– Как он попал в ателье? Ведь дверь туда была заперта.

– Ты уверена?

– Павел, вспомни: я попросила тебя вышвырнуть из ателье часть деревянной стенки, которая обрушилась на пострадавшего, ты вышвырнул. Дверь не была заперта?

Павел почесал в затылке.

– Холера ее знает. Я был в таком состоянии… В голове два убитых мною мужика и что теперь делать? Тут не до двери.

– Павел, – вмешалась я. – Ты открывал дверь. Тут голова не нужна, это чувствуешь руками. Ты с трудом дотянулся до двери и… С трудом отпер ее или кончиками пальцев раздвинул, если она не была заперта, а только прикрыта?

– Не скажу, – вздохнул Павел. – Не обратил внимания. Труп лежит, я убил человека! Помню лишь, что едва дотянулся до ручки…

– Значит, самыми кончиками пальцев! – поняла я. – Выходит, двери были лишь сдвинуты, но обе створки не касались друг друга. Прохиндей без проблем проник в ателье. Свалился под оглушительные звуки бачка. Ладно, это мы поняли, что было потом?

Павел честно задумался.

– Шум. Что-то свалилось. И вроде как с грохотом покатилось. Понятия не имею, что это было…

– Если это внезапно тебя разбудило, вырвало, так сказать, из глубокого сна…

– Не преувеличивай, не вырвало, я сам проснулся. Неудобно я лежал и вообще не люблю спать одетым. А тут загремело, я и пробудился.

Алиция задумалась.

– Что-то там могло едва держаться и свалилось само, без причины. После той, общей катастрофы. Ну, как манекен. Сам накинулся на парня, потому что разрушилась прежняя конструкция. А теперь давайте договоримся, когда мы нашли Анатолия. И ни слова о битве Павла с манекеном! Вошел. Задел остатки книжной стенки, и все рухнуло само собой. Не врезал он никому по морде, запомнили?

– Согласен! – энергично поддержал Павел данное предложение.

– А что касается остального, мы обязаны говорить правду.

– Хорошо, но давай выдумаем правдивое время, когда мы обнаружили пострадавшего.

Придумали десять часов утра. Успеем немного поспать, а может, даже и позавтракать. И разумеется, просмотреть мешок…

* * *

Одна лишь Алиция поняла, что за непонятный звук слышал Павел накануне. Среди ящиков на полу лежал большой кегельный шар. Располагался он в макулатуре, рядом с кошачьим мешком. Все шары отличаются одной характерной особенностью – они имеют привычку катиться по ровной поверхности.

Вот и этот упал с груды макулатуры и покатился по полу ателье. Поскольку почти весь пол был заставлен коробками, шару пришлось лавировать между ними, выбирая свободное местечко.

Теперь мы, научившись у легавых, тоже устроили следственный эксперимент. Собрались все в ателье, Алиция торжественно бросила кегельный шар на пол, и он покатился, производя весьма специфические звуки. Павел ответственно слушал и заявил – да, именно такой, ни на что не похожий звук он слышал накануне.

Легавые прибыли в одиннадцать, привезя с собой переводчика Даниэля, то есть в полном составе.

Прохиндея вынесли из ателье прямо в сад. Полицейский врач без колебаний сразу установил причину смерти: покойник свернул шею. То есть, сказано было не этими словами, а как и положено медику: перелом какого-то там позвонка в шее – так обычно профессиональные убийцы, киллеры, одним ударом ребром ладони убивают свои жертвы. Несмотря на благоприятные обстоятельства, полицейские не стали искать киллера среди нас.

Даниэль молчал, как ему и положено, но Алиция слуха не лишилась и, почти не раскрывая губ, потихоньку переводила нам все, о чем говорилось. Она не хотела ни словечка упустить из их переговоров, очень уж боялась, что придут к решению устроить обыск в ее доме. Или хотя бы только в ателье – тоже кошмар. Полицейские, как видно, позабыли, что некоторые из нас знают датский, и не таясь делились соображениями.

– Они считают это несчастным случаем, – переводила Алиция, отвернувшись от полиции и обратясь к нам лицом, так что мы в основном догадывались о смысле сказанного ею по движению губ. – Однако это пока предварительное мнение, окончательное получат лишь после вскрытия. Типичный клинический случай – погибший падал спиной вперед, пытаясь за что-нибудь ухватиться, не получилось, и он врубился… нуда, ударился головой о косяк двери внизу. Других телесных повреждений на нем пока не замечено. Буду утверждать, что очень мало знала его, он лишь изредка посещал мой дом, преимущественно без приглашения. Только, черти бы его побрали, какая холера заставила его забраться в ателье?

У меня всегда был ответ наготове, и я поторопилась подсказать подруге:

– Его интересовали твои цветочки и керамика: вынюхивал твои секреты производства керамики и выращивания поразительно красивых цветов.

– Нехорошо так высказываться о покойном, – упрекнула меня подруга.

– Ну ладно, оставь только секреты вообще.

– А чего он хотел на самом деле? – вдруг спросил Даниэль, полицейский переводчик.

Ну и дураки же мы все! Не только полицейские позабыли, что среди подозреваемых имеется человек со знанием датского языка, мы точно так же позабыли о поляке в стане неприятеля.

– А холера его знает! – угрюмо, но правдиво ответил Павел.

Мы обе с Алицией смущенно замолчали, Беата же изо всех сил старалась не вмешиваться.

– Я слышал, он был чрезмерно любопытным, – продолжал Павел, – но лично с покойным знаком не был и даже в глаза его никогда не видел. Мы тут до вашего приезда все время голову ломаем, какого лиха он искал в доме Алиции и что вообще тут делал…

– Сейчас они приступят к допросу вас, – предупредил по-дружески Даниэль.

– Ты мог бы им сразу сказать, что они только время потеряют, – посоветовала переводчику Алиция, – никто из них, – она кивнула на нас, – с Анатолием никогда не имел дела. Чаще всех из присутствующих у меня гостила Иоанна, но и она как-то ни разу с ним тут не столкнулась. Впрочем, Анатолия у меня уже давно не было, и о том, что он опять появился в наших краях, я узнала случайно.

Естественно, я должна была добавить свои три гроша:

– Можно предположить, что он появился у Алиции из-за свойственной ему скупости, чтобы произвести разведку в ее доме. Слышала я, что он очень скуп, привык жить за чужой счет, но не глуп и предусмотрителен. Возможно, собирался попросить Алицию приютить его в своем доме на какое-то время, но предварительно пожелал убедиться, что у нее достаточно места еще для одного постояльца. Чтобы заранее выбить у нее из рук аргумент насчет того, что, мол, всё занято, когда он начнет клянчить о проживании недельку-другую. А поскольку его здесь давно не было, не знал истинного положения вещей, вот и решил проверить. На свою гм… голову… В ателье прокрасться тихонько – пара пустяков.

Тем самым я ненавязчиво подсказала подруге, что следует говорить на допросе. Даниэль удивился: