кричи

Пустота в пустоту ни о чем

Есть повод прийти сюда еще один раз.

Господу видней

На мгновенье стало тихо

И в этой тишине

Позволь мне передать тебе то,

Что было передано мне

Можно выйти одному в поле

И знать, что ты вооружен

Можно идти по пути,

В конце которого стоит Престер Джон

Можно возвысить себя

Выше Озиманда, Царя Царей

Можно учиться смирению

У стертых ногами придорожных камней

Но куда бы ты ни шел

До самого конца своих дней

Обещай, что будешь помнить одно —

Господу видней.

Можно раздать себя

Безрадостным и жадным рукам

Можно ходить по-албански

По стенам, фонарям, потолкам

Можно гордиться тем,

Что познал до конца пустоту

Гарантировать перерождение

С серебряной ложкой во рту

Пусть ангелы несут тебя

Дорогой небесных огней

Но не забывай —

Господу видней.

Может быть, будет тепло,

Как ты хочешь

Может быть, с каждым днем

Будет делаться все холодней

Не верь ни единому сказанному мной слову

Но прислушайся к мерцающей звезде —

Господу видней.

Анютины глазки и божьи коровки

Анютины глазки да божьи коровки

Нас не узнают, мы придем в обновке

В новых одеждах, с новыми глазами

Они спросят: "Кто вы?" — Догадайтесь сами.

Только мы вышли, как уже вернемся

Они удивятся, а мы засмеемся

Как тут не плакать, как не смеяться

Они переварят и присоединятся.

Во дворе поленья, а на них кошка

Хватит лить слезы, посмотри в окошко

Какое там небо, какие в нем краски

Божьи коровки да анютины глазки.

Сокол

Если долго плакать

Возле мутных стекол,

Высоко в небе

Появится сокол.

Появится сокол

Высоко над тучей,

В это время важно

Не упустить случай,

Увидеть его крылья,

Увидеть его перья

И вдруг удивиться —

А кто это теперь я?

Почему внизу туча,

А надо мной ясно?

Видимо, я плакал

Совсем не напрасно,

Видимо, вот оно —

Пришло мое время,

А внизу медленно

Бредет мое племя

А мне лететь выше,

А мне лететь в солнце

И все-таки вспомнить,

Что внизу оконце

С мутными стеклами,

В которые бьются

Милые мои.

Сгореть и вернуться.

Если долго плакать…

Аригато

Девяносто дней и девяносто ночей

Голова чересчур тяжела для этих плечей

Набраться смелости, сказать себе "Стоп!"

Ты можешь аплодировать одной рукой

Вот так — хоп-хоп-хоп!

Аригато, мама-сан,

Никто, нигде и ничей

Весенний ветер,

Девяносто дней и девяносто ночей

Я хотел слышать музыку, и вот я здесь во плоти

Остановите электричку, мне нужно сойти

На полустанке, средь бескрайних полей

Забросить телефон за плечо

И сказать себе: "Хей-хей-хей!"

Я был запутанный в ветках, жил буксуя в слезах

Но линия горизонта в моих глазах

Благо династии, ай гори-полыхай

Я иду с деревянным клинком

Я скажу тебе: "Хай-хай-хай"

Аригато, мама-сан,

Никто, нигде и ничей

Весенний ветер,

Девяносто дней и девяносто ночей

Весенний ветер,

Сорок раз по девяносто дней и девяносто ночей

Акуна Матата

Акуна матата,

Акуна матата,

Самое время говорить цитатами из Диснея

Акуна матата,

Значит "все в порядке"

Нет проблемы, а если есть, то Бог с нею

Но перед тем, как это судно

Опустится на дно

Я хотел бы сказать тебе одно

Акуна матата,

Как говорят на суахили

Акуна матата,

У тебя есть выбор: или — или

Или радикально изменить свои пути

Или — что более вероятно — немедленно уйти.

Акуна матата,

Ты не ветер, а я не флюгер

Будь это сон, я бы представился: "Freddy Krueger”

Но наяву все гуманнее, чем во сне

Дверной проем находится в этой стороне.

Все суета сует и всяческая суета

Но даже суета бывает та или не та

Мне приятно делать гостям приятно,

Но какая именно часть слова "уйти"

Тебе не понятна?

Акуна матата,

Ни дюйма, ни сантиметра

Акуна матата, baby,

Попутного ветра

Arrivederci, buenas noches, в добрый час

Мне будет приятно увидеться еще раз.

Слово Паисия Пчельника

Что ты печально стоишь на своих каблуках?

Лучше бы ты, как тигрица на джипе

С подледной базукой в руках

В жутких тропических зарослях ельника

С древней молитвою Паисия Пчельника

Что ты рыдаешь, размазав паленую тушь?

Лучше б ты пересекала в собачьей упряжке плато Гиндукуш

Или б тихо мурлыкала про Москву и Сокольники,

Выпивая с шаманами в Золотом треугольнике

Слушай, сестра,

Брось пресмыкаться в юдоли

Скажи "Прощай"

Концепции бабьей доли

Как молвил Паисий, иные грядут времена

Когда муж превратится в орнамент

И всем будет править жена.

А старцам открыта книга будущих дней

Старец он слышит ушами сердца молчание древних камней.

Так что начни сейчас, не жди понедельника,

Правь этим миром по слову Паисия Пчельника

Девушка с веслом