— А теперь позвольте мне вернуться к сравнению с танцем. — Тут Джайлс пустился во все тяжкие. — Калки появляется. Делает жест. Исчезает. Появляется вновь. Перевоплощается. Движется налево, направо. Все это время мы следим за ним. Все это время он следит за нами. Потому что испытывает нас.

— Что именно он испытывает? — спросил Брюс.

— Нашу веру. А теперь я должен очень серьезно предостеречь вас. Те, кто верит, что Калки перестал существовать в «Мэдисон сквер-гардене», никогда не достигнут нирваны. Те же, кто верит в возвращение Калки, познают рай, и очень скоро.

Ничего не скажешь, смелости Джайлсу хватало. Чтобы сказать такое представителям прессы, требовалось присутствие духа. И оно у него было. Тут заговорила чернокожая леди из «Виллидж войс».

— Вы недавно сказали, что новая дата конца света переносится на третье апреля. Это верно? — Журналисты всегда любили задавать вопросы, ответ на которые уже прозвучал; это создавало впечатление, что тема закрыта полностью и окончательно. Когда Джайлс подтвердил сказанное, я двинулась к Джеральдине. Мы ушли вместе, не замеченные толпой. Эти люди напоминали мне стаю волков… которыми так восхищалась Арлен, смотря по телевизору документальные фильмы. В таком случае Джайлс был их обедом.

Мы с Джеральдиной возвращались в «Американу» пешком. Она была скована и держалась настороже. Она соглашалась со мной, что убийцей был Джейсон Макклауд.

— Но он неуязвим. Его ни за что не арестуют… до наступления срока.

На Лексингтон-авеню мы заметили группу мальчиков и девочек Калки. Они распространяли литературу, делая это вежливо, как всегда. Но никто не брал брошюры. Отказывались даже от бумажных лотосов. За два дня настроение людей изменилось.

— Все кончено, — печально сказала Джеральдина.

— А разве Калки не вернется? — наудачу спросила я.

— Вернется, — быстро ответила Джеральдина. — И все же эта фаза кончилась. — Она сделала странный отметающий жест. — Теперь все они исключаются.

— Кто исключается?

— Все живущие на Земле, кроме… — Джеральдина умолкла. Она не смотрела на меня. Мы переходили Парк-авеню. Дул холодный северо-западный ветер.

— Кроме мандали? — спросила я.

— Кроме тех, кто верит.

— Ты сомневаешься во мне?

— Не знаю. Похоже, все изменили ему. — Мы немного постояли в пустом скверике у Ливер-билдинг. Джеральдина сказала мне, что самые преданные из мандали оказались отступниками. Некоторые испугались. Они думали, что тот, кто убил Калки, захочет стереть с лица Земли и его последователей. Некоторые считали, что американское правительство может объявить их деятельность незаконной и арестовать или депортировать всех калкитов. Некоторые просто утратили веру.

— Остались только мы. Лакшми, Джайлс, я и…

— Ну, — быстро сказала я, — я тоже пока числюсь в списках. В том смысле, что контракт со мной не разорвали.

Во что я верила восемнадцатого марта? Я должна быть абсолютно честной. Я думала, что Калки безнадежно мертв. Догадывалась, что его постарается заменить Джайлс. Хотя бы частично. Но даже если бы это ему и удалось — игра окончена. Третье апреля придет и уйдет. Я цеплялась за контракт с «Калки Энтерпрайсиз», так как на книге для «Даблдей» можно было поставить жирный крест. Как и на статьях для «Нейшнл сан». Когда я уходила с пресс-конференции, Брюс сказал:

— Следующую статью о Калки я напишу сам.

— Спасибо, дружище, — ответила я. С тех пор я никогда не видела Брюса Сейперстина. И слава богу.

Джеральдина была благодарна мне за это выражение если не верности, то солидарности. Когда я спросила о Лакшми, Джеральдина сказала:

— Никто не видел ее, кроме Джайлса.

— Но она должна знать… — Я продолжала игру. — Я хочу сказать, если Калки предсказал…

— И тем не менее это шок, — так же деловито, как всегда, ответила Джеральдина. Я не понимала ее. И других тоже. Я была искренне опечалена тем, что прекрасное тело, которое было Дж. Дж. Келли, больше не возродится в своей белокурой ипостаси и что вейсианская пустота никогда не заполнится.

В отеле меня ожидало несколько сообщений. Одно из них поступило от Джонсона Уайта. Сенатор хотел встретиться на следующий день в удобное для меня время. Он остановился в отеле «Плаза».

Войдя в номер, я включила телевизор. Как раз вовремя, чтобы увидеть рекламный клип кофе «Джедда» с Арлен Уэгстафф. Он никогда не надоедает мне. Я немного успокоилась, но меня тут же выбил из колеи специальный выпуск новостей об убийстве индийского мессии из Нового Орлеана в «Мэдисон сквер-гардене». Он начался со ставших обязательными кадров исчезновения лошади и всадника. Затем актер, игравший роль журналиста, посмотрел в камеру и сказал:

— Полагают, что убийство является делом рук либо соперничающей религиозной секты, либо соперничающего наркосиндиката. Пресс-секретарь преподобного Сан Муна отрицает причастность их секты и цитирует слова корейского мессии, сказавшего, что он глубоко скорбит о смерти индийского мессии из Нового Орлеана Джеймса Дж. Келли, известного его многочисленным поклонникам во всем мире под именем Калки. «Крестные отцы» мафии со всех концов страны отрицают, что имеют отношение к убийству человека, которого многие считают крупнейшим распространителем наркотиков. — О торговле наркотиками теперь говорили открыто.

И тут на экране возникло круглое черное лицо Джейсона Макклауда. Он стоял между большим американским флагом и глобусом. Казалось, он был слегка непоследователен.

— Это правда, Джим. — Он говорил с невидимым собеседником. — То есть Билл. Бюро по борьбе с наркотиками уверено в этом. Абсолютно.

— Это наверняка, мистер Макклауд?

— Наверняка, Билл. То есть я мог бы так сказать. Но не скажу. А скажу вот что: «Калки Энтерпрайсиз» находится под следствием. И сейчас, когда его хозяин удален со сцены соперничающей шайкой, я уверен, что мы сможем прижать к ногтю этого страшного спрута, щупальца которого тянутся от маковых полей Турции к спортивным площадкам Буффало и Форт-Лодердейла.

— Я думаю, что все мы, американцы, чувствуем себя в большей безопасности, зная, что такие люди, как Джейсон Макклауд, делают свое дело.

Я решила, что Джеральдина была права. Макклауду ничто не грозило. Стоя между флагом и глобусом, он был неуязвим.

Должно быть, следующий появившийся на экране сюжет был отснят всего лишь несколько минут назад. По сходням «Нараяны» спускался Джайлс. Внезапно перед ним вырос человек. Джайлс шарахнулся в сторону. Человек протянул ему конверт. Голос за кадром произнес:

— Доктору Лоуэллу вручают повестку с вызовом на заседание сенатской комиссии по контролю и борьбе с наркотиками.

Камера показала лицо Джайлса крупным планом. Он оскалил зубы, как тигр, загнанный в угол. Нет, хуже: как тигр, тонущий в море.