Эту косметичку мне купили очень давно, для детского лагеря, чтобы таскать в ней зубную щетку, мыло и все такое. Она была из плотного пластика – специально, чтобы можно было мочить и даже наливать воду. Я вытряхнула все барахло и не с первого раза, но натянула ее на конец подоконника.

Водопад с потолка прекратился. Дождевая вода набиралась в резервуар. Я чувствовала себя победителем. Победителем с полным желудком грязной воды.

* * *

Из-за кроссовки высунулась крыса, она тянула носом в мою сторону и быстро шевелила усиками. Я даже внимания не обратила: победители великодушны. А она пробежала вдоль моей ноги, остановилась у самой грязной лужи, которую я успела набрать во время своих инженерных экспериментов, и стала пить. Тоже не обращая на меня внимания.

– И у вас не было воды из-за этого завала?

Крыса подняла на меня буроватую морду, села и стала умываться. Мне показалось, она пожала плечами. А я подумала, что докатилась – с крысами разговариваю. И почему, интересно, за мной до сих пор никто не пришел?

17:30

Матери все нет. Никого нет, даже этой ПМ! Уже прошли все немыслимые часы предполагаемого дежурства, а матери все нет. Я начала волноваться серьезно: вдруг что-то случилось? Не помню, где-то я видела в кино про войну: шли по лесу двое, один попал в капкан, другой ушел за помощью, и его убили. Я как тот, в капкане: ждет и не знает… Но ведь родители-то должны нас искать! Все родители всей нашей компании знали, куда мы идем, они все давно должны нас искать. В голову стучался только один возможный ответ. Короткий и безжалостный: ПМ. Как пистолет.

17:45

Крысы приходили еще раза три: сперва одна, потом другая, побольше, потом обе сразу, и все разы – попить из моей лужи. Кажется, у них и правда нет другой воды. Дождь кончился, но солнце так и не выглянуло. Я сидела мокрая рядом с лужей и стучала зубами. Наверху стояла моя косметичка, доверху наполненная водой, но это меня слабо утешало. Холодно. От холода еще больше хочется есть.

В сотый раз я обшарила сумку, достала крошечный леденец. Маленькая зеленая конфетка в прозрачном фантике, такие лежат в офисах, банках и детских поликлиниках, и всегда почему-то в аквариуме. Как я сейчас. Я спрятала леденец обратно: мало ли, сколько я тут еще прокукую. О спасении как о чем-то скором уже не думалось. Я гнала мысль, что с матерью что-то случилось, но ничего другого в голову не шло. Я думала о том, как замерзну ночью. Надеюсь, будет не такой дубак и лужа подо мной не схватится ледышкой. Все-таки лето, м?

Из-за кроссовки опять высунулась крыса и деловито просеменила мимо моей ноги попить из лужи. Она вообще меня не боялась: я думала, она мне кивнет, типа «виделись». Я тоже решила попить, уже больше из жадности, чем от жажды. Высунула руку, потянула свою косметичку… Косметичка сдвинулась, вода плеснулась на руку, еще и еще, пока не донесла до меня простую мысль: я из нее не попью.

От воды она раздулась как жирный пузырь, я просто не протащу ее сквозь пролом в одну доску, не расплескав при этом себе на штаны. Нет уж, воду будем экономить. Я быстренько достала из сумки ручку, раскрутила, вытащила стержень. Изогнулась, чтобы подпереть доску лицом. Подперла. Приспособила ручку как трубочку и сделала несколько глотков. Вот так – я жутко умная, если создать мне нечеловеческие условия. Молнию косметички я закрыла – на случай если крысам не хватит лужи и они решат напиться из моей косметички. Говорят, они разносят чуму и желтуху…

Они еще пили, пока я возилась.

– Не смейте пить из моей косметички и плевать в нее! – Я старалась говорить строго, но им было все равно: они пили. – Если надо, я сделаю вам мисочки. А из косметички не пить! Я не хочу заболеть чумой раньше, чем меня сожрет ПМ или я сама сдохну с голоду. Договорились?

Одна крыса допила, быстро умылась и убежала. Другая, увидев, что осталась одна, глянула на меня удивленными глазами, типа «кто здесь?!», и удрала за первой смешными скачками. Я опять полезла в сумку. Там где-то завалялась фольга от конфеты. Конфетка бы пригодилась больше, но фольга тоже сойдет. Я аккуратно разделила ее надвое и сделала малюсенькие мисочки.

– Вот так. Будете пить как приличные люди.

Крысы, понятно, не среагировали.

Из выбитого окна дул ветер, пронизывая до костей. Зубы стучали, руки тряслись, а я все равно чувствовала себя крутой.

В том году по телику шло какое-то шоу про выживание. Мать, помешанная на здоровом образе жизни, мечтала оказаться среди участников и не пропускала ни одного выпуска. Даже на дежурстве пряталась в ординаторской и потихоньку включала телик. Так вот, я там запомнила одну – молодую, на пару лет старше меня нынешней. Когда все кончилось и их увозили с острова, где они много дней подряд сами добывали себе еду и пресную воду, ее спросили: «Как ты?» Она сказала: «Я устала, я голодная, я месяц не вылезу из кровати, а если вылезу – то только, чтобы дойти до холодильника, я вымотана, и я счастлива, что смогла». Вот это «счастлива, что смогла» я тогда почувствовала – всего-то стоило сделать крысиные мисочки. Хорошая вещь, че. Очень милые. Если выберусь живой, буду рассказывать всем, как делала крысиные мисочки. Все будут ржать надо мной, а мне не жалко. Я все сделала правильно, я крутая. И я замерзла.

И кому – всем?

Быстро, чтобы не передумать, я через голову стянула майку (ну хорошо, не быстро, у меня тут тесновато, руками не очень размахаешься, но я справилась), выжала ее в сторону, над крысиными мисочками. Они наполнились, одна опрокинулась, я ее поправила и опять выжала майку. Нацепила ее на свою верную арматуру и вытянула руку.

До оконной ручки было больше метра. Пришлось изогнуться, высунув плечо (доска выдержала). Несколько раз майка соскальзывала, приходилось ловить и начинать все сначала. Честно говоря, майка соскальзывала много раз. Я провозилась около часа, но все-таки повесила ее на оконную ручку рядом с выбитой дырой. На воздухе быстрее высохнет.

– Штаны, вы будете следующими!

Рука затекла. Я положила арматуру и стала растирать руку, пытаясь не столько утихомирить боль (я почти привыкла к этим иголочкам, хоть и говорят, что так не бывает), сколько добыть хоть немного тепла. Вроде получилось, но ветер из окна приносил новый холод, а лужа подо мной только помогала ему. Кажется, сегодня ночью я не усну.

00:00

Майка высохла. С десятого раза я ее достала, надела – и разревелась. Пол подо мной был все еще мокрый. Я надела сухую майку, чтобы лечь в лужу и замерзнуть еще больше. Прошлой ночью окно было целое, и я все равно мерзла. В эту – холод был невыносим.

Я ворочалась в своей луже, растирая руки-ноги, вылезла из мокрых джинсов и просто выкинула наружу, сил не было возиться с арматурой, вешая их на оконную ручку. Я подвывала вслух и, кажется, молилась.

На мои вопли вылезли крысы и сели на задние лапы, сложив передние на пузе.

– Скоро. Скоро у вас будет много мяса. Если ПМ не отберет, – сказала я им и взвыла уже в полный голос.