на мгновение замолкаю. — Должна признаться, поначалу я думала, что Нат взяла тебя под свое крыло только потому, что в этом году нам не хватало Джорджии. Мне казалось, что она пытается заменить ее, если ты понимаешь, о чем я?

Ева кивает.

— Да, понимаю.

Я качаю головой.

— Но когда познакомилась с тобой ближе, все быстро изменилось. Никто не заменит Джорджию. Ты просто добавила что-то новое в нашу группу.

— Я выпью за это, — говорит Ева, поднимая бокал.

Я поднимаю свой, мы звонко бьемся и начинаем непринужденно болтать о повседневных вещах. Все, о чем я могу думать в данный момент, — это встреча с Арчером. Мне неприятно признавать, но этот мужчина глубоко пробрался ко мне под кожу, и я не уверена, что когда-нибудь смогу вытащить его оттуда.

Я чувствую на себе взгляд Арчера, пока доедаю пятый кусок пиццы за вечер. Пицца дважды в день — это переизбыток углеводов, но прямо сейчас мне на это плевать.

— Ты можешь съесть столько же, сколько и я, — размышляет он.

— И к чему ты клонишь?

Он качает головой.

— Ни к чему, просто наблюдение. — Он садится прямее и открывает одну коробку, хватая свой пятый кусок, чтобы не отставать от меня. — Не могу поверить, что ты ходила во «Фрателли» на обед и не упомянула об этом, когда я предложил заказать пиццу.

— Нельзя съесть достаточно пиццы за один день.

Он смеется и откусывает кусочек.

— К тому же, это пицца в американском стиле, а у «Фрателли» — в итальянском. Они совершенно разные.

Он откидывается назад и наблюдает за мной с искоркой веселья, пляшущей в его темных глазах.

— Верно, совсем не похожи.

Забавно, что наше чувство юмора так идеально сочетается. Арчер никогда не бывает серьезным, я — тоже, за исключением соревнований, но тогда мы оба становимся серьезными.

— Как насчет фильма? — спрашиваю, бросая взгляд на его огромный телевизор с плоским экраном на стене.

Он проводит рукой по своим темным волосам.

— На самом деле я не очень люблю фильмы.

— Тогда зачем тебе такой огромный телевизор?

Он выгибает бровь.

— Для спорта, конечно.

Типичный мужчина.

— Я люблю заниматься спортом, но смотреть… — Я корчу гримасу, поскольку это действительно не моё.

Он наклоняет голову.

— Может, я смогу втянуть тебя в это.

— Может, я смогу увлечь тебя кинопросмотрами.

— Возможно.

Он берет свое пиво и делает глоток. Между нами повисает тишина, но он не шевелится, чтобы включить телевизор. И, чтобы нарушить её, я задаю вопрос, который уже некоторое время не давал мне покоя.

— Почему ты сбежал от своей семьи? — выпаливаю на одном дыхании.

Все его тело становится жестким.

— Это не то, о чем я обычно говорю. — Адамово яблоко Арчера дергается, когда он сглатывает. — Но, полагаю, раз я знаю твой секрет, будет справедливо, если я поделюсь своим, верно?

Я киваю.

— Верно.

Он встает и подходит к холодильнику на кухне с открытой планировкой, чтобы взять еще пива.

— Хочешь?

Я качаю головой.

— Нет, спасибо.

— С чего начать? — он смотрит на меня. — Моя семья контролирует Дублин и делала это на протяжении многих лет еще до моего рождения.

— Ирландия? — переспрашиваю, совершенно шокированная тем, что у Арчера совсем нет акцента.

— Да, акцент сбивает с толку, не так ли?

— Немного, — подтверждаю я.

Он снова садится рядом со мной, сдвигаясь в сторону, чтобы смотреть мне в глаза.

— Я сделал кое-что, что привело к появлению мишени у меня на спине.

— Что?

— Мой отец снова женился на женщине помоложе примерно за два года до моего бегства.

Я закатываю глаза.

— Кажется, я знаю, к чему это ведет.

Он выглядит обиженным и качает головой.

— Она всегда делала мне намеки с того момента, как пришла в наш дом. Мне было пятнадцать лет. И очень скоро стала прикасаться ко мне неподобающим образом. — Он пожимает плечами. — Я не говорю, что сопротивлялся этому. То есть, какой пятнадцатилетний парень откажется от мастурбации рукой красивой двадцатичетырехлетней женщины?

Я задаюсь вопросом, не поэтому ли он стал таким мужчиной-шлюхой, трахающимся со всеми подряд. Из-за его предыдущего опыта общения с женщинами, особенно в таком юном возрасте. Независимо от того, хотел он этого или нет, эта женщина не должна была прикасаться к нему. Он был несовершеннолетним.

— В Ирландии возраст согласия наступает в шестнадцать лет, и все равно я был на пару месяцев моложе. Полагаю, она не считала это неправильным. — Он скрипит зубами. — И это переросло в полномасштабный роман, пока за пару недель до моего семнадцатилетия мой отец не узнал правду.

В его глазах появляется странное выражение, которое я не могу до конца понять.

— В тот день я был на футбольном матче и, вернувшись домой, обнаружил Фиону в своей комнате на кровати с перерезанным горлом и запиской.

Я вижу, что ему трудно вспоминать это, по затравленному выражению на его лице.

— В ней говорилось: «Я знаю, что ты сделал». За пару минут я побросал все свои самые важные вещи в сумку, вылез в окно и убежал, ни разу не оглянувшись.

— Значит, тебя обвинили в том, что начала она?

Он кивает.

— Да, но я знал, что это неправильно. Черт возьми, она была женой моего отца.

— Хотя это не так плохо, как продать всю свою семью их злейшему врагу, верно?

— Это другое.

— У тебя были братья или сестры?

— Младший брат, который сейчас в очереди на получение контроля над кланом Монро. На его месте был бы я.

— И ты хотел такой жизни?

Он выглядит задумчивым, обдумывая вопрос.

— В свое время я хотел этого, но я бы ни на что не променял то, что нашел здесь. Оак дал мне безопасное место для спасения, и я навсегда останусь у него в долгу. — Арчер тянется ко мне и кладет руку на мою ногу, мягко сжимая. — Как у ветерана, у меня есть несколько идей о том, как ты можешь сбежать от своего отца на выпускном.

Я напрягаюсь при упоминании плана, который я так старательно держала в секрете даже от своих лучших подруг.

— Мне не нужны идеи. Я же сказала тебе, что никто, кроме меня, не будет знать.

Он наклоняет голову.

— Но я могу помочь тебе, Адрианна.

— Мне не нужна помощь, — говорю я.

Всю жизнь у меня были барьеры от всех и вся, и они не собираются рушиться ради этого мужчины.

В его глазах мелькает обида, но он быстро прячет её.

— Поступай как знаешь. Значит, у тебя уже всё улажено?

У меня ничего еще не