— А апелляцию подать, это мое право! — всё же вякнул Андрей, пытаясь отцепить намертво вцепившуюся в его рукав мать.

— Подавайте! — хмыкнул юрист. — Пожалуй, мы тоже подадим. На часть вашей квартиры. А что Александра? Почему нет? Два года вы содержали мужа, поили- кормили-одевали, теперь ждете двоих детей, площадь нужно расширять… — выдержал он театральную паузу, во время которой Андрея и его маму просто ветром сдуло.

Я нервно рассмеялась.

— Как вы его уделали!

— Ох, Саша! — вздохнул юрист как старая бабка.— Его уделать, как вы выразились, ничего не стоит. Но начеку быть нужно. Я перекину вам эту запись на всякий пожарный. Конечно, Андрей Синицин вряд ли к вам еще сунется после этого, но мало ли. Руслану Сергеевичу тоже передам.

— Скажите, а на счет квартиры мамы Андрея, это же вы пошутили?

— Нет, — возразил юрист. — Если надо — отсудим.

— Ой, не надо, — испугалась я, — Просто теперь хочу забыть их, как страшный сон и надеяться, что дети не от него.

***

На семнадцатой неделе мой живот уже не скрыть ничем, да я особо и не пытаюсь. Получаю редкие поздравления от коллег по работе, но все они, надеюсь, думают, что дети от мужа, а никак не от высшего руководства компании. Если и ходили какие-то сплетни, то до меня они либо не дошли, либо мне по большей части, на них плевать. Сижу целыми днями в приемной Котова. С ним у нас воцарилась рабочая идиллия — он не трогает меня, я не трогаю его. Оба затаились и затаили свои чувства куда подальше. До лучших времен так сказать. Но иногда ловлю на себе его задумчиво-грустный взгляд, и сама себя всё чаще подлавливаю на том, как хаотично начинает биться сердце в его присутствии. Но мы оба держим себя в руках, не давая волю эмоциям и желаниям.

С Мишей продолжаем наши прогулки, хотя и не так часто, как по началу. Он тоже ждет, и мне от этого не по себе. Нужно уже что-то решать с ним, а так как я ничего к нему так и не почувствовала, то пора бы и отпускать друга… зачем тешить человека ложными надеждами?

Андрей втихаря поставил машину на наше парковочное место в гараже, а его мама сама занесла ключ. Бочком-бочком, пятясь от меня как от прокаженной, она всунула мне брелок и была такова — хорошенько же их юрист тогда припугнул, небось мама и сын теперь спят и видят, как я буду половину их квартиры оттяпывать…

А вот Игорь… сначала, буквально с тех ночных смайликов в Париже, это были просто милые сообщения и картинки, которые успешно игнорировались с моей стороны. Затем, я относила какие-то бумаги его секретарше и случайно застукала парня, флиртующего с этой самой секретаршей прямо на рабочем месте. Ничего не сказав и отведя глаза, я молча положила бумаги на край стола и поспешила удалиться. Позже, когда поливала цветы, стоя у окна, в приемную пожаловал сам Орлов-младший.

Молодой босс загородил проем своей здоровой фигурой, скрестив руки на груди медленно обвел томным взором мою заметно изменившуюся фигуру.

— Ты не отвечаешь на мои сообщения.

— Зачем? Разве они требуют ответа?

— Конечно, — меняет он позу и не спеша подходит ко мне. Смотрит на кругленький животик, а потом его заинтересованный взгляд плавно перемещается вверх до лица, оглаживая попутно всё на своем пути.— Беременность тебе очень идет! Как там малышня?

— Всё хорошо, спасибо! — отступаю от него на полшага.

А у него звонит телефон, и кинув на мой живот еще один слишком уж заинтересованный взгляд, Орлов младший принимает вызов и выходит из приемной.

«Дети, правда могут быть моими?» — прилетает от него смска часом позже.

И что мне на нее ответить? Если с Котовым еще можно поговорить как двум взрослым людям, то, что сказать заигравшемуся мальчику, который опаивает и насилует женщину без контрацепции, оставляет истекать кровью в больнице, требуя срочно сделать аборт, а потом глядя на ее четырехмесячный живот, пишет такие странные сообщения, прекрасно зная ответ и без меня…

Следующие несколько дней Игорь преследовал меня каким-то задумчиво- потерянным взглядом. Смсочный монолог в одностороннем порядке так и не прекратился. А в одно прекрасное утро я обнаружила у себя на столе две небольшие коллекционные машинки стального и темно-синего цветов. Сразу видно, что игрушки дорогие — каждая деталь и изгиб повторяет настоящие прототипы гоночного автомобиля и джипа.

Тут же прилетает сообщение: «как думаешь, сыновьям понравятся игрушки»?

«Сыновьям-то понравятся, а если дочери будут»? — пишу в ответ.

Эх, что за самонадеянность. Я вообще-то разнополых малышей жду. Но и любым буду рада безмерно!

Машинки все же прячу в свой рюкзак — первый подарок от бати, считай! От трех бать! Кто я такая, чтобы лишать малышню игрушек?

На следующее утро обнаруживаю две коробки настоящих добротных кукол- Барби. Видимо, и против дочерей Игорек ничего плохого не имеет. Что ж?

Похвально…

И на этом самый молодой из кандидатов в отцы не останавливается. Этим же вечером раздается звонок в дверь и на дисплее тут же выскакивает сообщение:

«Саш, открой, пришел детям книжку почитать».

Смотрю в глазок, куда Игорь заботливо подставил ярко-расписанный сборник с детскими сказками.

— Какую-еще книгу? — возмущенно отпираю дверь. — Игорь, ты в своем уме?

Мальчишка светиться одухотворенным восторгом — видимо сам от себя не ожидал такого широкого жеста: приперся четырехмесячному животу сказки читать.

— Пусти, Саш! Я правда пришел к малышне. Начну заботу проявлять. А то знаешь ли, мой отец никогда не читал мне. И не играл со мной. Я не хочу чтобы мои дети были лишены отцовской заботы!

Смотрю на него, остолбенелая. Это правда не дурацкий прикол или розыгрыш? Это точно Игорь или кто-то другой? Парень пользуется моим замешательством, быстрее проникая в гостиную.

— Садись, Саш, — указывает он мне на кресло, а сам располагается у моих ног прямо на полу. — Ну что детвора, с какой сказки начнем? — улыбается Орлов-младший моему животу, глядя снизу вверх.

Ущипните меня, если всё это правда! Под чем сейчас Игорь, что так озорно и бесшабашно улыбается, внимательно изучая содержание сборника сказок.

— Ну хорошо, вижу что особых пожеланий нет. Тогда… начнем сначала. С «Трех Поросят», и каждый вечер я буду читать по одной истории вам перед сном, — снова почтительное обращение к пузику. — Итак, жили-были три поросенка…

Я слушаю его ласковый нежный голос, полушуточное обращение к детям в животе и глазам поверить не могу: Еще пару месяцев назад этот самый мужчина бросил истекать меня кровью в больнице, требовал аборт, а теперь вот читает книгу еще не появившимся на свет ребятам! Такое вообще возможно?

Оказалось, что возможно. Игорь на самом деле прочел историю до конца, пересказал ее своими словами, объяснил мораль, и… откланялся, пожелав спокойной ночи и мне и малышам… To, что весь этот сюр мне не привиделся доказывал тот самый сборник сказок, оставленный Игорем на диване для дальнейшего чтения перед сном ребят…