– У тебя хорошая память. – Джим подошел к столу, взял кофейник и наполнил чашку горячим черным напитком.

– Спасибо, что согласился встретиться со мной, – сказал Гриффин. – Полагаю, ты знаешь, что я работаю на Куинна Кортеса.

Джим выдвинул стул и сел за стол.

– И на Аннабел Вандерлей.

Гриффин кивнул:

– Да, и на мисс Вандерлей.

– Тебе не кажется, что эти двое как-то плохо сочетаются? Для нее ведь это все равно что спать с врагом. – Джим поднес ко рту чашку.

Гриффин с любопытством посмотрел на него:

– Я бы не сказал. Все не совсем так.

– Значит, между ними нет ничего личного?

– Этого я не говорил. – Гриффин снял крышку со своей тарелки, взял вилку и разделил на пласты свой омлет. – Связывает ли Куинна и Аннабел что-то личное – это их дело и никого другого, ведь так? Что же касается моей работы на них обоих, то это компромиссное решение, поскольку они связались со мной практически одновременно. Мне оставалось либо отказать им обоим, либо попросить их объединить усилия.

– Удивительно, что они согласились. Особенно мисс Вандерлей. Она не похожа на тех, кто легко может подпасть под обаяние Кортеса с его латинской харизмой.

– Почему же? Она женщина.

Джим засмеялся:

– Зацепила она тебя, да, Гриф?

– Так я тебе и сказал. – Усмехнувшись, Гриффин отправил в рот кусок омлета.

Сняв крышку со своей тарелки, Джим разломил пополам печенье, намазал маслом, а сверху положил ежевичный джем. Ну и Гриффин. Не забыл, что это его любимый джем. Вообще голова у парня – что надо. Когда они играли в футбольной команде, то он был одним из немногих, кто не только блистал на поле, но и отлично учился. Этот гигант окончил университет с отличием. Джим, правда, и сам неплохо учился. Тем не менее Гриффин Пауэлл всегда выделялся и на поле, и в аудитории. При этом, как ни странно, Джима вполне устраивало пребывание на вторых ролях, да и других членов университетской команды тоже.

Все знали, почему Джимми Нортон не стал профессионалом. Полузащитник с двумя раздробленными коленками не годится для профессиональной команды, даже если во всех других отношениях он в прекрасной физической форме. Но никто не знал, почему Гриффин Пауэлл не продолжил карьеру в профессиональном футболе. На их первой после окончания университета встрече, которая произошла более восьми лет назад, Джим хотел было докопаться до причин этого. Но парой тонких замечаний Гриффин ясно дал понять, что обсуждение таинственного десятилетнего исчезновения старого друга из поля зрения всех, кто его знал, является запретной темой.

За завтраком старые друзья вели ни к чему не обязывающий разговор о спорте, о мемфисской ночной жизни, об Элвисе Пресли и о прохладной для марта погоде. Когда они покончили с омлетом и налили себе по третьей чашке кофе, Гриффин с серьезным лицом повернулся к Джиму.

«Начинается серьезный разговор», – подумал Джим.

– Я не прошу у тебя никаких одолжений, – начал Гриффин. – И конечно же, не жду от тебя никакой конфиденциальной информации. Пользоваться преимуществами старой дружбы – не в моих правилах, так что не переживай, я не собираюсь подвергать сомнению твою порядочность.

– Это хорошо, потому что порядочность – единственное, что у меня еще осталось, хотя некоторые сомневаются и в этом.

Гриффин кивнул:

– Понимаю. Неприятный развод, оплата алиментов жене и содержания ребенка, свидания с сыном только по разрешению бывшей жены, никаких перспектив карьерного роста и деньги в количестве достаточном разве что для сведения концов с концами.

– Хм. – Улыбаясь, Джим покачал головой. – И что ты собираешься делать? Собирать досье на меня? – Махнул рукой, словно извиняясь за глупый вопрос. – Конечно же, ты это уже сделал.

– Если тебе когда-нибудь надоест тратить попусту время в мемфисской полиции, позвони мне. В агентстве Пауэлла всегда найдется место для первоклассного сыщика.

– Ты действительно обо мне такого мнения? – Джим давно уже не удосуживался похвалы – ни на работе, ни в личной жизни.

– Я знаю, что ты именно такой.

– Но ты ведь знаешь, что несколько лет назад я сломался? Да и слухов обо мне ходило много.

Гриффин подтвердил это кивком и добавил:

– Да, я слышал. Что ж. У всех у нас бывают кризисы. – Гриффин пожал плечами.

– Я подумаю над твоим предложением.

– Ты можешь воспользоваться им в любое время.

«Об этом действительно стоит подумать». Однако Джим понимал, что в случае перехода на работу к Гриффину ему придется часто выезжать из Мемфиса, а это значит, что он будет далеко от Кевина.

– А сейчас что тебе нужно от меня? – спросил Джим. Гриффин поставил пустую чашку на стол и повернулся к Джиму:

– Мне нужно услышать твое мнение.

– Мое мнение?

– Как я понимаю, сегодня утром вы будете допрашивать Куинна Кортеса по поводу убийства Кендал Уэллс. На данный момент он единственный человек, имевший какую-то связь с обеими женщинами.

– Да, похоже, это так.

– Считаешь ли ты, что Лулу и Кендал убил Кортес?

– Ах вот оно что. Сам-то ты уже, по-моему, определился с ответом. Но у тебя нет стопроцентной уверенности в своей правоте. Ты руководствуешься только интуицией или же располагаешь фактами, подтверждающими твое мнение?

– Мы не обмениваемся конфиденциальной информацией, помнишь? Во всяком случае, пока.

Джим прищелкнул языком:

– Ладно. Хочешь знать мое мнение о Кортесе, скажу. Да, он бабник, достаточно беспринципный адвокат и в определенных обстоятельствах, возможно, способен на убийство, но этих женщин убил не он. По моему мнению, у него не было сильного побудительного мотива убивать Лулу, даже если она забеременела от него. А какой мотив мог быть у него для убийства собственного адвоката?

– Спасибо, Джим. Я тоже не думаю, что Кортес убил Лулу или Кендал, но все же похоже, что убиты они именно из-за связи с ним.

Уху! В мозгу Джима сработал предупредительный сигнал.

– Тебе известно что-то неизвестное нам, да?

– Возможно.

– Сокрытие улик является…

– Это только мои теоретические выкладки. Если они приведут куда надо, я позвоню тебе, но прежде извещу Кортеса и Аннабел. А пока делай все возможное, чтобы удержать окружного прокурора и шефа Данли от ареста Куинна. – Гриффин рассмеялся в ответ на недоуменный взгляд Джима, явно означавший «разве это не одолжение?». – Ведь если вы засадите за решетку не того человека, представляешь, какой резонанс это получит в прессе, когда мы поймаем настоящего убийцу и докажем невиновность Кортеса?