рассказывал ей о своей работе, и девушка знала, что эти модели, как большинство гражданской и военной техники Утопии, оборудованы системами автоматической посадки и приземления, но они работают исключительно на подготовленных аэродромных площадках со специальной вокс-разметкой. Без нее навык живого пилота гораздо эффективнее самого умного бортового когитора, что доказано тысячью проведенных экспериментов. И еще он говорил, что посадка гораздо сложнее взлета…

Они свалились Эйрику как снег на голову, а на ферме не было никакой специальной посадочной площадки, должным образом расчищенной и подготовленной. Сигурду это не мешало, он спокойно приземлялся на любом свободном пятачке, а вот Фьюри подобным мастерством не обладала. Она впервые садилась, тем более делала это в очень сложных условиях — ночью, на плохо освещенное злаковое поле.

Люди Эйрика подсвечивали прожекторами место посадки, в иллюминаторе мелькали световые блики, однако Травинка все равно тихо молилась про себя, всем телом ощущая неуверенные маневры винтокрыла. Он то зависал в воздухе, то по чуть-чуть опускался вниз, с каждым мгновением приближаясь к земле.

Фьюри старалась снижаться медленно, но все равно села слишком резко. «Грифон» как будто с размаха грянулся о твердь, у Травинки лязгнули зубы, а резкий толчок наверняка размазал бы экипаж по салону, не будь ремней безопасности. Завизжал, заскрежетал металл, с хрустом подломился один из псевдоупоров, и летательный аппарат круто накренило в сторону, почти опрокидывая на бок. Импеллер хватанул земли, темный вихрь мгновенно залепил иллюминаторы. Винтокрыл развернуло вокруг своей оси, а затем рокот тилтротора оборвался резким хлопком, а ноздри обжег запах горящего пластика. Крики, визг, хруст металла, мерцание аварийной сигнализации, шипение систем пожаротушения ясно говорили, что посадка прошла внештатно.

Травинка сама не поняла, как отстегнулась, как выбралась наружу — через пилотское отделение, потому что задняя аппарель не открывалась. К счастью, никто не пострадал, легкие ушибы и истерики не в счет.

— Великолепно, — произнес Динамит, мрачно глядя на развороченную площадку и заваленный на бок «Грифон». Над аппаратом поднимался легкий, почти незаметный дымок, однако автоматические системы мгновенно ликвидировали очаг пожара. Только и без этого было ясно — винтокрылу потребуется длительный ремонт, чтобы взлететь…

— Просто великолепно, — повторил Динамит.

Фьюри тяжело дышала, вытирая вспотевший лоб.

— Я не полноценный пилот, — наконец произнесла она, — Мне… очень жаль.

Грохот отечески обнял ее — одной рукой, потому что вторая была занята пулеметом.

— Все путем, копать-колотить! — пробасил он, — Мягкая посадка, на!

— Ничего себе мягкая, — всхлипнула жена Динамита, — Нас едва не угробили!

— Любая посадка мягкая, на, если мы живы и на своих двоих…

А затем подошел Эйрик. На этот раз благодушным он не казался. Коротко осмотрев место происшествия и перекинувшись парой фраз с Динамитом, он велел заходить внутрь. Почти все обитатели фермы проснулись, встревоженные внезапным ночным визитом, однако Эйрик грозным рыком снова разогнал их по спальням, а сам привел гостей в большой каминный зал и закрыл двери. Кроме него, больше никого тут не было — Травинка знала, что несмотря на обилие жен, все решения хозяин ранчо принимает в одиночку.

Выслушав их рассказ, Эйрик грозно свел мохнатые брови:

— Значит, вы сбежали из фригольда? И прихватили с собой винтокрыл? Хотите меня с Небом лбами столкнуть, что ли?

— Это не имущество фригольда! — выпалила Травинка, — Винтокрыл пригнал Сигурд, он принадлежит Сигурду! А мы обменялись с ним дарами, значит…

— Сядь и помолчи! — под властным взглядом Эйрика Травинка сжалась, но не умолкла, а гордо задрала подбородок.

— По винтокрылу решишь сам, — сказал Динамит, — Можно и вернуть, пусть забирают. Только не заберут. У них на нем летать больше некому. Фьюри здесь, а Сигурд пропал.

— А с чего вы решили, что он вообще жив? — мрачно поинтересовался Эйрик, — Ну, тела не нашли, смерти никто не видел, так и что? В Шторме, я-то знаю, мясорубка та еще была.

Травинка вновь повторила про рунную метку на зверьке, которая была ее последней надеждой. А Фьюри неохотно проронила, что Вероника тоже может быть жива. Травинка не понимала, на чем основана ее уверенность, однако рикс фермы, возможно, знал больше, поэтому лишь пожал плечами:

— Йурр, говорите… Ну, Сигурд парень непростой, есть у него двойное дно, я-то знаю. И если есть шанс, что Вероника жива… Значит, хотите поискать?

— Типа того, на! — за всех ответил Грохот.

— Только учтите, что если кто-то и выжил в Шторме, они скорее всего у изгоев, — жестко сказал Эйрик, — Придется искать и отбивать. А у Ларссона — судя по всему, золотая Руна. Я бы не рискнул туда соваться. Вы припасы, снаряжение, оружие и боекомплект захватили?

— Только то, что было своего, — признался Динамит, — Немного. Собирались в спешке.

— Понятно. Ладно, — сказал Эйрик, глядя на Динамита и Грохота, — Скажу как есть: до вас мне большого дела нет: свободные люди, можете идти куда угодно. Хотите искать своих? Ради бога. За вашими домочадцами я присмотрю, не вопрос. Снаряги тоже подкину, отработаете потом. Если вернетесь, конечно…

Травинка вспыхнула надеждой, но в следующую секунду палец рыжебородого великана указал на нее и Лэндо.

— А вот с ними совсем другая история! Я не стану портить отношение с риксами двух соседних Народов из-за капризов их детей. Они остануться здесь.

— Разрешить говорить, рикс, — попросил Лэндо, и когда Эйрик кивнул, встал и произнес:

— Мой рикс-отец ничего не обещать новый рикс Народа Земли. За мной ехать и забирать воины мой Народ. Они скоро быть тут. Ты отпускать Эйно вместе со мной? До тинга недолго быть.

— А воины твоего отца привезут моих детей? Если ты помнишь, ювейн, — Эйрик намеренно подчеркнул титул Лэндо, — На прошлом большом тинге с твоим отцом говорили я и Вероника. Наши общие дети уехали жить к вам, а ты и Эйно — в поселения нашего Народа. Мы несем ответственность за детей Народа Трав, как Ветер Равнин отвечает за наших детей. Когда появится новый небесный знак и наступит время большого тинга, мы вернем друг другу детей и обменяемся новыми Клятвами. Но не раньше. А до того ты останешься здесь!

— Справедливо быть, — пробормотал Лэндо. Он повернулся к остальным, — Мы быть друзья. Но слово рикса быть сильней. Я не могу пойти с вами в Шторм.

— Теперь ты, Травинка, — продолжил Эйрик еще более суровым тоном, — Неужели ты не понимаешь, что твоя мать пойдет на все, чтобы вернуть тебя? До твоих друзей ей дела нет… ну, почти нет, беглецы, лишние люди, а вот из-за тебя она пойдет по вашему следу и не успокоится, пока не перегрызет всем глотки! Нужен вам такой хвост в Шторме? Ты