Реклама в газете: «Прибавления к Московским ведомостям». 1846 г.

В 1847 году в Москве венчалась внучка генерала Н.Н. Раевского Анна Михайловна Орлова. Все необходимое для свадьбы шилось в Петербурге, где проживала ее родственница графиня С.А. Бобринская. Накануне торжества графиня отправила невесте 2 ящика с туалетами – подвенечное платье из брюссельского кружева с бертою; кружевной шарф; вышитую мантилью из белого пудесуа; белое манто, подбитое ватой; серое домашнее платье на розовой подкладке и шесть носовых платков с отделкой из валансьенского кружева762. Еще десяток платьев молодая супруга получила по прибытии в столицу.

Издатель журнала «Отечественные записки» А.А. Краевский неоднократно выполнял просьбы проживавшего в Харькове писателя Г.Ф. Квитки. В конце 1842 года он выслал ему из Петербурга зимнюю шляпку за 80 рублей, она обошлась «пятью рублями дороже, но, говорят, зато очень хорошо сделана», этой покупкой занималась свояченица издателя. Краевский еще старался отправить посылку так, чтобы «в особенности шляпка поспела к праздникам»763. В ответном письме из Харькова звучит благодарность: «И как кстати вы доставили удовольствие моей Анне Григорьевне, присылкою книг и более миленькою шляпкою, очень ей понравившеюся. К самому празднику все пришло»764. Уже в марте следующего года Квитка вновь обратился к Краевскому: «Прежде нежели сообщите вы мне обещанный расчет, обстоятельства требуют беспокоить вас покорнейшею просьбою о высылке по прилагаемой записке. Не вместно вам такое поручение, но вы избаловали нас, угодив очень зимнею шляпкою. Полагаю, что денег у вас достаточно для того будет, а высылка нужна непременно скорее, если бы можно, чтобы к празднику здесь было. Если же почему-либо невозможно этого сделать, по расчетам, или по неудобству вам, в таком случае убедительно прошу вас потрудиться и отложа все заботы, с первою почтою уведомить, чтобы мы могли распорядиться, или не накупить здесь того же, но дрянного»765. Конечно, Краевские не отказали в просьбе – прислали по записке «скуро и все прекрасное, выключая шляпки. Она как-то найдена не так изящною, как прочее все; и материя, из коей она сделана, простовата, и чепчика под ней нет, и вообще не удовлетворительна, полагаю, что мы причиною, назначив цену сообразно с здешними, следовало бы написать просто шляпку такую-то, во что обойдется»766. Но вскоре мнение изменилось: «Шляпка вышла в последствии более чем хороша – прелестна, как рассмотрелись да попригляделись на здешние выписные»767.

Передачи с тканями, предметами одежды и обуви курсировали по всей стране. Московский почтамт поместил в одном из газетных выпусков список отправлений, возвращенных в 1817–1820 годах из различных городов «за неотысканием тех, к кому были адресованы». Опубликованный реестр позволяет спустя двести лет «заглянуть» в посылки москвичей. Позаимствуем описания некоторых бандеролей: «из Курска, Прасковье Сафоновой посылка… с башмаками на 10 р.»; «из Тотьмы, Александре Воложановой посылка. с чулками на 2 руб.»; «из Пензы, Александре Машковой, посылка… с платком на 100 р.»; «из Твери, Александру Борисову ящик. с шляпкою на 20 р.»; «из Корсуни, Елиса-вете Мартыновой посылка. с дымкою на 40 р.»768.

