– У него сын…

– Сын в Москве учится. Живет там с матерью. Джабраил купил в Москве квартиру.

– Жена в Москве. Часто посещает американское посольство. Сын учится в США, – невозмутимо сказал Ашот.

– Новости…

– Ничего плохого о подполковнике сказать не могу, но есть в его поведении некоторые странности. Мы подозреваем, что на него могут оказывать давление через сына…

– «Мы» – это кто?

– Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил России.

– Понял.

– Подполковник Артаганов не должен знать об этой трубке.

– Я понял. Можно ли доставить новую трубку моей жене?

– Я такого приказа не получал и пока не вижу в нем необходимости.

– Ладно. Это частная жизнь… Что-то еще?

– Все. – Ашот улыбнулся и протянул на прощание руку.

Микроавтобус за захваченными бандитами и сотрудником посольства прибыл достаточно быстро. Послали его, понятное дело, не из Москвы, а из бригады, и из бригады же должны были отправить пленников вертолетом в Москву. Охрану тоже выделили из бригады, и даже не из солдат, а из офицеров, чем, несомненно, оказали задержанным высшее уважение, которого те не заслужили.

Хронический Убийца, проследив за погрузкой, вместе со своими людьми благополучно удалился в окрестный лес, скромно отказавшись даже от раннего завтрака, который грозился приготовить полковник. Видимо, постеснялся. Он вообще, несмотря на грозное прозвище, был в жизни человеком, как помнил Семиверстов, стеснительным и скромным.

– У нас в машине, товарищ полковник, такой запас, что пропасть может… Не знали же, на какой срок откомандировываемся, потому и запаслись… И мы вообще обычно позже завтракаем… Спасибо…

Позже завтракали, конечно, в гарнизонной столовой. В здешних лесах они вообще первое утро встречали и потому привычку приобрести не успели. Но полковник настаивать не стал и проводил команду капитана Кудрявцева до калитки.

Оставшись в компании по-прежнему слегка возбужденного Ньюфистофеля и только недавно откуда-то из подпола появившегося рыжего Сквозняка, Сергей Палыч завтракать не стал и решил после бессонной ночи все же выспаться, предполагая, что в другое время поспать ему могут не дать. Когда-то в молодые, да и в зрелые уже годы Сергей Палыч умел засыпать по приказу и просыпаться точно так же в назначенное самим время. И даже годы спустя, давно уже не давая приказы собственному подсознанию, удалось уснуть, заставив себя перебороть естественное желание вспомнить все произошедшее и осмыслить это.

Но полноценно выспаться не удалось, потому что в последние годы организм был тренирован на другое – на обязательную прогулку с собакой. «Мы ответственны за того, кого приручили», – эту фразу Сент-Экзюпери отставной подполковник принял для себя, как истину. Так и в этот раз, глаза сами собой открылись в положенный час, и Сергей Палыч сам себе сказал, что выспаться сможет и позже. Ньюфистофель свое расписание знал отлично и уже был готов к выходу, стоя у двери и поглядывая на ожидающие его на вешалке ошейник с поводком.

Прогулка проходила в обычном режиме через поле, но мимо леса, где свирепствуют клещи, и уже под завершение последнего круга «подала голос» трубка спутникового телефона. Звонить должен был полковник Мочилов. Определитель показал номер.

– Здравия желаю, Юрий Петрович. Докладываю с опережением вопросов. Выспался по необходимости. Заканчиваю прогулку с со́баком. Голова уже чистая, готов выслушать твои соображения.

– Я рад за тебя, Сергей Палыч. А я вот не выспался катастрофически и даже не рискнул полчаса назад за руль сесть, потому что движение в это время суток в Москве такое, что… даже говорить не хочется…

– Ага… По Москве ездить можно только на метро. Есть что рассказать, Юрий Петрович?

– Не много… Первые двое ничего интересного собой не представляют. Оба уголовники. Один рецидивист, второй до этого имел срок, но теперь станет рецидивистом. Говорят, что нанял их этот парень из посольства. Они его так и зовут – эстонцем Томасом, хотя он вовсе не Томас. Должно быть, так представился им. Обещал за работу по тысяче баксов. Работа без «мокрухи», они согласились. Сам Томас – его в действительности зовут Лейси Джефферсон – разговаривать не хочет, от показаний отказывается. Сначала просто возмущался. После беседы с секретарем посольства перестал даже возмущаться. Молчит и руки свои рассматривает. Протоколы не подписывает. Секретарь посольства сказал, что Джефферсон коллекционирует предметы русской сельской старины. Ездил по деревням, желая что-нибудь прикупить, остановился на отдых, когда на него напали спецназовцы, скрутили за спиной руки и силой доставили в деревню. Двух бандитов, которых он якобы привез, Джефферсон не знает. Вообще никогда не видел. Ни о каком эстонце Томасе, естественно, не слышал. Пузырек и шприцы ни разу в жизни не видел. Скорее всего, это просто подсунули в карман его «ветровки», что висела в машине. Мы, честно говоря, другого не ожидали. Следователь из следственного комитета при военной прокуратуре на нас лютым волком смотрит. Не дело вояк – ловить шпионов. При работе с сотрудниками посольства обязательно ведется видеосъемка, которая служит доказательством. А нам и предъявить Джефферсону нечего, кроме показаний двух уголовников, один из которых хронический наркоман, и какого-то пузырька неизвестно с чем.

– А с чем все-таки пузырек? – поинтересовался Семиверстов.

– По маркировке наши спецы ответа не дали. Будут проводить химический анализ, результаты я сообщу. Это займет пару дней.

– Я попробую узнать раньше…

– Каким образом?

– Почему они мной заинтересовались? – вопросом на вопрос ответил Сергей Палыч.

– Исключительно из-за твоей связи с Актемаром Дошлукаевым и возможности уговорить его передать попавшие к нему материалы или в соответствующие службы ГРУ, или в управление научных программ ФСБ.

– Ага… Значит, эти люди работают по конкретному вопросу и имеют касательство к тем самым материалам…

– Это однозначно, – согласился полковник Мочилов.

– Следовательно, вполне резонно допустить, что они имеют на руках и препараты, описанные в материалах?

– Ну, предположить можно… – опять согласился Юрий Петрович. – И даже с большой долей вероятности…

– Я попрошу Актемара Баштаровича поискать такую маркировку. И смогу узнать все, что было мне уготовано…

– Не могу возразить. На пузырьке и на упаковке шприца, кстати, обнаружены отпечатки пальцев мистера Джефферсона. Это пока единственная серьезная улика против него, хотя, кажется, отпечатки пальцев относятся к косвенным уликам и могут рассматриваться как прямые только в совокупности со множеством других косвенных улик. Но ты, Сергей Палыч, уверен, что это уготовано именно тебе?

– А зачем тогда нужен был пистолет с зарядом снотворного? Кстати, на оружии отпечатки пальцев посмотреть не забудьте. Оружием их тоже «эстонец Томас» обеспечивал.