— А ты здесь тогда что, одна останешься? — повернулась к молодой графине Муравьева.

— Вон, со Светланой, — кивнула Воронцова на Каратову. — А вы мне тут сейчас помочь все одно ничем не сможете. Так хоть царевну прикроете, если что. Китай — дело такое… Правильно чухонец сказал: лишняя мана не помешает. И не только мана…

— Вчетвером — и платить придется за четверых, — заметила Маша. — Амурская стерлядь, помнится, говорила, что удовольствие это не дешевое!

— Так пусть она и заплатит! — безжалостно предложил я.

— Шутишь? Откуда у нее такие деньги?!

— О деньгах не переживайте, — махнула рукой Милана. — На фоне моих нынешних нужд пара-другая сотен империалов… Ну или во сколько там встанет поездка — не в десятки же тысяч! Считайте это моим скромным вкладом в общее дело!

— Постойте, — неуверенно подняла голову Златка. — С Цой — сие реально рабочий вариант?

— Не спросим — не узнаем, — бросила Тереза. — Так что время терять? Могу хоть сейчас пойти ее прессануть!

«Я проверила — амурская стерлядь в своем номере, в “Национале”! — кстати сообщила Оши, понабравшаяся колких выражений у своей хозяйки. — Сидит на полу и глушит вино. Конечно, не такое, как тут, у нас — дешевое и дрянное. В интерьере — с полдюжины пустых бутылок!»

— Значит, будем брать тепленькой, — хищно ухмыльнулась фон Ливен. У самой молодой баронессы, к слову, не просматривалось и тени опьянения. — Ну что, решили: я иду?

— Захватите ей тогда уж нормального вина, — с усмешкой предложила Воронцова. — Скажите: я угощаю!

— Перебьется, — хмыкнула Тереза.

Через минуту моя манница скрылась в серебристом прямоугольнике портала.

в которой разговор идет о воронах, коршунах и орлах — ну ладно, орлятах

— Будьте любезны, господин ротмистр, повторите все сие еще раз — для Юрия Константиновича, — кивнул есаул Семенов на только что вошедшего в кабинет и усевшегося в предложенное ему кресло Корнилова.

— Извольте, — пожал плечами Петров-Боширов. — Итак, — повернулся он к заместителю начальника Федоровского кадетского корпуса, — у нас тут две новости, и каждая, как говорится — на двенадцать дюжин мерлинов. Первая: кадет Огинский-Зотов в Китае.

— Что? — опешил Юрий Константинович. — Сие абсолютно невозможно! — заявил он тут же. — В Поднебесную отправилось второе отделение курса — во главе с Ясухару!

— О господине Ясухару мы еще сегодня вспомним, — многозначительно пообещал жандарм. — А покамест речь о молодом князе. Он в Китае — сие факт. С частной поездкой. Причем, не один. С ним молодая баронесса фон Ливен и кадет Муравьева. А также небезызвестная госпожа Иванова. Ну и для полного комплекта — девица Каратова. Та самая, что была освобождена от холопского клейма и недавно вновь обрела личность.

— Я знаю, кто такая Каратова, — буркнул Корнилов. — А что касается комплекта, то в приведенном вами списке, Александр Русланович, явно не хватает еще одной яркой фамилии!

— Если вы о молодой графине Воронцовой, то ей нынче не до закордонных вояжей, — заметил Петров-Боширов. — Громкой дуэлью с графом Ростопчиным Милана Дмитриевна вовсе не решила своих проблем — лишь заработала короткую отсрочку.

— И в такой ситуации прочие оставили ее одну? — недоверчиво покачал головой Юрий Константинович. — Надо полагать, у них имелась на то более чем веская причина. Какая? — вопросительно посмотрел он на ротмистра.

— Здесь мы покамест можем лишь гадать, — развел руками тот. — Но маршрут, выбранный вашими кадетами для тура, проложен весьма своеобразно. Первым пунктом после Формозы там, понятно, стоит Великая Стена — сие непреложное условие любой поездки в Поднебесную. Но вот уже вторым, минуя многие популярные достопримечательности, значится Сиань. И даты подобраны так, чтобы непременно пересечься в сем Сиане с вашим премированным вторым отделением!

— И, насколько я помню, именно сианьскую триаду вы подозревали в злоумышлении против Огинского-Зотова, — задумчиво пробормотал Корнилов.

— Совершенно верно, — подтвердил жандарм.

— Да уж, — насупился заместитель начальника Федоровки. — Причудливая складывается мозаика… Сиань, молодой князь, болгарская цар… госпожа Иванова… Все сие явно неспроста. Да еще девица Каратова тут каким-то боком…

— С оной девицей как раз все просто, — заявил Петров-Боширов. — Судя по всему, кадеты собирались отправиться в путь вчетвером. Но цифру «четыре» в Китае не любят. Она у них почитается несчастливой. Посему в группе непременно должно было быть пять человек. Посторонних рядом с собой ваши орлы видеть не пожелали — и добавили Каратову. Как утверждает Диана Цой, от которой нам и стали известны сии подробности — по инициативе молодой баронессы фон Ливен.

— Ясно, — буркнул Юрий Константинович. — С моими, как вы изволили выразиться, орлами — ясно. А что насчет ваших коршунов? Или, правильнее сказать, ворон? Как они ребят проворонили? Въезд в Поднебесную — спасибо китайским изоляционистам — узкое бутылочное горлышко. Да там дух незамеченным не проскочит! А тут — четверо кадетов да обремененная магической дистрофией девица!

— Справедливое замечание, — вздохнул ротмистр. — Группа шла вне всяких графиков — оные составляются заранее, а тут организаторам, похоже, пришлось импровизировать. Был задействован резервный, контрабандный канал — с нашей точки зрения контрабандный, китайцам же все едино — и да, вы правы, сударь, мы о нем не знали. Именно что проворонили. Сигнал получили, но перекрыть портал уже не успели.

— Ясно, — повторил Корнилов. — И что вы теперь намерены делать?

— Не спешите, Юрий Константинович, сперва вторая новость, — вмешался в беседу Семенов.

— Ах да, еще же вторая, — страдальчески вознес взгляд к потолку заместитель начальника Федоровки. — Кто еще у нас куда сбежал?

— Пока никто и никуда, — снова заговорил жандарм. — Но мы получили сведения от нашего контакта в Японии. Есть основания полагать, что кадет, за которым охотится сианьская триада — сие вовсе не Огинский-Зотов, как мы прежде считали, а Ясухару!

— Которого вы разве что не пинками выставили в Китай — в объятия оной триады! — всплеснул руками Корнилов.

— Получается так, — виновато кивнул Петров-Боширов.

— Косвенные данные уверенно указывали на молодого князя, — снова вступил в разговор Семенов. — А о японце все словно забыли — будто его и нет. Водится такое за нашими бравыми аналитиками — еще с русско-японской войны водится. Мол, сих макак еще учитывать — много чести! Вслух такого, конечно, не говорят, но в подсознании сидит крепко — ни духа не выбить!

— Верно сказал когда-то покойный генерал Драгомиров: японцы, может, и макаки, да мы-то здесь — кое-каки! — скривился Юрий Константинович. — Так вот, господа хорошие, вы — именно что кое-каки! — с нажимом заявил он. — С чем всех и поздравляю!