– Может, он не хотел, чтобы нам стало известно о его учебе в интернате для умственно отсталых?

– Что же, это понять можно. Вот что: нужно к брату Левашова наведаться. Может, он нам что-нибудь полезное расскажет. Хоть они и выросли в разных семьях, но все-таки они братья.

Получив ответ на запрос данных о Сергее Чернове, Шубин прочитал его дважды, но так и не понял, что же его смущает. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, регистрация, место проживания, место работы – ничего экзотического в этих данных вроде бы не было, но они все равно почему-то резали ему глаз.

– Тоха, – обратился он к товарищу, – взгляни, ничего странного не замечаешь?

– Приморск, – сразу сказал Юрасов. – Абрамова тоже родом из Приморска. Чернов Сергей Владимирович – это кто?

– Брат Левашова.

– Почему у них фамилии разные? Не родные, что ли?

– Родной. Сергей взял фамилию приемных родителей.

– Ни хрена себе! Ты посмотри, когда он родился – первого января семьдесят восьмого года. А Левашов – тридцать первого декабря семьдесят седьмого. Близнецы, мать их!

Сергей Чернов сидел в кабинете следователя, куда его вызвали для дачи показаний. Он еще не понимал, что произошло, а стражи порядка ему ничего толком не объяснили. Сергей только понял, что расследуют убийство какого-то Рыжикова, о котором он ничего не знал. Его подробно расспросили, как он провел день семнадцатого апреля. Обычно Сергей не помнил, что и когда делал, так как каждый его день походил на другой, словно бы сливаясь в один, бесконечный. Но ту субботу он запомнил хорошо, потому что в тот день они с Андрейкой должны были встретиться. Сергей подробно рассказал о своем походе в «Пауланер» и даже перечислил закуску и сорта пива, которые он заказывал.

– К сожалению, Андрей приехать так и не смог. Но я все понимаю – он человек деловой, времени у него мало, собственный бизнес от предпринимателя требует полной отдачи.

Тихомиров смотрел на Сергея с кривой улыбкой. Чернов был очень похож на своего брата – тот же рост, телосложение, черты лица. Только от Левашова исходили внутренняя сила и уверенность, а его брат держался так, словно вечно чувствовал себя в чем-то виноватым.

Алиби Левашова рухнуло, как пирамида из костяшек домино, когда из нее вытащили одну косточку. По заданию Тихомирова оперативники еще раз тщательно проверили Андрея Левашова. Он попытался отовраться и сообщил, что вначале дал ложные показания, чтобы получить алиби. Но Рыжикова он не убивал, в ту субботу весь день просидел дома.

– Почему же вы тогда на встречу к брату не пришли, сославшись на свою занятость?

– Вряд ли вы меня поймете… Мы с Сергеем давно не виделись, я был на него обижен. Когда мы случайно встретились на улице, я подумал, что нужно восстановить родственные отношения, и назначил встречу. Но перед самым выходом я понял, что мне тяжело будет вновь его увидеть. Я не хотел ворошить старое.

Слова Левашова звучали неубедительно, но следователь все же занес их в протокол. Тихомиров же не поверил ему с самого начала, впрочем, как и любому другому подозреваемому.

– Были ли вы знакомы с Екатериной Абрамовой?

– С Абрамовой? – переспросил Андрей. – Распространенная фамилия… Нет вроде бы.

– Нам стало известно, что вы с ней вместе учились в первом классе.

– Да? Ну, может быть. Я уж и не помню, с кем учился. Со мной через месяц после зачисления в школу случилась травма головы. Из нее тогда могло вылететь и мое собственное имя, не то что имена одноклассников.

– Понятно, – вздохнул следователь – Левашов явно пытается валять дурака. – После школы вы с Абрамовой не встречались?

– Нет.

– Она, между прочим, переехала из Приморска в Петербург.

– Все едут в большие города.

– Ваша тетя, Вера Марковна, вспомнила, что десять лет тому назад вы приезжали в Ушково вместе с Екатериной Абрамовой. Она узнала ее по фотографии.

– Ну… Если бы вы мне ее фото показали, я, может быть, и вспомнил бы ее. Я не запоминаю наизусть данные всех своих девушек. А вообще я не понимаю, к чему вы клоните?

– К тому, любезнейший, что Екатерина Абрамова была найдена мертвой в овраге около Выборгского шоссе. Некто неустановленный заехал за ней после фуршета на автомобиле «Тойота Хайлендер» серебристого цвета. Этот же автомобиль незадолго до убийства проехал мимо поста ГИБДД по Выборгскому шоссе. У вас ведь есть «Тойота Хайлендер»? – следователь скорее утверждал, чем спрашивал. Оперативники уже установили, что, кроме «Мерседеса», на имя Левашова зарегистрирована и серебристая «Тойота».

* * *

Это случилось десять лет тому назад. Андрею всегда нравилась их соседка из Ушкова – обаятельная, образованная, утонченная женщина. Эмма Львовна очень интересно обо всем рассказывала, и вообще с ней было весьма приятно скоротать время. Левашов охотно ходил к ней в гости поболтать за чашечкой кофе. Гамильтон любила общаться с молодежью, к ней часто приезжали ее студенты или другие знакомые. Преимущественно все ее гости были молоды. «Общаясь с молодежью, я и сама чувствую себя молодой», – кокетничала она. Андрей никогда не интересовался, сколько Эмме Львовне лет, но, судя по тому, что у нее был взрослый сын, уже давно и счастливо проживавший в Америке, выходило, что не меньше полтинника, причем для такого возраста она слишком уж хорошо выглядела.

Эмма Львовна не раз говорила Левашову, что ее давно беспокоит его душевное состояние. Он отмахивался, ссылаясь на какие-то мелкие проблемы, которые имеются у каждого человека. Но ему было приятно участие этой женщины. В один из вечеров Гамильтон предложила провести с ним сеанс. Она ввела его в гипнотическое состояние, находясь в котором, Андрей должен был рассказать о том, каким он видит свое идеальное будущее. Это занятие ему понравилось. Он с удовольствием погрузился в мир грез, где представил себя успешным бизнесменом. У него имелись: черный «Мерседес», просторная квартира в центре, красивый офис, собственный кабинет с табличкой «директор» и длинноногая секретарша в приемной. Андрей не только все это себе представил, но и почувствовал, что так и есть на самом деле. Он ходил по комнате, словно по офису, и давал указания «секретарше»; садясь в кресло, он ощущал себя за рулем своего «Мерседеса». Он «увидел» Рыжикова. Тот почему-то шлялся по его офису и чувствовал себя там очень вольготно. Сашка раздражал его своими тупыми замечаниями и сладкой ухмылкой. Когда в картине будущего Андрея появился образ Сашки, Эмма Львовна начала задавать Левашову вопросы об их отношениях. Андрей что-то говорил, вспоминая их общее детство, затем перешел к настоящему – сказал, что они с Рыжиковым организовали мастерскую по ремонту квартир, и заверил ее, что их сотрудничество временное – он не собирается работать бок о бок с Сашкой всю свою жизнь.

Потом картинка сменилась. Андрей увидел себя на берегу озера, там, где они в детстве жарили картошку. Рядом стоял Сашка (опять он!) с неизменной ухмылкой на своем противном лице. В руках у Андрея вдруг оказался нож, только что подаренный ему Рыжиковым. Недолго думая, он метнул нож Рыжикову прямо в лоб, и эта дурацкая ухмылка исчезла…