— Мой черед, — ответила Назефри и медленно выползла из-под одеяла.

Она направилась к столу, выбрала несколько банок из провизии и начала их вскрывать. Камилли поднялся вслед за ней и стал помогать здоровой рукой.

— Провизия на исходе, — начала Назефри, — на дня два еще хватит, а там начнем голодать. Я вполне хорошо себя чувствую и думаю, что пеший поход смогу пережить.

— Ты уверена? — переспросил ее Камилли.

— Вполне.

— Тогда выйдем завтра на рассвете. У кого-нибудь есть идеи, в каком направлении нам идти?

— Нужно двигаться на юг, — ответила Эста. — Народ тянется туда, где теплее. Наверняка там будут большие поселения.

— Как только что-нибудь найдем, вам, девчонки, придется остаться в укрытии, а мы с Урджином выйдем к людям.

Через пару минут все расселись за столом и продолжили обсуждать детали.

— Если мы не вернемся через два часа, — Урджин посмотрел на Эсту, — вы оставите нас и пойдете сюда.

— Об этом не может быть и речи, — не согласилась она. — Мы не знаем, как далеко поселения, воды очень мало, а Назефри не так сильна, как может показаться. Мы будем ждать Вас, и если Вы не вернетесь, мы пойдем следом.

— Ты когда-нибудь начнешь меня слушаться?

— Ты же говорил, что покорность в женщинах тебе не нравится?

— Я начинаю пересматривать свои взгляды.

Эста засмеялась.

— Ну что, жена, — вдруг подал голос Камилли, — надеюсь, меня ты слушаться будешь?

— Это смотря насколько твои просьбы станут совпадать с моими желаниями, — усмехнулась Назефри.

— Жена? — Урджин изобразил удивление на лице.

— Да, кузен. Познакомься: самая непредсказуемая и острая на язык из олманок. Моя жена Назефри.

— Очень приятно! — засмеялся Урджин.

— Это же надо было мне выйти замуж за такого самоуверенного и взбалмошного доннарийца?

— Вы друг друга стоите, — смеялась Эста. — Мы с Урджином вас поздравляем!

— Боюсь только, что дядя придет в ужас, когда узнает, что мы еще раз породнились с доннарийцами.

— Укрепляем межпланетарные отношения! — не смог сдержаться Урджин.

— Думаю, он отдал бы тебя и за навернийца, лишь бы ты больше не мозолила ему своим видом глаза.

— Ну, спасибо тебе, сестренка. Сейчас Камилли решит, что его ожидает ад и демоны.

— Я изначально это знал!

— Доннариец, это что, вызов?

— Ты все равно проиграешь, любимая.

Камилли сказал это настолько бархатным голосом, что невозмутимая до этого момента Назефри, вдруг покраснела.

Они еще долго разговаривали ни о чем, и это понемногу свело к минимуму ту тревогу, которая мучила каждого из них все эти дни.

Они покинули убежище на рассвете. Движение вперед давалось им тяжело. Назефри не могла пройти и нескольких километров, чтобы не начать задыхаться. Камилли едва мог уговорить ее передохнуть, убеждая, что от десяти минут простоя ничего не измениться. Постепенно начало смеркаться, а к людям они так и не вышли. Пройдя еще несколько километров в кромешной тьме, они все-таки остановились на ночлег. Земля была холодной, а разводить большой костер было опасно: дым могли заметить, и тогда не известно, чем бы закончилось их путешествие.

Назефри проснулась среди ночи. Она настойчиво решила отлучиться по нужде в ближайшие кусты. Костер почти догорел, и она подложила несколько сучьев, чтобы пламя окончательно не погасло. Подходящее место для отправления нужд находилось в метрах в пятнадцати от них, сразу же за какими-то темными зарослями. Назефри не стала искать фонарь, и пошла вслепую.

Все случилось внезапно. Назефри спокойно пряталась, когда где-то вдали в лесу возникла вспышка света. Хлоп! Назефри не поняла, что это, но в следующее мгновение из горла только и смог, что вырваться непонятный писк. Она чувствовала, как кто-то приближается к ней. Их было пятеро. Они передвигались неестественно быстро, и Назефри едва открыла рот, чтобы закричать, как перед ней возник он.

Синие яркие светящиеся глаза, светлые белые волосы — он был олманцем, что ни говори, но, в то же время и не им. Она поняла это, приняла, как факт. Энергия. Она никогда не ощущала человеческое поле такой силы и величины. Он подавлял ее, делал слабой и безвольной, внушая страх и покорность. Одновременно он был и человеком, и кем-то еще. Богом. Существом не из этого мира.

Назефри почувствовала, как остальные четверо приближаются к ней.

Она рванулась с места и закричала, что было силы, но в следующее же мгновение оказалась прижатой к теплому телу спиной, с зажатым ртом. Его хватка была железной. Ей показалось, что он, сжав свою ладонь, способен раздавить ее череп одной своей рукой.

Камилли, Урджин и Эста, не понимая, что происходит, повскакивали и похватали оружие. Впереди они увидели его, держащего Назафри в воздухе и сжимающего ее рот своей рукой. Эста уловила колебание энергии вокруг и развернулась. Еще четверо прятались в тени поодаль, но их глаза, словно маячки, такие же синие, как и у нее самой, светились в темноте.

— Отпусти ее! — закричал Камилли, сердце которого перестало биться.

— Deriso Eri filonu erdjiri.

— "Вы все равно все умрете", — в ужасе произнесла Эста.

— Что? — не понял Урджин.

— Он сказал на древнем олманском, что все равно мы все умрем.

— Скажи ему, что я успею выстрелить ему в голову.

— Heryu geas heolin retto.

Эста сделала шаг к огню и пламя осветило ее лицо. Существо отшатнулось, будто увидело нечто страшное:

— "Resel Deori"! — закричало оно.

В следующее мгновение Назефри лежала на земле, а вокруг них никого не было. Где-то вдалеке вспыхнул свет и так же быстро погас.

— Назефри!!!

Камилли бросился к жене.

— Все хорошо, Камилли, со мной все впорядке, — сдавленно ответила она.

— Что он сказал? — спросил Урджин.

— "Хозяин энергий", — ответила Эста и рухнула на землю. Ее всю трясло.

Урджин присел рядом и обнял ее.

— Ты как?

— Я думала, что это конец. Какого черта здесь происходит? Что здесь делают олманцы? Куда нас занесло?

— Это не олманцы, Эста, — подала голос Назефри. — Не знаю, кто они, но точно не олманцы.

Камилли поднял жену на руки и перенес к спальному месту.

— Что произошло? Откуда они взялись?

— Я не знаю, Камилли. Я пошла в кусты и вдруг увидела эту вспышку света. Все произошло настолько быстро! Они передвигаются, словно тени. Вот, я была одна, а в следующее мгновение он стоял передо мной.