Она не делает ни шагу и даже не колеблется, ее глаза не покидают мои.

— Ты должна была убежать, пока я был милым, маленькая девочка. — Я дергаю ее за талию. — Сядь на мой член. Это будет долгая, блядь, ночь.

Затем я трахаю ее, кусаю, ставлю метки и заставляю ее полностью пожалеть о том, что она выбрала меня.

Проникнула под мою кожу.

Стала тем человеком, который, как я не знал, мне нужен.

Глава 20

Анника

Я вздрагиваю, когда жесткий язык продолжает подниматься и опускаться.

На моем лице.

Я резко просыпаюсь, и мои глаза чуть не выпучиваются от вида крошечной мордочки, ушек и усиков.

— Тигр? — я чуть не вскрикиваю, и он испуганно отпрыгивает назад на кровать, а затем снова медленно вальсирует в мою сторону.

Он вырос с тех пор, как я в последний раз видела его в приюте несколько недель назад, но я не сомневаюсь в том, что это он. У него даже есть милая родинка в форме сердечка между глазами.

Я сажусь и морщусь, когда мои мышцы ноют от боли. Ванна почти ничего не дала после того, как Крейтон трахал меня на четвереньках на плитке, потом у стены и на кровати.

Это было так мощно и грубо, и он не сдерживался, как в первый раз. Он брал и брал и дарил мне ослепительное оргазмы взамен.

Он был разъярен, абсолютно по-звериному и не в себе.

Сказать, что я выбралась целой и невредимой, было бы преуменьшением.

Что ж, я получила удовольствие, но мне не понравилось, что после этого он чувствовал себя отстраненным. Даже когда он отвел меня в душ и вымыл нас обоих. Не было тех нежных прикосновений, когда он принимал ванну и мыл мне волосы.

На мгновение я подумала, что, возможно, я разрушила его стены, но он доказал, что я принимала желаемое за действительное.

Но на день рождения он подарил мне самое красивое ожерелье. Я скольжу по нему пальцами, чтобы убедиться, что оно все еще на месте.

Кроме того, я спала, прижавшись к его телу, так что, может быть, не все так безнадежно?

Хотя сейчас его нигде не видно, и в постели только я.

С Тигром.

Он прыгает мне на плечо, тянется к моей голове, как раньше, и я смеюсь, гладя его. Его мурлыканье наполняет меня столь необходимой дозой дофамина.

— Ты был здесь все это время, малыш? У тебя даже ошейник есть, такой милый. — Он ударяется головой о мою руку и мурлычет еще немного, а затем мяукает, вероятно, в поисках еды.

Оставив его на кровати, я с усилием встаю и обыскиваю комнату, но ни еды, ни следов моей одежды нет.

Поэтому я накидываю одну из толстовок Крейтона, которая проглатывает меня целиком, и выхожу в коридор, неся на руках суетливого Тигра.

— Хорошо, хорошо. Я просто найду тебе немного еды.

Это легче сказать, чем сделать, потому что вскоре я теряюсь, не зная, в каком направлении мне идти.

Мне требуется несколько мгновений, чтобы найти лестницу, и еще больше времени, чтобы добраться до нее.

Затем я прохожу через жилую зону, оглядываясь вокруг и задаваясь вопросом, не попала ли я каким-то образом в ловушку в доме с привидениями.

Отсутствие шума в таком огромном помещении поднимает волоски на затылке, и я крепче прижимаю Тигра к себе.

Сейчас самое время Крейтону показаться.

Если только он не исчез до того, как я проснулась, чтобы не смущать меня просьбой уйти?

Мое сердце сжимается при этой мысли, и я быстро запихиваю ее обратно в бездну своей души.

— Кто у нас здесь?

Я вздрагиваю, и Тигр тоже. Он спрыгивает с моих рук и шипит на новоприбывшего, хвост поднят, тело изогнуто, а уши отведены назад.

Илай смотрит на него так, словно он не более чем грязь на его ботинках, и тут происходит странная вещь.

Тигр поджимает хвост и убегает в укрытие. Неужели он только что отпугнул его взглядом?

— Я не так уж популярен среди животных. — Он улыбается мне, но в его улыбке нет ни капли искренности или доброжелательности.

Он прислонился к стене, над ним висит зарезанная голова буйвола, придавая ему жутковатый вид. Его выражение лица и аура противоречат стильной манере одеваться. Отглаженные черные брюки, элегантная рубашка на пуговицах и стильные итальянские мокасины.

Он мог бы войти на съемку, и фотографы упали бы на колени, лишь бы он попал в их объективы.

— Привет, — говорю я, изо всех сил стараясь говорить непринужденно и ничуть не пугаясь его.

Если бы только Крейтон появился прямо сейчас. Не то чтобы он был лучше своего брата, но дьявола ты знаешь и все такое.

— Анника. Если я правильно помню, у нас есть незаконченный разговор.

Точно. Еще в бойцовском клубе, когда Ава вцепилась ему в горло, а Крейтон похитил меня. Хотела бы я, чтобы эти двое были рядом в этот момент.

Но так как их нет, я собираюсь надавить на улыбку, но вспоминаю, как Крейтон сказал мне, что я ничего не должна миру, поэтому я спрашиваю спокойным тоном:

— О чем ты хотел поговорить?

— Первое, твои отношения с моим братом. Второе, твои отношения со своим братом. Третье, о том, что будет плохо, если однажды тебе придется выбирать, и ты выберешь своего брата, а моего оставишь. Я приму это на свой счет и сделаю все, что в моих силах, чтобы уничтожить вас обоих.

Мой позвоночник дрогнул от дружелюбного способа, которым он произносит угрозы. Его голос звучал обходительно, абсолютно красноречиво, как будто он был ведущим новостей Би-би-си.

— Я не причиню вреда Крейтону, — мне удается ответить спокойно и уверенно. — И Джереми не такой монстр, каким ты его выставляешь. Он не будет жестоко обращаться с Крейтоном только потому, что я с ним.

— Неужели все эти бредовые мысли помогают тебе лучше спать по ночам? Мы оба знаем, что твой дорогой Джереми способен на большее. Так как насчет того, чтобы ты выбрал легкий путь, пока дерьмо не попало в вентилятор?

— При всем уважении, у тебя нет права вмешиваться в наши с Креем отношения. И я не уйду.

Я понимаю, что нам с Крейтоном предстоит долгий путь и что жестокий трах прошлой ночью, после того как он немного раскрыл