ковырнула ногой выглядывающий из-под слоя снега камень. Со времени отбытия конунга с войском минуло уже четыре дня. Всё это время она жила затворницей, пока сегодня утром к ней не явилась военная, в приказном порядке объявив, что они идут проветриться на пристань.

И, хотя поначалу девушка и ворчала, но в конечном итоге она прониклась к каттегатке благодарностью — вид бескрайнего водного простора умиротворял.

— Ратель, — Ангелина украдкой взглянула на наблюдавшую за набегающими друг на друга волнами военную.

— У? — Девушка обернулась. Лицо её было странно задумчивым, будто мыслями она находилась не здесь, а где-то далеко.

— Как думаете, они уже в Норфолке?

Ратель смерила Ангелину долгим, внимательным взглядом. Этот осмотр заставил девушку внутренне съёжиться.

"Почему она всегда так на меня смотрит, будто подозревает в чём-то? Неужели я где-то прокололась?"

— Думаю, что да, — наконец ответила военная.

— Ясно.

Ангелина замолчала. Посмотрев ещё раз на море, она вновь заговорила:

— Что-то не так?

— С чем?

— С морем. Вы на него постоянно смотрите и хмуритесь.

Каттегатка мотнула головой, вновь задумавшись о чём-то своём. Спустя время она нехотя проговорила:

— Холодное море раньше не вело себя так… странно.

— Странно? — Ратель кивнула. — И что же в нём странного? По-моему, море как море.

— Посмотри на волны. У Холодного моря совсем другое течение.

Ангелина послушно последовала совету своей компаньонки, но, как она ни старалась, так и не смогла увидеть то, на что та указывала.

Море как море.

— Вы думаете, это может быть какая-то диверсия?

— Ди… что?

Девушка прикусила губу. Снова.

— Ну, — она нервно поправила чуть сбившейся при очередном порыве ветра пуховый платок. — Подлянка от врагов… северян, например. Я имею в виду, может они изобрели какое-нибудь устр… механизм, чтобы ну, не знаю даже, для чего-то поменять течение моря или что в этом роде.

— Нет, я так не думаю. Это природа чудит. — Безапелляционно отрезала Ратель.

Краем глаза Ангелина заметила приближающуюся к ним фигуру молодого мужчины. По его походке она сразу же догадалась, кем был их гость — похоже, недавние слухи о примирении Ратель с тол ИМЯ оказались правдивы, и военная вновь проводила свободное время со своим подчинённым.

Девушка снова повернулась в сторону моря, устремив задумчивый взгляд вдаль. Внезапно она заметила на снегу неподалёку от себя какое-то странное движение. Решив поначалу, что ошиблась, Ангелина подошла чуть ближе, присмотревшись внимательнее.

Нет, не показалось.

Убедившись, что Ратель занята разговором со своим слугой и не наблюдает за ней настолько активно, она ненавязчиво приблизилась к медленно удлиняющейся бороздке на снегу. Тянувшийся ленточкой след едва заметно подмигивал коричневым, и наклонившись, девушка увидела толкающих маленький кусок желтоватой бумаги магических змеек, исчезнувших в тот же миг, как только она потянулась к посылке.

"Это что же… записка? Неужели для меня?"

Поразмыслив немного, Ангелина всё же развернула сложенный вдвое листок. Стоило её глазам быстро пробежать по лениво выведенным буквам, руки девушки тут же затряслись. Генриетта.

"Ангэлина, я буду ждать тебя в лесу у Фрейского дуба сегодня перед закатом. Генриетта".

Глава 15

Ангелина осторожно ступала по сугробам. Ночной заснеженный лес встретил её тихим пением ветра, шелестом падающих снежинок и мерным стуком дятла.

Она долго раздумывала над тем, как ей стоит поступить.

Самым первым вариантом, пришедшим ей в голову, было убийство, однако мысль эта воскресила в сознании Ангелины воспоминания о событиях, произошедших по дороге в Каттегат, когда ей пришлось убить двоих сарайцев, вызвала у неё приступ рвоты. Перепуганная недомоганием девушки, Гудхильд даже порывалась было вызвать лекаря, но остановленное категоричным приказом своей госпожи, успокоилась и, убедившись, в том, что подобное больше не повторялось, покинула покои.

В конце концов, проведя практически весь день в прострации, Ангелина всё же решила предложить Генриетте откуп. Идея эта, внезапно пришедшая ей в голову, вызвала невольно улыбку. Забавно, как причудлива бывает жизнь: когда принцесса Норфолка была той, которая обещала своему двойнику золотые горы, а теперь сама Ангелина готова отдать все деньги мира за согласие сотрудничать.

Ирония.

К тому моменту, как она добралась до назначенного места, уже почти стемнело, но это вовсе не помешало девушке разглядеть своего гостя. Её Высочество стояла, закутанная в меховую накидку, возле дуба, держа в руке масляную лампу. Она заметила приближение Ангелины сразу. Поспешно скинув капюшон, Генриетта решительной походкой приблизилась к ней и, не тратя время на приветствия, объявила:

— Наша сделка окончена, Ангэлина. Обмениваемся одеждой и расходимся.

— Вот как? — Будучи донельзя возмущённой бесцеремонной наглостью своего двойника, девушка даже на секунду опешила. — И где же тогда моя плата, Ваше Высочество? Мой дом в Ладоге уже дожидается меня?

Губы принцессы растянулись в снисходительной ухмылке.

— Твоя плата? — В голосе её сквозила неприкрытая насмешка. — Ну, надо же… А за что это я должна тебе платить, скажи на милость? Разве мы сейчас стоим в Гуркулануме, и в моей постели дожидается моего возвращения этот дикарь Ротхен? По-моему, ситуация немного иная, не находишь?

Ангелина поджала губы.

Бесстыжая дрянь.

Она же и не собиралась вовсе платить!

— Бронхилай рассказал мне, почему ты на самом деле сбежала, Генриетта, — сохраняя спокойствие, ответила девушка. — Я пришла не выяснять отношения. Я пришла договориться.

— Надо же. Что ж, сделаю вид, что мне интересно. Предлагай.

Принцесса лениво облокотилась о дерево, смерив Ангелину заинтересованным взглядом. Лицо её было опухшим, такое обычно бывает у людей, не привыкших отказывать себе в удовольствии пропустить стаканчик-второй. Глаза казались немного расфокусированными, лицо опухшим.

— Я знаю, что тебя тяготили твои обязанности. Здесь их будет ещё больше, Генриетта, чем было в Норфолке.

— Сейчас меня тяготит твоя излишняя словоохотливость. Короче.

— Я предлагаю тебе содержание в обмен на твоё молчание. Куплю тебе дом где-нибудь в Норфолке или, если захочешь, в любом другом месте, и буду раз в десяток высылать денег на твои нужды. Ты ни в чём не будешь нуждаться, Генриетта, я даю слово.

— Даёшь слово, — принцесса цокнула. Её лицо приобрело задумчивое выражение. — А откуда мне знать, что ты это слово не нарушишь, м?

— Оттуда, что я — это не ты.

Генриетта рассмеялась.

— Так что, — дождавшись, когда принцесса закончит веселиться, проговорила Ангелина.

— Что ты решила?

— Я решила, что услышала достаточно.

Обе девушки подпрыгнули от звука раздавшегося со стороны леса женского голоса. Повернув головы, они увидели выходящую из-за деревьев Ратель. В руке у неё был охваченный чёрными лентами боевой магии меч, а в глаза полыхала ярость.

— Р-ратель… — голос Ангелины ослаб, и на некоторое время она, казалось, забыла, как дышать.

— Значит, я всё-таки