— Кармирский клинок, подарок госпожи Хельты! — восхитилась Тициана. — Так я для тебя особый случай? Как мило!

Кэрт на это лишь фыркнул. Чесать языком в драке — гиблое дело.

Тициана нанесла ему ещё два скользящих удара, прежде чем удалось сбрить мечом, два когтя с её правой руки.

— Жаль, не железные… — посетовала она рычащим полушепотом. И хитрым обманным движением разодрала Кэрту запястье. Зелья заглушили боль, однако меч он выронил.

Пришлось-таки показать малышке Ани свои железные когти. Вот только владел он ими не в пример хуже, чем клинком. Человечишка. Покалеченная рука тоже не добавляла прыти. Тициана ни разу не дала себя задеть, великолепно держала дистанцию и злобно хохотала, запрокидывая голову. А затем вмиг спрятала когти и со всей силы въехала Кэрту в живот.

Когда он продышался, то обнаружил себя лежащим на песке. Левая рука тоже была покалечена, притом сильнее правой.

— Не рыпайся, котик, — велела Тициана, навалившись сверху. — И не шевели лапками, а то я их переломаю. А потом настанет черед шеи.

— Разве не в этом смысл?

Кэрт уже и сам понимал, что не в этом. Если он до сих пор жив, значит, она чего-то хочет. (И, вероятно, боится, что за убийство «котика» Хельта её со свету сживет.)

— Госпожа Хельта права: живой ты полезнее, — выдохнула она, склонившись ближе. Он поморщился — изо рта волчицы пахло кровью и несвежим мясом. — Ты как-то снял один свой браслет… Сними мой — и забудем об этом маленьком недоразумении. Идет?

Чтобы снять браслет, у него ушли годы. Десять лет на теорию, десять лет на практику и еще шесть лет, чтобы исказить плетение сложнейшего составного артефакта. Только тогда рабский браслет сошел с его руки, оставив на память безобразный шрам.

Однако же Кэрт охотно кивнул.

— Идет, — прохрипел он, криво ухмыльнувшись. А затем подался вперед и вонзил зубы в нежное белое горлышко.

Кэрт никогда не был настолько человечишкой, как она думала. Да сейчас он в принципе далек от всего человеческого. Рот наполнился соленой и горячей кровью, что упругой струей хлестнула из разорванной артерии, и Кэрт позволил себе сделать несколько глотков. Кровь врага согрела нутро лучше всякого виски, пустив по венам убойную смесь из животной ярости и жгучего возбуждения.

Он это действительно ненавидел, но, Бездна, как же это здорово — чуять близкую смерть какого-нибудь мерзавца. А уж если убил ты его голыми руками, не мечом, не как человек…

Остановиться и не озвереть было сложно, но Тициана помогла. Обмякнув было на нем, она вскинулась, стиснула его плечи когтистыми руками и припадочно задрожала. Её желание обернуться зверем было предсказуемо: оборот ненадолго усиливает регенерацию. Да только драться в процессе слегка… проблематично.

Захрустели кости, жутко исказилось окровавленное лицо, рана на горле начала стремительно сужаться…

Низко зарычав, Кэрт сбросил с себя потяжелевшее тело волчицы и принялся методично рассекать податливую плоть. Запястья, бедра, пах, грудина… он старался повредить как можно больше кровеносных сосудов, чтобы бесноватая тварь истекла кровью побыстрее. Боль в покалеченных руках ощущалась даже сквозь дымку зелья, однако раны успели подзажить. Да и без зелья он бы продолжал драть когтями мерзкую маньячку, что посмела покуситься на его, Кэрта, личную валькирию. Никакая боль сейчас не была достаточной, чтобы удержать его в рамках человечности.

Когда превращение девушки в волка замедлилось и сошло на нет, Кэрт понял, что ему удалось. Он отполз подальше от уродливого полузверя, трепещущего в мешанине крови и песка, уткнулся головой в колени и тяжело задышал. Кот не ел человечины, но Тициана и не была человеком… собственный зверь Кэрта требовал вернуться к поверженному врагу и начать жор.

Это одна из тех вещей, в которых Кэрт не уступал и уступать не собирался. Он не полоумная тварь вроде Людоеда и его почти-покойной подружки.

«Не почти, — меланхолично отметил он и, пошатываясь, поднялся на ноги. Голод схлынул, оставив после себя легкую тошноту и брезгливость от металлического привкуса во рту. Тициана лежала неподвижно, устремив в небо потухшие волчьи глаза. Звериные черты схлынут через пару часов после смерти, а пока что злобная красотка стала на редкость уродливым трупом.

Кэрт наклонился и аккуратно стянул рабские браслеты с располосованных ручонок Тицианы.

— Как договаривались, Ани.

Тело Тицианы он не собирался оставлять здесь — имелись другие планы, — а потому оттащил его на мелководье и пригвоздил мечом ко дну, чтобы не унесло. Пусть кровь выйдет, а он пока займется несостоявшейся волчьей закуской.

«Непутевый с него выйдет душегуб», — снова вспомнилась давняя фраза, свысока оброненная Арманом в споре с Хельтой.

Это ещё мягко сказано. Путевый оставил бы скулящую девицу подыхать, ну или ждать подмоги в лице хороших парней… Кэрт тяжко вздохнул и направился к помянутой девице. Предварительно закрыв привычной тонкой маской нижнюю половину лица — нечего светиться перед цивилами, да и сложно корчить хорошего парня, когда у тебя вся рожа в крови.

— Да не сожру я тебя! — рявкнул он, опустившись рядом с девушкой на одно колено — та вся сжалась, словно он уже приставил нож к её горлу. Ну, или штаны расстегнул. — Я тебя не трону, — проговорил он уже спокойнее. — Она тоже. Она вообще больше никого не тронет. Понимаешь ты, что я говорю? Кивни.

Девушка закивала, мотая головой вверх-вниз, а затем расплакалась — кажется, от облегчения. Вблизи стало очевидно, что, несмотря на пережитое, она очень хорошенькая и столь же молодая, ещё подросток. Кэрт неловко коснулся огненных волос, спутанных и кое-где слипшихся от крови; девушка вздрогнула, но не отшатнулась.

Серьезных ранений он не заметил — за исключением поврежденных сухожилий. Еще синяки. Много синяков. В том числе и в вырезе легкого цветастого платьица, и на бедрах — перепачканная кровью короткая юбчонка от возни на песке сбилась чуть не до самого пояса. Белья на девушке не было.

Кэрт спешно отвел глаза и мысленно обругал себя на все лады — за то, что полоумная сучонка умерла чересчур быстро.

— Я перевяжу тебе раны на ногах. Можно?

Помедлив, девушка снова кивнула. По её синюшно-бледному лицу всё ещё текли слезы. Малодушно порадовавшись, что изнасиловала бедняжку женщина — иначе демона с два она бы дала себя трогать мужчине, — Кэрт одернул на ней платье и затем отодрал кусок от рукава рубашки, и так уже порядком разодранной.

— Идти ты навряд ли сможешь, — сообщил он, когда закончил. — Я помогу тебе добраться до ближайшего патруля, здесь недалеко… но вместе с тобой потащу и труп. Вздумаешь закатить истерику — добираться будешь ползком. Это ясно?

Девчонка снова кивнула, размазывая слезы и кровь по веснушчатым щекам. Говорить она то ли не могла после всего пережитого, то ли просто не хотела.