— Нет! Это все произошло из-за тебя, Бенуа! Так что не переводи стрелки… Кстати, заметь, что полицейские, возможно, в чем-то правы… Вполне вероятно, что именно твоя жена прислала мне те письма!

— Нет, это сделала не она!

— Тебе неприятно такое слышать, да? Тебе неприятно слышать, что тебя предала твоя собственная жена… Твоя верная Гаэль решила тебя выдать!

— Она не могла меня выдать, потому что я никого не убивал! Я невиновен!

— Я заставлю тебя забыть это слово, — цедит сквозь зубы Лидия. — Ты больше не посмеешь его произносить…

Она касается щеки Бенуа, и он, отвернув голову в сторону, тут же чувствует, как его плечо пронизывает острая боль.

— Ты весь дрожишь, Бен… Тебе, видимо, холодно… Или же ты дрожишь от страха!

Он, не утруждая себя ответом, смотрит на грязный пол.

— Еще тебя мучает жажда. И голод. Не говоря уже о боли… Не хотела бы я оказаться на твоем месте!

Бенуа снова поворачивается к Лидии и смотрит ей прямо в глаза. Он замечает на лице женщины небольшой синяк. Это, вероятно, от удара, который он нанес ей, когда пытался убежать. Он с удовольствием ударил бы эту полоумную еще разок. Просто чтобы отвести душу. Но тут Бенуа вспоминает о мучениях, которые ему довелось перенести, и его воинственный пыл мгновенно улетучивается. Впрочем… У нее наверняка лежат в кармане ключи от наручников и от «клетки». Если бы ему удалось отнять их у нее, он, скорее всего, смог бы освободиться, а потом запереть ее в «клетке». Пусть посидит здесь, за решеткой, как сидел он!.. Уже от одной только этой мысли у Бенуа вдоль позвоночника начинают бегать приятные мурашки. Может, он даже немного пошалил бы с ней, прежде чем позвать сюда своих коллег-полицейских… Бенуа мысленно представляет, как Лидия оказывается в полной его власти, и это вызывает у него радостное возбуждение.

Он пытается пошевелить правой рукой — и тут же горько жалеет об этом: плечо пронзает такая острая боль, что у него перехватывает дыхание. Боль возвращает Бенуа к суровой действительности.

— Если ты во всем признаешься, твои мучения, возможно, прекратятся, — напоминает Лидия. — Ты мне уже рассказал о том, как убил мою сестру и на какие ужасные страдания обрек ее… Расскажи, где она сейчас находится, и я обещаю, что быстренько прикончу тебя. Не забывай, Бен, что тебя ждет либо медленная смерть, либо смерть быстрая… Других вариантов у тебя нет.

— Я сказал, что убил Орелию, потому что испугался за свою семью! Потому что я струсил! Но я тебе соврал, Лидия! Соврал!

— Это сейчас ты мне врешь…

— Нет! И у тебя есть возможность это проверить! Тебе нужно всего лишь поехать и взглянуть на доказательство, о котором я тебе говорил! Пока Гаэль находится в комиссариате, ты можешь зайти в мой дом, ничем не рискуя!

— Ты меня раздражаешь, Бен. — Лидия вздыхает. — У меня нет желания слушать твою болтовню… Ты мне уже надоел своими россказнями… А я не люблю, когда мне надоедают… — Она становится прямо перед Бенуа и наклоняется к нему. — Поэтому сейчас я займусь… тобой.

Она улыбается ему своей ядовитой улыбкой.

Бенуа решает рискнуть. Совершив буквально нечеловеческое усилие, он бьет правым кулаком Лидию в челюсть. Она теряет равновесие и с криком падает, однако Бенуа успевает хорошенько врезать ей ногой по голове.

Затем он несколько секунд ошеломленно смотрит на Лидию, не веря своим глазам: столь грозная еще совсем недавно львица валяется, словно тряпичная кукла, на полу. Бенуа становится на колени, сжимает зубы и вытягивает свою правую руку вперед, причем настолько сильно, что ему кажется, что она вот-вот выскочит из плечевого сустава. Его рука дрожит от напряжения, как кленовый лист. Однако Лидия упала слишком далеко, и ему до нее не достать.

— Черт бы тебя побрал!

Бенуа садится на пол и пытается дотянуться до неподвижного тела своей мучительницы ногами, чтобы придвинуть его поближе к себе. Поначалу у него ничего не получается, но затем, напрягшись из последних сил, он все же умудряется пододвинуть тело Лидии так, что теперь может залезть рукой в ее карманы. Боль в ране становится почти невыносимой, но Бенуа не сдается. Однако все его усилия оказываются напрасными: в карманах Лидии ничего нет.

— О господи, этого не может быть!

Его мучительница, лежащая сейчас к нему спиной, открывает один глаз. Ее голова разбита в кровь. Лидия, тем не менее, приподнимается и пытается отползти подальше от Бенуа. Он хватает ее свободной рукой, и ей приходится отчаянно отбиваться. Наконец она кусает его за ладонь, и он, взвыв от боли, отпускает ее.

Женщина поспешно отползает от Бенуа и вскоре становится для него недосягаемой. После этого, подтянув ноги к животу, Лидия садится на пол и, закрыв лицо руками, начинает всхлипывать и стонать. Спустя какое-то время она с трудом встает на ноги, медленно подходит к умывальнику и брызгает себе в лицо холодной водой.

Бенуа настороженно наблюдает за ней. Он сейчас не только сильно разбередил свою рану, которая снова начинает кровоточить, причиняя ему жуткую боль, но и разбудил дремавший вулкан, в результате чего через минуту-другую его ждет настоящее извержение. И все это — абсолютно впустую.

Нет, не впустую. Он хоть немного отвел душу. Правда, его это не очень сильно утешает.

— Мерзавец! Ты мне за это заплатишь!

Бенуа ничего не отвечает. Он ждет мести своей мучительницы с равнодушной отрешенностью. Он поступил так, как должен был поступить в сложившейся ситуации. Ему просто не повезло.

Лидия неторопливо приближается к своему пленнику. Она и в самом деле похожа на вулкан, из которого вот-вот начнет извергаться огненная лава.

— Ты, болван, думал, что я ношу ключи с собой?!

— Я решил рискнуть… Ты не оставила мне выбора!

У Лидии разбиты в кровь губы и нос. Видать, его рука, несмотря на рану, еще вполне дееспособна. Бенуа вдруг осознает, что он впервые в жизни ударил женщину. Однако в подобных неординарных обстоятельствах некоторые правила, принятые в обществе, теряют свою силу… Ему даже нужно было врезать ей еще сильнее.

Впрочем, теперь ее очередь. Он морально готовится к тому, что сейчас его ждет суровая месть.

Лидия выходит из «клетки». Бенуа поворачивается к решетке и следит взглядом за своей мучительницей.

Напряжение нарастает.

Какое орудие пыток она выберет на этот раз?

Бывают дни, которые длятся гораздо дольше других дней.

И часы, которые тянутся бесконечно долго.

Лидия сидит рядом со своей жертвой. Точнее, рядом с тем, что от нее осталось.

Она не может оторвать взгляд от этого мужчины и от жутких ран на его теле.

Она касается пальцами огромного кровавого синяка, покрывающего чуть ли не половину его лица. Но это еще не самое страшное из того, что можно увидеть на ее пленнике.