — три месяца.

Тони смотрел на него, словно на духовидца. Дрон с Нелли рассказывали Раду о сестрах Тони по-русски, и он не знал, что Рад посвящен в его семейные обстоятельства.

— Почему вы мне говорите о России? — спросил он.

— Да просто так, — ответил ему Рад его же словами. — У нас в России есть поговорка, у кого что болит, тот о том иговорит.

Тень, набежавшая было на лицо Тони, исчезла.

— Да, Дрон поминал, у вас в России проблемы, — кивнул он.

— Проблемы? — взглянул на Рада Майкл-Майк. — В России у всех проблемы. Покажите мне в России человека, у которого нет проблем!

— Проблемы — это мы сами. — Тони, положив ложку, потыкал себя в грудь пальцем. — Я не люблю проблем. Я их избегаю.

Майкл-Майк отправил в себя приторможенный было по пути ко рту коньяк.

— Просветите, Тони, а как вы устраиваетесь с женщинами? — спросил он. — Ходите по борделям?

— В Таиланде нет борделей. — В голосе Тони прозвучало нечто похожее на гордость. — В Таиланде никого нельзя принудить спать за деньги.

— Но ведь спят?

— По своей воле. А я, раз вы спрашиваете, — интонация горделивости в голосе Тони усилилась, — никогда в жизни ни с одной за деньги не спал.

Рука Майкла-Майка с рюмкой так и застыла у рта.

— А как же вы? Если каждая девушка смотрит на вас как на потенциального мужа?

Тони вздохнул.

— Приходится притворяться. Хотя это и нехорошо. Наверное, мое поведение отразится на моей следующей жизни. — По лицу его пробежала улыбка лукавства. — Ну и потом совсем не обязательно только с тайскими девушками.

Он вовсе не краснел, говоря на подобные темы, как показалось Раду в машине по дороге из аэропорта, наоборот, ему, кажется, доставляло удовольствие говорить на них. Возможно, тогда в машине ему мешало то, что, кроме них с Дроном, рядом сидела еще и Нелли.

— И где же вы их берете, не тайских? — заинтересованно спросил Майкл-Майк.

— О! — с той же улыбкой лукавства проговорил Тони. — Я же работаю в спортивном клубе большого отеля. Там тайских почти и нет.

Рука Майкла-Майка с рюмкой ожила и, наклонив рюмку, влила жидкий огонь бренди в рот.

— Тони, — произнес Майкл-Майк, выдохнув воздух, — вы лихой мужик. Я понимаю, почему вы у Дрона.

— Да, мы с Дроном друзья, — бесстрастно отозвался Тони. Не понять — то ли гордясь этим, то ли просто констатируя факт.

* * *

Когда спустя минут сорок они поднялись из-за стола, Рад плыл. Это было то дивное состояние, когда и не трезв, но и не скажешь, что пьян, все слегка покачивается, предметы вокруг утратили резкость — словно находишься под водой. И будто действительно находишься под водой, медленно движутся руки, медленно переступают ноги, медленно фокусируется взгляд, и голова тоже думает медленно, с запозданием, как если приходится преодолевать сопротивление воды и мыслям.

Момент пересечения свисающей с притолоки двери черно-резиновой границы, отделяющей улицу от чрева сияющего ярким электрическим светом Эдема, в памяти не остался. Рад обнаружил себя уже внутри, за круглым массивным столом между Тони и Майклом-Майком, перед каждым из них — по мягкому картонному кружку, и двигающийся подобно тени, какой-то неуловимый взглядом, бесплотный официант в белом переднике — который и делает его видимым — ставит на картонные кружки перед ними по высокому поллитровому стакану пива, перед Тони — безалкогольного. По поводу чего они с Майклом-Майком вовсю прохаживаются по Тони, топя в зубоскальстве позорное неофитство. Тони это прекрасно понимает и не обращает на их шпильки внимания, только похмыкивает и посмеивается в ответ.