Жители губернских городов атаковали заказами модные магазины столиц, если к ним ожидалось прибытие императора или представителя императорской фамилии. По случаю монаршего визита обыкновенно устраивался бал, и местная знать, не жалея денег и сил, готовилась к приему. Анна Петровна Керн, находясь с мужем на маневрах в Риге, ожидала прибытия Александра I. К предстоящему балу для нее «было заранее выписано из Петербурга платье – тюлевое на атласе и головной убор: маленькая корона из папоротника с его воображаемыми цветами»769. «Харьков ежегодно был посещаем в конце августа месяца Николаем I, проездом в г. Чугуев, для маневров и смотра войск. Затем, на возвратном пути государя, в Харькове дворянство и купечество давали бал и просили его оказать им милость своим присутствием. Девицы, получившие приглашение на царский бал, приобретали костюмы в магазинах m-me Саде и Каппель, а также выписывали платья из Москвы, от лучших модисток. Но не всем выпадало на долю счастье быть на царском балу, и такие несчастливицы старались тщательно скрывать, что они заказывали костюмы и покупали вещи для туалета. Они с затаенною злобой выслушивали рассказы о прелестях бывшего бала.

– Да! – говорили они. – Мы бы могли быть тоже на этом балу, но…

– Конечно, это очень бы дорого стоило! – спешила досказать прерванную речь хитрая собеседница, бывшая на балу.

– Совсем не то! – обиженно возражала дама, не бывшая на балу. – Нас нисколько не удержал расход, необходимый для этого бала. Любочка, покажи скорее платье и вещи, которые мы получили из Москвы.

И дочь обиженной мамаши спешила показать несносной посетительнице целую выставку вещей и платьев, высланных им из Москвы»770.

На что ориентировались дамы, собираясь приобрести или заказать себе наряд? Конечно, они пристально изучали костюмы заезжих иностранок, таких как парижская портретистка Мария Луиза Элизабет Виже-Лебрен или писательница Анна Луиза Жермена де Сталь (1766–1817), итальянских и французских актрис, гастролировавших в России, жен дипломатических посланников при нашем дворе, а также соотечественниц, возвратившихся из-за границы. Менее богатые модницы подражали более состоятельным. Отдельные, очень обеспеченные, счастливчики выписывали иностранные модные журналы. Эти издания появились во Франции, первое из них датируется XVII веком, а к концу XVIII столетия журналы, посвященные моде, существовали во Франции, Германии, Англии, Италии. Французские издания сопровождались изумительными иллюстрациями – цветными гравюрами, которые создавали выдающиеся художники и рисовальщики. Стоимость журналов была очень высока, круг подписчиков невелик, рассылка же в дальние страны значительно повышала их цену. Героиня очерка О.И. Сенковского «Петербургская барышня» (1833) принадлежала как раз к такой семье, где получали иностранную почту, ее туалет до мелочей повторял модель, описанную в последнем номере модного издания: «Посмотрите, посмотрите!.. Вот она!.. В гроденаплевом клоке с двумя длинными зубчатыми воротниками, украшенными широкою гирляндою, вышитою шелком, в малой атласной шляпке розового цвета с черною бархатною подкладкою!.. Вчера только пришел по почте обожаемый журнал La Mode771: сегодня уже видите вы на ней точно такой клок и такую шляпку, которые предписаны модою»772.

В 1823 году московский журналист и литератор князь Петр Иванович Шаликов (1767/68—1852) затеял издание «Дамского журнала», содержащего страничку «Мода» и модную картинку – раскрашенную гравюру с изображением дам, мужчин и детей, одетых в фасоны согласно последним рекомендациям. А.Я. Булгаков писал брату: «Князь Шаликов будет издателем модного журнала, коего цель и проспект очень хороши. Тут много есть хороших материалов. Издание будет щеголевато. Попрошу Вяземского сообщать тоже статьи и сам буду им при случае сообщать, что случится, касающегося до дам, моды, и тому подобное. Подписчиков уже много. План мне очень нравится, и, кажется, пойдет хорошо»773. Журнал в первые годы существования выходил два раза в месяц, несколько дней спустя после появления заграничных журналов; годовая подшивка стоила 40 рублей ассигнациями для москвичей, что было в пять раз дешевле парижских журналов; иногородние подписчики платили 45 рублей ассигнациями.