влюбиться в меня, если попробует это. Не могу отрицать, что надеюсь на это. Ее ответ тогда меня расстроил.

Обед был неловким, но я благодарен, что она сидела с нами. Это не отвлекло меня от мыслей о ней, но хотя бы утолило желание провести с ней время до вечера.

Раздается звонок в дверь. Мое сердце бьется немного сильнее, когда я выключаю плиту и спускаюсь по лестнице, чтобы открыть дверь. Адрианна стоит там, одетая в маленькое черное платье, которое выставляет напоказ все ее достоинства и подчеркивает загорелую кожу.

— Привет, детка.

Ее щеки заливает румянец.

— Привет. — Она держит бутылку вина. — Я купила это.

Я забираю у нее бутылку.

— Отлично, мы выпьем его за ужином. Пойдем. — Я веду ее на кухню.

— Чем так вкусно пахнет?

— Моим соусом маринара.

Она облизывает губы.

— С нетерпением жду.

Я смеюсь.

— Как у тебя вообще осталось место после такого обеда?

— У меня чудовищный аппетит, если ты еще не заметил.

— Да, я вроде как понял это за то время, что мы трахались. — Я наклоняю голову. — Хотя заказ за обедом был впечатляющим. И ни крошки не оставила.

— Я не оставляю еду. Это расточительно.

— Не могу не согласиться. — Я постукиваю себя по подбородку. — Тебе лучше съесть побольше макарон с соусом, потому что я приготовил их тонну.

— Если это будет вкусно, я съем всё.

— Поверь мне, это вкусно. — Я достаю из шкафа два бокала для вина и ставлю их на кухонный островок. — Как фильм?

Она стонет.

— Насколько неловко это было? Было так странно сидеть и есть с вами двумя.

Я вынимаю пробку из бутылки и наливаю каждому из нас по бокалу.

— Ничего такого, чего бы мы не делали раньше.

— Это было до того, как мы начали спать вместе.

Я передаю ей бокал.

— Верно, но не из-за отсутствия попыток с моей стороны.

Ее глаза сужаются, когда она подносит бокал к губам и делает глоток. Она одобрительно хмыкает.

— Неплохо. Я не знала, что купить.

— Как ты купила вино? Тебе же нет двадцати одного.

— А что? Ты собираешься арестовать меня?

Я приподнимаю бровь и перехожу на другую сторону островка, сокращая расстояние между нами.

— Не искушай меня. Я бы с удовольствием пристегнул тебя наручниками к своей кровати.

Она облизывает губы таким образом, что я понимаю: если она не будет осторожна, то вообще не попробует вкус моего соуса.

— Не смотри на меня так.

— Как? — спрашивает Адрианна, невинно отпивая из бокала.

— Как будто хочешь, чтобы я пристегнул тебя наручниками к своей кровати.

Она улыбается.

— Может, и хочу.

Из моего горла вырывается рык.

— Я весь день трудился над этим соусом. Так что веди себя хорошо. Я хочу, чтобы ты успела попробовать его, прежде чем я прикую тебя к своей кровати на всю оставшуюся ночь.

Она встает, неторопливо подходит к кастрюле на плите и опускает в нее палец, оглядываясь на меня, когда засовывает палец в рот и сосет. Ее глаза слегка расширяются.

— Восхитительно.

Я встаю следом и подхожу к ней, хватаю за запястья и заламываю их за спину.

— Осторожно, детка. Ты соблазняешь не того гребаного мужчину. Если будешь давить на меня, то никакого ужина для тебя сегодня не будет.

Она вздрагивает.

— Можно я не буду ужинать прямо сейчас, чтобы мы могли приступить к надеванию наручников?

— Мы не протянем до ужина, если ты будешь продолжать в том же духе.

Я вдавливаю свою эрекцию в ее поясницу, и она стонет.

— Сначала пристегнешь меня, а потом поужинаем?

Я кусаю ее за плечо, потребность трахнуть ее доводит меня почти до безумия.

— Ты сама напросилась. — Я выдвигаю ящик стола и, схватив какую-то веревку, связываю ей запястья за спиной. — Наручники слишком далеко. — Задираю подол платья и перегибаю ее через табурет. — Как раз так, как мне нравится, без трусиков.

Ее киска влажно блестит между бедер. Я расцениваю это как приглашение. Сначала шлепаю ее по упругой, загорелой попке, и стону от того, как краснеет ее кожа.

— Такая чертовски красивая и вся моя.

Ее спина выгибается, пока я удерживаю ее за связанные запястья над табуретом.

— Чего ты хочешь, детка? Скажи мне.

— Я хочу твой член, — выдыхает она, явно находясь в таком же отчаянии, как и я.

— Хорошая девочка, — мурлычу я, расстегивая молнию на брюках и высвобождая свою напряженную эрекцию.

И, не говоря ни слова, я проскальзываю в нее медленным, но сильным толчком, наслаждаясь тем, как она обхватывает меня, словно перчатка. Ее тугая киска сжимается вокруг меня так, как будто хочет, чтобы я никогда не выходил из неё, и, черт возьми, я хочу того же. Моё место внутри этой женщины, в этом я уверен.

Адрианна громко стонет. Мне нравится, что когда мы в моей квартире, она такая свободная и громкая. Как будто здесь нас никто не слышит, но это не совсем так. Моя квартира находится над библиотекой, которая всегда открыта, так что, скорее всего, люди слышали нас бесчисленное количество раз.

— В тебе так хорошо. — Я снова шлепаю ее по заднице. — Так туго. — Я хватаю ее за волосы и дергаю еще выше. — Тебе нравится, когда мой член глубоко внутри тебя?

Я провожу губами по раковине ее уха, и в ответ получаю самый возбуждающий мяукающий звук, который я когда-либо, блядь, слышал.

— Я люблю это, — стонет она, явно забыв о своем желании заставить меня поверить, что она не наслаждается происходящим между нами.

Тогда я жестко трахаю ее, совсем не сдерживаясь, когда звук соприкосновения нашей кожи эхом разносится по комнате, смешиваясь с ее стонами, сжимающими мои гребаные яйца, и я почти готов кончить уже через несколько минут.

Сжав челюсти, я сопротивляюсь. Это первый раз, когда женщина испытывает мой контроль. Адрианна становится еще влажнее, чем больше я трахаю ее, и сдерживаться становится все труднее, когда я вижу, как ее кожа блестит от возбуждения.

— Ты такая мокрая для меня, детка.

Она стонет громче.

— Придуши меня, — умоляет она.

Я замираю на мгновение, шокированный просьбой. А потом обхватываю одной рукой ее горло, в то время как другой поддерживаю ее, удерживая запястья. Она не контролирует себя, так как я придушил ее ровно настолько, чтобы перекрыть поток кислорода.

Через несколько секунд все ее тело содрогается самым странным образом. Я решаю, что был слишком жесток, когда сдавливал ее горло. Но тут она кричит:

— Арчер! Блядь! Ох! Блядь!

И я понимаю, что она кончает, когда ее мышцы плотно сжимаются вокруг моего члена, настолько,