Лиза же, учится в волостной школе…

Хотя, я просто диву даюсь: чему она там может научиться⁈

Немного пообщавшись я узнал: французский язык она знает как родной, разговорный английский — намного лучше меня. Кроме этого — латинский, древнегреческий, старославянский и всё остальное… В объёме того класса гимназии, конечно, что она успела закончить ко времени великого Февраля — когда по её словам: «У нас под окном какие-то „la canaille“ городового растерзали».

Музыка, танцы, рисование, вышивание… Даже «сестринское дело» — уход за раненными, знает.

Видел и даже пару раз общался с её «маман» — бабой «вида хулиганского». Та, изо всех сил старалась «косить» под свою для пролетарской власти: носила красную косынку, ругалась матом и курила махру как паровоз — даром что только семечки не лузгала и семечками вокруг себя не расплевывалась.

Исключая конечно «махру», Лиза вся в неё!

Бойкая и решительная — умеющая за себя постоять на словах и на «кулачках», что даже не каждой её местной ровеснице присуще. Трудолюбивая и исполнительная просто потрясающе! Некоторые работы — та же очистка деталей кузова и шасси от грязи и глубоко въевшейся ржавчины, были просто фантастически нудными для непоседливых подростков не любящих однообразия. Ребята, хотя и изо всех сих старались, часто не выдерживали и бросали — втихомолку матерясь ломающимися отроческими басками…

Лиза же, казалось, может бесконечно долго тереть лист железа стальной щёткой!

Кроме того на втором этапе восстановления этого чуда французского автопрома, выяснилось (забегаю опять немного вперёд): и самую тонкую работу — настройку карбюратора, установку всевозможных зазоров и переналадку электрооборудования, к примеру, она выполняет лучше мальчишек… Наверное, из-за особенностей свой девичьей мышечной моторики.

Последнее обстоятельство, заставило меня сильно призадуматься…

Эта девочка опровергла расхожий «миф о блондинках» и первая заподозрила, что я не тот за кого себя выдаю — обнаружив полное моё незнание предметов, что преподавали до революции в гимназиях. Пришлось, уже в какой раз сослаться на контузию и тиф — что частично «отшибли» мне память.

— Сказать тебе по правде, Елизавета, — шепнул я ей на ушко, — я даже отца, мать и родных сестёр не помню… Как здесь очутился — ума не приложу!

Это был тонкий — хотя и довольно подленький с моей стороны, ход: подумав, она тяжело вздохнула:

— Моего старшего брата в «ту» войну германцы убили… А, вдруг нет? Может тоже — где-нибудь в беспамятстве живёт и про нас с мамой ничего не помнит.

В её голосе была такая скорбящая боль, что я почувствовал себя последним подонком на этом Свете…

А, вот мои познания в математике её впечатлили! После решения на логарифмической линейке некоторых вычислений — что мне пришлось делать в течении ремонта этой французской «хрени», я для неё стал бесспорным авторитетом — в том, что касается «науки».

Лиза мне очень хорошо помогла, переведя книгу по устройству, ремонту и эксплуатации «Бразье 30/60 CV», что я нашёл за задним диваном автомобиля. Хотя, половины страниц не хватало, а оставшиеся были сильно покоцанны мышами — это, мне несколько сократило срок и стоимость ремонта.

Сперва я недоумевал, не понимая причины её появления здесь — у меня в гараже… Думал, «роман» у неё с каким из моих помощников.

Однако, не угадал!

Высокая и стройная — с практически идеальной фигурой фотомодели моего времени, она не была для местных парней (длинная как коломенская верста, да костлявая) особо сексуально привлекательной. Да и характерец имела ещё тот — с такой не «забалуешь». Так что её ровесники предпочитали поселковым девкам сиськи на сеновалах мять (все мы в своё время, через этот период прошли!) — а к ней относились подчёркнуто-уважительно. Даже называли не в пример своим «пассиям» — не «Лизка» какая-нибудь там, или даже — просто «Лиза», а строго-официально: ЕЛИЗАВЕТА!!!

— Елизавета, подай мне ключ на «семнадцать»! Елизавета, принеси мне вон ту железяку! Елизавета, подсоби мне — подержи вот эту штучку…

— Ванька, не тупи! Это деталь называется «серьга подвески», а вовсе не «штучка».

Ребята, просто на лету схватывали все мои «словечки» — вольно или невольно с языка срывающиеся и, вскоре мне иногда стало казаться — я в родном двадцать первом веке.

— Хорошо! Пусть будет «серьга» — мне как-то «фиолетово»… Подай тогда заодно и тот шкворень.

— За шкворнем сам сходишь — мне «в лом» в такую даль тащиться…

Затем, каюсь: грешным делом решил — что это Лиза на меня без ума запала. Томные взгляды, тайно на меня бросаемые, опущенные долу очи и лёгкое покраснение девичьих щёк — при обращении ней, стремление лишний раз попасться на глаза и остаться наедине с «предметом» воздыхания.

Потом понаблюдал, проанализировал… Конечно, да! Некая «детская» влюблённость имеется — как у школьницы в период полового созревания в своего школьного учителя.

Однако, главное не это!

«Запасть» то, она на меня запала — но «с умом»! Девочка не по-детски честолюбива и поставила целью любой ценой восстановить своё прежнее «статус-кво». А женская интуиция на уровне инстинкта подсказывала ей, что восстановить свой социальное положение в обществе она сможет только с помощью первого подвернувшегося по руку «прынца» на белом жеребце… А так как в Ульяновке и её ближайших окрестностях — на этого сказочного персонажа обликом и моралью никто и, близко не смахивал — то она избрала своей целью меня.

Не знаю обдумано или подсознательно, Елизавета решила использовать мою скромную персону в качестве своеобразного «социального трамплина», не без обоснования полагая, что только я смогу вырвать её из этого — опостылевшего ей серого бытия в этой вонючей и грязной дыре и, вознести опять в сказочно-прекрасный мир её безоблачного детства… Ради этого, уверен — она решила любым способом сделать меня «своим мужчиной».

Затащить в койку, то есть.

И, никакого «педофильства»: брак или простое сожительство с малолетками лет с двенадцати — здесь в порядке вещей, если родители согласны. Если они ещё имеются, конечно!

Не, ну хоть ещё одну «Лолиту» пиши…

…Почему «ещё одну»? Может — первую? Ведь, Набоков ещё не написал свой нашумевший роман?

* * *

Имею привычку негромко напевать во время возни с какими-нибудь хитрыми «железячками» — оставшись наедине, конечно. Вот и сейчас:

' —… Тормоза не откажут на спуске,

На подъем не заглохнет мотор.

И помчит по ухабам по русским

Дальнобойщик водила-шофер.

О-о-о-о, водила-шофер.

О-о-о-о, водила-шофер [1]'.

— Серафим, — вдруг слышу под самым ухом, —