– Так не работает, детектив. У вас был шанс, но теперь ваши друзья должны погибнуть. Можете наблюдать, если желаете – прежде чем мы убьем и вас.

– Я согласен, – тяжело вздохнул Джекаби. – Я готов сдаться. Это единственный способ обойтись без лишних жертв. Спросите брата. Если он попытается силой вытянуть из меня дар, то вместе с ним неминуемо получит и мой дух. А он видел, что две души могут сотворить с одним телом.

– Да, неприятное зрелище, – хмуро кивнул тот.

– Я передам ему дар, – предложил Джекаби. – Только отзовите своих элементалей и позвольте Рук и Дженни уйти.

Машина Финстерна под ним все еще жужжала.

– Прошу вас. Они и так много пережили.

Морвен нахмурилась, а затем расплылась в злобной улыбке.

– Рук и Дженни?

– Девчонка, – объяснил Финстерн. – Ее душа спустилась в подземный мир, но с ними был еще призрак. Телом девчонки овладела мертвая женщина.

– Дженни Кавано? – Улыбка на лице Морвен дрогнула, словно рябь на поверхности пруда, и она тут же изменилась. Светлые локоны удлинились и потемнели, лицо стало лицом Дженни при жизни.

– Уж не та ли самая милая и невинная Дженни Кавано? – пролепетала она, подражая интонациям Дженни и касаясь моего онемевшего лба кончиком пальца. – Ты и в самом деле там? Вот это поворот. До меня доходили слухи, но я и представить себе не могла… Значит, не можешь освободиться от моих чар, правда? Великолепно. Я убила много людей самыми различными способами, но еще ни разу мне не выпадало удовольствия убить одного и того же человека дважды. Ты получила мой подарок на годовщину? Я сама делала.

Дженни могла только сверкать глазами в моих застывших глазницах. Морвен попыталась взять нож из моей окаменевшей руки, но, коснувшись серебра, вскрикнула и отшатнулась. Ладонь ее покрылась волдырями, словно она схватила пылающий уголь.

– Ага, так мы еще и хотели похвастаться своим вычурным оружием? – процедила она сквозь зубы. – Расхаживаем с серебряным ножом? Ну что ж, прекрасно. Придется проделать все еще раз, но теперь уже как следует.

По ее лицу снова прошла рябь, волосы потемнели еще сильнее, а платье превратилось в строгую юбку и накрахмаленную белую блузку. Теперь она выглядела как секретарша мэра Поплина, которую я раньше видела с блокнотом в руках. В этом образе она пряталась десять лет назад, оставаясь в тени. Из висевших на поясе ножен Морвен вынула длинный кинжал с черным и изогнутым как у арабской сабли лезвием. Если кого-то и можно было обвинять в вычурности оружия, так это ее.

– Ну, вот и все. Помнишь этот кинжал? Совсем как в старые добрые времена, правда? – Она откровенно издевалась. – Даже лучше. Прошлый раз, убивая тебя, я ужасно спешила. А теперь у меня есть время наслаждаться процессом.

Этим черным лезвием она провела по щеке Дженни – по моей щеке. Брат Морвен скорее прижимал ко мне нож ради устрашения, но сама она не собиралась сдерживаться. Острие кинжала проткнуло мою кожу и прорезало темно-багровую полосу от уголка глаза до челюсти. Глаза Дженни на моем лице пылали гневом. Голова у меня закружилась, к горлу поднялась тошнота, и я отвернулась, не в силах смотреть на происходящее и ощущая себя совершенно беспомощной.

И вдруг кинжал выскочил из рук Морвен и упал на землю позади нее. Кончик его лезвия пылал ярко-красным, как будто его подержали в огне кузницы. Сжимая свою и без того поврежденную руку, женщина яростно воскликнула:

– Что это?!

Я и сама не понимала, что произошло. По моему неподвижному лицу стекала кровь, но какая сила остановила лезвие – об этом я не имела ни малейшего представления.

С другого края поляны раздался стон Джекаби. Ему удалось высвободить руку, и махнув кистью, швырнуть красный камешек – последнюю слезу черуфе – в каменную руку своего пленителя. Артефакт угодил в локтевой сгиб Аллоха, и гранитная плоть гиганта тут же закипела. Аллох взревел. Его каменная рука пылала красным от плеча до стального обруча на запястье. Капли расплавленной каменной массы с шипением падали на землю.

– Давай, запускай! – скомандовала Морвен своему брату. – Быстрее!

Облик секретарши исчез, и теперь она снова была самой собой – земляничной блондинкой с яростно горящими изумрудными глазами. Неповрежденной рукой она подобрала черный кинжал.

Финстерн подбежал к механизму.

– Не могу! – воскликнул он. – Его душа сначала должна покинуть тело!

– Аллох! – свободной рукой Морвен сжала серую бусину своего ожерелья. – Брось его за порог. Живее! Ой!

Круглый камешек запылал, словно раскаленный уголь. Огромный элементаль издал стон, похожий на эхо каменного обвала в горах, но подчинился, замахнувшись по направлению к вратам. В то же мгновение Финстерн активировал свою машину.

Что-то толкнуло меня в спину, и я перелетела через порог.

И тут время словно остановилось.

Какая-то невидимая сила подтолкнула меня к моему телу. Я проплыла мимо Джекаби, все еще зажатого в кулаке монстра, беспомощного, находящегося в паре секунд от того, чтобы оказаться за порогом, который я уже покинула. Пролетела мимо Финстерна, освещенного зловещим сиянием своей машины, и мимо Морвен с перекошенным от ярости лицом.

Потом я развернулась и вошла в свое многострадальное тело. Все происходящее предстало передо мной как бы в новом свете. Мир мгновенно наполнился жизнью. Большая круглая бусина в руках Морвен взорвалась, осыпав ее серыми осколками. Она в тревоге вскрикнула и едва снова не выронила свой кинжал с черным лезвием. В то же мгновение предплечье Аллоха отвалилось от остального тела и с грохотом упало на землю вместе с Джекаби у самой границы света и тени. Машина Финстерна несколько секунд пульсировала ослепительно-белым светом, а затем испустила веер искр и погасла. Финстерн, согнувшись, упал рядом с ней. Я снова смотрела на происходящее вокруг меня безумие своими глазами, но все еще не могла пошевелиться.

Меня охватил страх, сердце заколотилось, его биение глухими ударами отдавались в голове. Я едва могла думать. «Дженни, – постаралась сосредоточиться я. – Я здесь. Ты не одна».

Буря эмоций немного притихла. «Я боюсь, – подумала она в ответ. – Извини. Мне так жаль. Я устала. Я не могу двигаться».

«Попробуем еще раз, – предложила я. – Вместе».

Аллох сжал торчащую из плеча обугленную и потрескавшуюся культю другой рукой. Некоторое время он тряс головой и громко рычал, издавая утробные звуки, которые эхом разносились по всему лесу, а потом зашагал прямо через деревья. С каждым шагом земля дрожала под его ногами.

Оуэн Финстерн попытался подняться с земли, но снова повалился набок.

– Брат, – обратилась к нему Морвен, вкладывая кинжал в ножны, – ну как, сработало?

– Да, – ответил Оуэн, вставая и пошатываясь. – Нет!

Изобретатель содрогнулся и сжал виски. Ноги подвели его, и он снова упал на землю.