обыскивать схваченных, ощупывая каждый шов одежды, а Руслан, отойдя к кустам, за которыми остался сидеть Никандр, тихо посоветовал:

– Ступай домой, Никандр. Бате передай, я свое слово помню. Ежели без того, что я назвал, ходить станете, не тронем. То не наше дело. Ступай. Не надо, чтобы они тебя видели.

– Никак отпустить их решил, княже? – не удержавшись, полюбопытствовал контрабандист.

– Не все так просто оказалось. Придется допрос по всей форме снимать.

– А после? – не унимался Никандр.

– А после видно будет. Не станут упираться, и я крови лить не стану, – хмыкнул Руслан.

– Добре. Не поминай лихом, княже, – кивнул мужик и, развернувшись, бесшумно скрылся в кустах.

Обыскав арестованных, казаки сложили все найденное в отдельный мешок, после чего, погрузив поклажу на пленных, повели их обратно к распадку, где оставили коней. Развязывать веревку, с помощью которой контрабандисты форсировали реку, никто и не подумал. Теперь это была гарантия, что никому из пленных не удастся сбежать. Только раненого избавили от поклажи, не забыв перетянуть ему ногу и срезать еще один посох. Идти мужику было тяжело, а нести его никому не хотелось.

Обратный путь до распадка занял гораздо больше времени, но спешить теперь было некуда. Добравшись до места, казаки быстро разбили лагерь и начали устраиваться на ночевку. Осенние дни коротки, так что они едва только успели собрать хвороста и набрать воды, когда лес погрузился во тьму. Понимая, что контрабандисты вполне могут решиться на побег, хорунжий выделил в караул три тройки.

Утром, погрузив раненого и трофеи на коней, они отправились дальше. В город. К вечеру, сдав добычу, группа отправилась отдыхать, а Руслан на доклад к начальству. Пленных определили по камерам, а фальшивые деньги ему пришлось на себе тащить в кабинет Рязанова. Едва увидев купюры, граф удрученно покачал головой и, вздохнув, устало проворчал:

– Вот не можешь ты мне забот не подкинуть.

* * *

Понимая, что история с фальшивыми ассигнациями изначально проходила не по их ведомству, Рязанов отправил вызов в жандармское ведомство, извещая поручика, получившего это расследование, о появившихся для него новостях. Руслан же продолжал раскручивать полученную от контрабандистов ниточку. Получив у Рязанова разрешение съездить в Краснодар, Шатун подобрал себе группу бойцов и спустя три дня умчался.

Найти у базара описанную лавку было не сложно. Уже через трое суток казаки взяли сие заведение под плотный контроль и старательно наводили справки обо всех серьезных посетителях. Отслеживать обычных покупателей Руслан посчитал ненужным. Если из лавки человек выходил со свертком, на него не обращали внимания. Но если он шел с пустыми руками, его тут же брали на карандаш. Три недели такой плотной опеки, и Шатун уже мог навскидку назвать трех кандидатов на звание лазутчиков. Двое купцов второй гильдии и венский репортер, непонятно что забывший в этих краях.

Понятно, что в ходе военных действий любой иностранец становится подозрительным, так что Руслан приказал присматривать за всеми тремя. Парень не забывал, что свои, посконные перевертыши иной раз бывают хуже и опаснее пришлых. Но к огорчению Руслана, никаких особых новостей слежка не принесла. Купцы занимались своими торговыми делами, а репортер слонялся по городу и задавал иногда встреченным в ресторанах офицерам всякие вопросы.

В очередной раз похвалив свою предусмотрительность, Руслан начал готовить операцию по внедрению. Точнее, решил подтолкнуть события. Уговорив одного из своих бойцов сменить черкеску на обычную одежду, он объяснил казаку, что нужно делать, и, убедившись, что тот все усвоил, отправил с фальшивками в нужную лавку. Одновременно с тем казаки блокировали лавку со всех сторон, готовясь взять ее штурмом при любой опасности для посыльного.

Сидя в чайной, метрах в пятидесяти от нужной лавки, Руслан мысленно проклинал свою слишком заметную внешность. При его росте и глазах изображать из себя контрабандиста даже не смешно. Особенно помня, что не так давно он в этом самом городе наводил суровый порядок. На житье они встали в доме князя Тарханова, что позволило его группе незаметно приходить и уходить, когда это было нужно. О приезде команды не знал даже генерал Татищев.

Его должен был известить Рязанов письмом. Руслан хорошо помнил очередное правило. Чем меньше начальство знает о твоих перемещениях, тем легче работать. С момента, как казак, изображавший контрабандиста, вошел в лавку, прошло примерно четверть часа. Руслан уже собирался давать команду на штурм, когда дверь лавки открылась, и казак, выйдя на улицу, не спеша зашагал к чайной.

Шатун, сменивший черкеску на такую же, но без погон, жестом подозвал подчиненного к столу и, подвинув к нему заварной чайник, тихо спросил:

– Как прошло?

– Денег дал, – растерянно усмехнулся казак.

– Что спрашивал?

– Как дошли, почему пакет только один.

– А ты что?

– Как уговорились. Сказал, что нарвались на стражу пограничную, пришлось разделиться. Остальные после придут.

– И он поверил? – удивился Руслан.

– Бог его знает, но денег дал. Сполна расплатился, – повторил казак, опуская руку в карман.

– Не здесь, – осадил его Шатун. – Не забывай, что сейчас ты просто знакомого встретил, – напомнил Руслан, краем глаза продолжая наблюдать за лавкой.

Мелькнувшее в окошке лицо заставило его насторожиться. Да и чуйка подсказывала, что все еще далеко не закончилось. Попив чаю, они вышли из заведения и не спеша разошлись в разные стороны. Быстро обойдя чайную по кругу, Руслан встал в переулке, продолжая наблюдать за лавкой. Вышедший из нее невысокий неприметный мужичок двинулся по улице следом за казаком, которому Руслан приказал идти в чистый квартал.

Убедившись, что его посланца старательно ведут, Шатун оставил тройку бойцов присматривать за лавкой, а остальным указал на мужичка. Сам он двигался по параллельной улице, не рискуя попадаться ему на глаза. Казак, изображавший контрабандиста, принялся водить топтуна за собой. Его успели незаметно предупредить. Систему знаков бойцы Руслана давно уже отработали. Выведя преследователя в городской парк, казак свернул на боковую аллею и не спеша направился в дальнюю часть парка.

Сунувшийся было за ним мужичок нарвался на городового и вынужден был вернуться на улицу. Казак был одет, как приказчик средней руки. Такие иногда заходили в чистый квартал, по служебной надобности. А вот обычному люду вход в эту часть парка был заказан. Для простецов была выделена другая его часть. Сообразив, что вот-вот потеряет своего подопечного, мужичок бегом кинулся вдоль ограды по улице, то и дело вытягивая шею и пытаясь рассмотреть не спеша шагающего казака.

Он так увлекся преследованием, что не заметил кареты, подкатившей к тротуару. Шедшая ему навстречу пара казаков ловко перехватила спешащего мужичка и, огрев по голове