Мужчины не покидали замок, тренируясь прямо в главном зале. Места им было мало, но деваться было некуда.

Чтобы не замерзла скотина в сараях, мужчины полностью закидали их с крышей снегом, пытаясь таким способом удержать тепло внутри строений. Помогло. Хельга рассказывала, что там даже теплее, чем в замке.

Несмотря на лютый холод, красота на улице была неописуемая. Холодная белая звезда сияла в нестерпимо голубом небе, как громадный бриллиант. Чистейшей белизны снег сверкал, слепя и заставляя глаза слезиться. Из-за этого сияния острые скалы выглядели еще более темными и зловещими, напоминая клыки хищного зверя.

Погода изменилась неожиданно и резко.

Сначала на небе вдалеке показались темные облака. Потом налетел резкий, порывистый, но довольно теплый ветер. Мороз отступил, отдав бразды правления невероятному в своей мощи бурану. Мокрый снег быстро запечатал все входы и выходы.

Буран лютовал полтора дня. И этого времени ему хватило, чтобы сровнять все вокруг, превратив в белоснежную сверкающую пустыню.

Сараи откапывали всем замком.

Хельга рассказала, что, как только стало понятно, что идет буря, сараи соединили с замком веревками. Скотина требовала ухода в любую погоду, а пробираться от замка к сараю в бурю без страховки – самоубийство. Веревки помогали ориентироваться. Однако к концу первого дня все входы были просто запечатаны, так что оставалось только ждать окончания непогоды.

После того как буря улеглась, снова ударил мороз, как бы и не более сильный, чем до этого.

Так вот о беде. Люди здесь живут крепкие, давно привычные к подобной погоде, но иногда случаются вещи, которые нельзя предугадать.

Из соседней деревни к нам пришел мужчина, принесший на руках ребенка. Мальчик лет девяти, сильно обмороженный, с лихорадкой. Маленькие ручки и ножки уже начали чернеть.

Оказалось, что это отец и сын. Под конец бурана мальчик что-то не то сделал и отец рассердился. Мальчишка то ли испугался, то ли закапризничал. В общем, он убежал из дома. В бурю. Конечно же, сразу потерялся. Отец пытался его отыскать, но понимал, что сделать это в такую погоду невозможно.

Сразу же, как буря закончилась, обеспокоенный мужчина побежал искать сына и нашел. Далеко ребенок не ушел. Он кружил недалеко от дома, пока мог двигаться, а потом явно свалился без сил. И пусть во время бури температура была не такой низкой, но ребенку хватило лежания в снегу, чтобы обморозиться.

Я не стала удивляться, что мальчика принесли в замок. Слухи обо мне как о ведунье уже разошлись по округе.

Вылечить ребенка было очень сложно, но мне это удалось. Я даже смогла сохранить ему конечности. Помогло заклинание возвращения. Конечно, в моем исполнении.

После этого случая отношение ко мне в замке снова поменялось. Исчезла настороженность и напряженность. Дети – святое. И моего участия в судьбе мальчика хватило, чтобы навсегда вычеркнуть меня из списка ведьм. Для всех я стала светлой ведуньей.

Люди верили – если я не отказалась и спасла ребенка, значит, у меня большое и доброе сердце, которое никогда не повернется в сторону зла.

Этот мальчик стал первой ласточкой. Несмотря на мороз, из ближайших деревень в замок потянулись больные люди. Хельга предложила брать с них деньги за лечение, но я отказалась. Это может только разрушить репутацию, поэтому я приказала брать любое изделие, которое способен изготовить человек своими руками. Разрешалось отдариваться изделиями, сделанными руками родственников. Мне ведь нужны мастера? Нужны. А как их найти? Это был шанс отыскать редких мастеров, тех же резчиков по дереву или по камню.

Конечно, люди не пошли сплошным потоком. Поначалу приходили не больше пары человек в неделю. Потом стало больше, поэтому я попросила пускать ко мне двух человек в день, исключение – если случай запущенный и тревожный.

Лечение меня совершенно не напрягало. Наоборот, мне нравилось разговаривать с людьми, узнавать через них окружающий мир. К тому же я могла тренировать свою магию. Не всегда хватало простого заклинания возвращения.

Тору не слишком нравилось происходящее. Поначалу он лично наблюдал за лечением, явно опасаясь нападений на меня, но потом слегка расслабился, правда, охрану так и не убрал.

Любого постороннего человека не допускали до меня в той одежде, в которой он приходил. Всех – и женщин, и мужчин, и даже детей – раздевали догола. Тор опасался, что вместо больного однажды придет человек Хтории и пронесет в одежде нож.

Я не перечила, позволяя мужу заниматься моей безопасностью.

Кстати, отец Уллы оказался настоящей находкой, которую я не спешила выпускать из замка. Вот бывают же люди на самом деле талантливые. Иногда кажется, что такие, как Аргус, способны своими руками сделать все, что угодно.

Поначалу я попросила мужчину изготовить смесь, которой можно затереть стены, да так, чтобы покрытие потом не потрескалось и не осыпалось со временем. Я не знаю, что он там намешал, но замазка вышла изумительной, не белой, а приятного светло-орехового цвета. Ложилась она ровно, а после того, как высохла, и не подумала отваливаться или трескаться. Для эксперимента я даже поковыряла ее ножом. Пришлось приложить усилия, чтобы оставить царапину.

Вскоре после этого большинство коридоров сменило унылый каменный цвет на приятный светлый. Факелы все еще напрягали меня, но не так сильно.

Незадолго до февральского мороза была готова первая лоскутная картина. Йон сотворил самый настоящий шедевр из дерева. Да и женщины не уступили в мастерстве. Картина вышла притягивающей взгляд, необычной и весьма красивой. Даже воины прониклись. После того как ее повесили в коридоре, еще с неделю к ней ходили все, кто только мог, чтобы полюбоваться.

После первой удачи дела пошли веселее. Все уже понимали, что и как делать, поэтому ткани резались смелее, а иглы мелькали быстрее.

Аргус же поразил нас своим гончарным талантом, когда, слегка стесняясь, показал вышедший из-под его руки кувшин. Это был настоящий фарфор! При этом покрытый глазурью. Я просто не могла поверить, что в это время возможно сделать что-то подобное, ведь обжигать фарфор нужно при очень высокой температуре. Но потом я вспомнила, что в моем прошлом мире китайцы тоже умудрились открыть фарфор очень рано. Правда, мир узнал о фарфоре только в тысяча семьсот каком-то там году с подачи немцев. Или это были французы? Сейчас уже и не вспомню. Да и не интересовалась я этим особо, так, ради интереса глянула как-то в интернете, а на следующий день, удовлетворив минутное любопытство, забыла.

В общем, терять такого специалиста никак нельзя. Узнают другие, точно сманят, а значит, надо организовать достойные условия для этого замечательного и рукастого человека.

Чем сильнее грела звезда на небе, тем больше уставал Тор. Несмотря на витающее в воздухе напряжение, люди не выглядели угрюмыми и встревоженными. Так было до двадцатого марта.

В этот день умерла Рагна.